Дмитрий Мамин-Сибиряк - На пути
- Трудно, трудно, - ответила зеленая травка. - У тебя и вид такой усталый. Впрочем, когда переберешься туда, через горы, там отдохнешь.
- Когда-то еще переберусь, братцы!.. - ворчало татарское мыло. - А вы куда?
- Мы тоже на ту сторону перебираемся помаленьку... Ах, как трудно!.. Только бы перебраться... Там, говорят, очень хорошо.
- Где это хорошо? - спросил худенький желтый цветочек, спрятавшийся меж камнями.
- А по ту сторону гор...
- Ну, я оттуда иду и могу сказать, что не особенно-то... Я едва перелез через горы.
- А далеко еще до вершины?
- Порядочно... Я не один шел, да другие отстали на полдороге.
Тут все заговорили разом, так что я не мог разобрать, в чем дело. Больше всех волновалось татарское мыло.
- Не верьте ему! - повторяло оно с особенным азартом. - Я знаю, там хорошо... Иначе не стоило идти так далеко.
- Вот увидим... Да, увидим! - шептала скромная зеленая травка. Недаром говорится, что там хорошо, где нас нет. Уж пошли, так нужно идти... Мы не какая-нибудь сорная трава, которой все равно, где ни расти. У нас своя дорога... да! А там увидим, что будет...
- А как у вас там, в степи? - спрашивал в свою очередь желтый цветочек.
- Ничего... Как кому, - кто что ищет...
- Мне бы где-нибудь около болота поселиться, - мечтал вслух желтый цветочек. - Я люблю сырые места...
- Ну, в степи тебе, пожалуй, трудно придется, потому что там мало воды. Там больше солонцы, а на них растут только ковыль да полынь... Впрочем, эти желтые цветы везде проберутся. Довольно нахальный народ...
Последнее замечание вызвало горячий спор, так, что я даже проснулся. Да, все это был сон, но сон очень правдивый. Уже светало. Вершина горы была закутана густой мглой. Огонь погас, и я чувствовал, что продрог до костей.
- Артемий, вставай!..
Опять весело загорелся огонь. Артемий вскипятил воду в чайнике. Мы на скорую руку выпили по стакану чаю и отправились на перевал - оставалась всего какая-нибудь верста. Правда, приходилось карабкаться порядочно, обходить большие камни и вообще преодолевать большие препятствия.
- Ну и дорожка!.. - ворчал Артемий, зевая спросонья.
Наконец мы поднялись на самый перевал. Небо несколько прояснилось, и можно было видеть далеко по ту и по эту сторону Урала. Мы стояли на самой границе, отделявшей Европу от Азии. Урал являлся громадным каменным порогом, через который с таким трудом азиатские растения переходили в Европу, а европейские в Азию.
