Борис Садовской - Встреча с Есениным
1. Первое стихотворение, приписываемое Садовским Есенину, было опубликовано Садовским в 27/28 томе "Литературного наследства" под видом некой "автопародии" А. А. Блока (незначительные варианты в первых 8-ми строках сути дела не меняют). Как сообщил нам М. Д. Эльзон, это "есенинско-блоковское" стихотворение под названием "В роще" было за подписью Садовского напечатано в газете "Нижегородский листок" 8 ноября 1912 г.
2. Ср., однако, с фрагментами воспоминаний В. С. Чернявского, в чьей достоверности историки литературы не раз убеждались по другим поводам: "Памятен и другой вечер у одного молодого поэта. В обществе случайно преобладали те маленькие снобы, те иронические и зеленолицые молодые поэты, которые объединялись под знаком [полового] равнодушия к женщинам [и однополых романов, крайне] типичная для того "александрийского" времени фаланга: нередко они бывали остроумны и всегда сплетничали и хихикали; их называли нарицательно "юрочками". Среди них были и более утонченные, очень напудренные эстеты и своего рода мистики с истерией в стихах и в теле, но некоторые были и порозовее, только что приехавшие с фронта. Такой состав присутствующих был не организованным, случайным, но удивить никого не мог: [в конце концов] это было привычное в младших поэтических кругах [и] даже традиционное бытовое явление.
[Но почти ни одному] Пожалуй, никому из "юрочек" и маленьких денди не пришелся по вкусу Есенин: ни его наружность, ни его стихи. Так Сергей, попав сначала по счастию к поэтам старшим, познакомился лично со многими сверстниками по перу. Но темные стороны этого неловкого знакомства точно не коснулись его тогда; он ничего [,казалось,] сериозно не различал и не замечал, по простоте ли, потому ли, что упорно пробивая себе путь в этом извилистом интеллигентском лесу, ему не интересно и не надо было ничего замечать.
Впоследствии [во второй приезд] он откровенно поделился в дружеском разговоре со мной новым, обеспокоившим его вопросом, над которым раньше не задумывался. Речь шла о том, что он называл "мужеложеством", удивляясь, что так много этого вокруг, и научившись разбираться в [столичных городских] типах и [порочных] двойственных взглядах.
Такова была среда, в которой поневоле вращался Сергей и с которой он инстинктивно был не менее осторожен, чем доверчив. Говорили, что его неминуемо "развратят". Но за него, оказалось, бояться было нечего: он был среди "иностранцев" достаточно умен и без хитрости перехитрил их. К 30.IV.15 относится следующая моя заметка: "Вчера проводили Сергуньку Есенина. Никто его не развратил, но и не напитал никто. Мы были с ним пусты" (печатается по рукописи первоначальной редакции этих мемуаров: Чернявский В. Три эпохи встреч (1915 г.-1925 г.) - ГЛМ, ф. 4, оп. 1, ед. хр. 219, лл. 10, 11, 14, 15. В квадратных скобках восстановлены слова, зачеркнутые автором. Другая редакция, со значительными купюрами - в сб.: Есенин в воспоминаниях современников: В. 2 т., М., 1986., Т. 1, с. 204, 205, 207-208.
Скорее всего Садовской сочинил комментируемый эпизод.
3. Вторая строфа мистификаторского "Подражания Борису Садовскому" почти дословно совпадает со стихотворением Садовского "На мельнице", опубликованным в "Нижегородском листке" 16 января 1912 г. (приносим благодарность М. Д. Эльзону за указание на эту публикацию).
