Михаил Волохов - 48 градус солнечной широты
Вера. Они каждый день пили водку и закусывали коньяком - каждый. Торгаши фатальные торгаши. Эти бесконечные разговоры: купи-продай. Я и сейчас уверена, что они меня сначала по ошибке купили, а потом никак не могли сдать в комиссионку. Пока сама себе не сняла квартиру. Тоже ведь любовь с искусством крутила. Хотела заняться живописью, хотела стать актрисой, писала стихи. Что-то где-то получалось, а в целом - нигде. Сейчас вообще - полнейшее отупение. Потом встретился Семен. Потом на каком-то повороте попался Сашка с высшим техническим - тоже какие-то проблемы. Теперь вот купили кооператив одна проблема долой. Наверно, мне свободы хотелось - ну и получила свободу. А свобода - это тоже проблема.
Пауза.
Света. А у меня нет родителей. Мать умерла, а отец погиб от ножа в уличной драке - мама рассказывала. Теперь вот Москва, этот Семен. И почему я стала проституткой? Еще недавно я бы в это не поверила. Я бы никогда не поверила, что какой-то плюгавый Семен меня совратит, предложит стать проституткой и я соглашусь, безропотно соглашусь. Ради денег. А Семен был лучшим маминым другом и моего отца - мама говорила. А что со мной сделал? Что я с собой сделала? Никто не виноват. Жизнь такая. (Пауза.) Просторный у вас дом. На каждом этаже по две квартиры. Знаешь, только сейчас поняла, зачем вы взяли самый верхний этаж и с Семеном напротив. Сел в лифт, вышел - и никакие соседские глаза тебя не усекают. Сложно было здесь так поселиться?
Вера. Не сложно, если ты старший мэтр кабака высшего качества - без пяти минут директор. Семен котируется на уровне министра. Любую консерватуху на бумажник сменяет. Так что надейся.
Света. Не нужна мне такая консерватория - никакая консерватория мне не нужна!! Пропади все пропадом.
Вера. Это точно.
Входит Семен.
Семен. За шахматишками. Доброе утро, девочки. Как спалось, вареники ленивые? И куда я подевал свои фишки? (Ищет шахматы.) А слышали, Рейган на нейтронную бомбу пошел. Гуманист-киноартист. Ковбой - ливес штраус. Ливес штраус без ковбоя. (Смеется.) Вот они. (Находит шахматы.) Теперь (смотрит на часы) до полчетвертого не пропадем. (Достает записную книжку.) Так - распишем по позициям. (Пишет.) Значит, звонил Толяну. К шестнадцати за черными сексуальными чулками с ромбиками и кружочками: для вас, девочки - первейшая атрибутика. И парфюмерия там какая-то еще обещалась французская. Накладка. На шестнадцать же эти новобранцы от Шурика. Кадровый вопрос. И вот еще, Верочка, тебе выручать. Один клиент вне очереди напросился - ты помнишь его: мумие достает, травку.
Вера. Федор? Ботаник?
Семен. Он. Влюблен наш отец Федор - в тебя. (Смотрит в записную книжку.) И тоже на шестнадцать. Стольник отстегивает. Только приберешь здесь. Хорошо? Так. Если за чулками Светочку. Так. Нет. Директор. Лично приглашал, собака. И Шура еще не мог одну жену этого шиноремонтника пригласить. С мужем-то и по телефону можно было обо всем договориться. (Пауза.) Так - идея. Светочка, тебе все равно делать нечего. Возьмешь этого Сергея на себя - пока с его женой мы беседовать будем. Трахаться с ним не надо. Справишься. (Пауза.) Ну, что - ночь прошла?
Вера. Твой полтинник. (Отдает Семену пятидесятирублевку.)
Семен. Карашо. За Федора сотню возьмешь без вычета - любовь. Ты уж постарайся - нужен мужик - пооригинальней. (Вытаскивает из портмоне Веры еще десятирублевку.) С твоего разрешения, Верочка, мужику твоему. В шахматишки-то за красивые глазки играть абсурд. Мужик-то твой - жмот.
Вера. Голова. (Тихо стонет.)
Семен. А мумие-то Федора - голову как рукой снимет. (Смеется.) А что жмот мужик, так то - голова, ковбой ливес штраус. Поскакал. (Уходит.)
Пауза.
Света. Все. Все. Когда я накоплю четыре тысячи и Семен воткнет меня в консерваторию - я прекращу. Слышишь, я прекращу. Все. (Пауза.) Квартира эта еще нужна. Коммунальщики же не дают петь, не дают жить. Они звери, а не люди. И на Алтае у нас была коммуналка. Разве я могла там оставаться, когда мама умерла и все узнали...
Вера. Что все узнали?
Света. Ничего. Люди звери, звери! (Плачет.) А у меня нет характера - нет. И никогда его не будет.
Вера. И что сегодня с тобой? Во сне кричала. (Ласково.) Может, и ты не даешь жить коммунальщикам? Все ж так относительно. Не обижайся. Если захочешь в будущем кооперативную квартиру, то тебе понадобится муж - хотя бы фиктивный. Шурика могу одолжить - ничего не возьму.
Света. Ты очумела? Фиктивный брак? Мне этот Шурик задаром не нужен. Ты считаешь меня проституткой? До сих пор? (Пауза.) Я же хочу стать оперной певицей - знаменитой, свободной, великой певицей. Я смогу тогда полюбить великого человека - с бескорыстным, целомудренным сердцем, гения - гения доброты. И он меня полюбит. Я рожу ему такого же гения, как и он сам. Нет - он не узнает, он никогда ничего про меня не узнает. (Плачет.) Ведь это алиби? Ведь это тоже алиби? Да? Верочка? Потом, Москва - большой город: никто друг друга не знает. Я же буду его любить всю жизнь. Ты веришь?
Вера. Трафарет. Верю. Нельзя говорить проститутке, что она проститутка. Прости. Понимаю. Москва большой город - легко раствориться. (Пауза.) Я тоже бредила искусством - до беременности. Режиссер только самец попался. Аборт, бесплодие - и в натуре и в образе. И в результате не лучше своих родителей устроилась. Что говорить. (Пауза.) Знаешь, я была бы самым счастливым человеком, если б все твои желания осуществились. Прекрасная пора - молодость. Ты свежа, красива, своим бескорыстием хочешь покорить весь мир. Помню. И я такой была когда-то, и кожа у меня была, как у тебя, - белоснежная. Все со временем меняется.
Света. Все взрослые говорят, что молодость - прекрасная пора, а я не чувствую, ты знаешь, я не чувствую. Потом, ты знаешь, я сама не знаю - тоже голова что-то раскалывается.
Вера. Было бы хуже, если бы не раскалывалась. (Наливает, пьem.) С детства не привыкла закусывать. (Закуривает. Кашляет.) Еще этот бронхит курильщика прицепился.
Света. Трафарет! {Раздергивает шторы.) Взгляни - у тебя и сейчас белоснежная кожа! (Пауза.) Давай плюнем на все и поедем загорать в мой Алтай. На лошадях там покатаемся - петь будем! Конец лета - самая пора. Ты же домохозяйка, а у меня еще неделя отпуска. К черту эту блядскую работу. Знаешь, ты мне поможешь поставить оградку и плитку положить маме на могилку. Плитка у меня с надписью здесь, на частной квартире - уже год как лежит. Послушай, какие замечательные стихи мама просила на плитку. Послушай: Блажен, кто посетил сей мир
В его минуты роковые!
Его призвали всеблагие
Как собеседника на пир. (Продолжают вместе:) Он их высоких зрелищ зритель.
Он в их совет допущен был
И заживо, как небожитель,
Из чаши их бессмертье пил! Да, Верочка, да! Спасибо. Почему я не могу ничего одна делать? Может быть, я - комнатное растение? Но что растет в Антарктиде? Ведь ничего не растет. Что я теперь без Семена? Даже не пингвин. Никого же у меня нет - никого. Вот ты у меня еще есть. А я у тебя есть?
Вера. Конечно. Успокойся.
Света. Жить, просто, не очень хочется.
Вера. Пройдет. Потерпи.
Света. Терплю.
Вера. Пойду чайник поставлю - моя очередь. (Сидит на месте.)
ЗАТЕМНЕНИЕ
СЦЕНА ВТОРАЯ
Квартира Саши и Веры. Ничем существенно не отличная от квартиры Семена. Саша и Семен сидят в гостиной и играют в шахматы. Гостиная отличается от спальни наличием стенки с хрусталем и книгами, журнального столика, кресел, дивана, телевизора.
Семен. Зеваешь, друг ситный - не прощаем. (Берет лошадь.) Загнал ты свою лошаденку. Ходи, время - деньги. Червонец-то жалко? (Смеется.) Саша (ходит). Лошадь жалко.
Семен. А мне червонец. (Ходит.) Шах, вареники ленивые, холодные, сопливые - когда б любил я вас душою всей. Ты стабильно уверен в своем протеже?
Саша. Сто процентов. Куда деваться. За счастье.
Семен. Маловато мы с них лупим. Пятьсот рублей - не деньги на такое место. И с тебя я взял не больше за Веруху с перспективной жизнью. Благодетельствуем. М-да.
Саша (ходит). Я пошел.
Семен. Туда. Боишься за турку? Жмот ты, Шура. За московскую прописку с гонорарами надо было драть с тебя уж не меньше трех штук. (Смеется.) Добрый я малый. Не обижайся. В настроении. Да, что б не забыть, завтра тебе политинформацию надо сделать. Два месяца осталось в кандидатах бродить. Не я один за тебя руку поднимать буду. Партия-то нужна?
Саша. Ходи.
Семен. И я говорю. (Ходит.) Шах. Член партии - есть член с двумя эн. Там о Рейгане гуманисте-террористе воды нальешь, в Китае - перепись они собрались делать. Одумываются мудрецы-сорванцы-спускальщики. Сколько можно размножаться? А? Член с двумя эн? (Пауза.) Иняз, говоришь, эта Галочка кончила? На отлично? А сейчас?
Саша. В химинституте - лаборантка - патенты переводит, за печкой еще следит. В лаборатории печка. Сотня в месяц - без вычетов - по трудовой книжке. Дочка на шее, родители. Все вместе прозябают. Жизненное пространство тридцать квадратов. Дорога больше часа на один конец.
Семен. Туда. Наша. Тепленькую возьмем - с печки.
