Феликс Кривин - Хвост павлина
Лишь иногда улыбка блеснет на устах, когда вспомнят старого Диогена. Был такой. Ходил, просил подаяние. Приучал себя к отказам. А кого приучил?
Думать надо, тогда будешь жить. Будешь отказывать сам, а не ждать, чтоб тебе отказали.
А не будешь думать - Диогеном родился, Диогеном помрешь...
Вот чему улыбаются статуи.
ШТАНЫ ДИОГЕНА
Александра Македонского, который варился у Данте в аду, Рабле наказал еще и тем, что заставил чинить штаны Диогена.
Там, в аду, у Диогена появились штаны. Хоть и дырявые, но все же штаны... Плохо только, что из-за них его поместили в ад - поближе к месту новой работы Александра.
Видно, правильно говаривал философ: лучше ничего не иметь. Стоило появиться штанам, как начались неприятности.
УДОВЛЕТВОРЕНИЕ ЖЕЛАНИЙ
Счастье - в самих желаниях, а не в удовлетворении желаний. Требуя у жизни удовлетворения, мы вызываем собственную жизнь на дуэль.
А там уж как повезет: либо мы ее прикончим, либо она нас ухлопает.
СОБСТВЕННОСТЬ
Вместе с тем, что ему принадлежит, человек составляет единое целое. Поэтому чем он больше имеет, тем меньшую часть составляет сам.
И за определенным пределом он сам начинает принадлежать - тому, что ему прежде принадлежало.
СВЕТЛОЕ И ЧЕРНОЕ
На той же беспросветной глубине океана, на которой у одних рыб глаза увеличиваются, у других они уменьшаются, пока не исчезнут совсем. Одних глубина заставляет лучше видеть, а у других совсем отнимает зрение.
Видно, дело не в темноте, а в том, как себя настроишь. Настроишь увидеть - увидишь и в темноте, настроишь не увидеть - не увидишь и при ярком свете.
Можно иметь очень большие и зрячие глаза и при этом закрывать их на действительность. Светло и безмятежно смеяться, ничего не видя вокруг.
Возьмите креветок. Одни из них по ночам темнеют и становятся темными до незаметности, другие светлеют и становятся прозрачными до незаметности. А какая разница между этим темным и светлым? И то и другое - лишь средство приспособиться к темноте.
МАЛЕНЬКАЯ ПЕЧАЛЬ
Жила в анекдоте маленькая печаль. Все вокруг смеялись, а она не смеялась.
Ей говорили:
- Смейся! Ведь у нас анекдот!
Но она не смеялась, а только печалилась.
- Если тебе так хочется плакать, ты можешь смеяться до слез, - убеждали ее те, что смеялись.
А она все равно не смеялась. Даже до слез. Потому что жила в таком неудачном месте.
То есть место было удачное - для тех, кто хотел посмеяться, а для тех, кто хотел погрустить или, допустим, задуматься, место это не очень подходило.
Время шло, и маленькая печаль все росла. Чем больше вокруг смеялись, тем больше она росла.
И никто не заметил, как она выросла.
Маленькие печали быстро растут.
Особенно когда живут в анекдоте.
СЛОН В ПОСУДНОЙ ЛАВКЕ
У каждой шутки доля правды - такая же, как у правды, нелегкая судьба. У каждой, которая связывает свою судьбу с правдой.
Зачем?
Зачем ей, беспечной дочери вымысла, брать на себя чужие заботы? Зачем связываться с правдой, которая зачастую не приносит радости, - ей, приносящей всем только радость?
Шутка - любимица общества и держится в нем легко и непринужденно, а правда - что слон в посудной лавке: куда ни повернется, всюду что-то летит. Вот почему она часто появляется в сопровождении шутки.
Шутка идет впереди, показывая слону дорогу, чтобы он не разнес всю лавку, иначе и говорить будет не о чем.
Правда и шутка... Две неравноценные части, две равные участи. Две доли в разных значениях: доля-часть, вырастающая в долю-участь.
И тут не забыть бы еще одно родственное слово; участие.
Участие - со-чувствие и участие - со-действие.
Не только сочувствие правде, но и содействие правде - вот что поднимает шутку на немыслимую для нее высоту и определяет в конце концов ее участь.
И чем участь печальней, тем больше хочется шутить, поэтому шутка живет даже там, где правда почти не встречается.
ВВЕРХ ПО ЛЕСТНИЦЕ, ВЕДУЩЕЙ ВНИЗ
Вот какую фразу мне довелось прочитать:
"ЧТИМЫЙ РЕЛИГИЕЙ ДРЕВНИХ НАРОДОВ,
СЧИТАВШИЙСЯ ИЗОБРАЖЕНИЕМ БОЖЕСТВА,
лотос служит главной пищей бегемоту".
Начинается-то как: чтимый религией! А кончается? Служит пищей - и кому? Неуклюжему, толстому, грязному... Одним словом, бегемоту...
Лотос, можно ли так низко пасть?
Фразу, конечно, можно перестроить - чтобы не опускаться по лестнице, а, наоборот, двигаться вверх:
"Служащий бегемоту главной пищей,
лотос считался ИЗОБРАЖЕНИЕМ БОЖЕСТВА
И БЫЛ ЧТИМ РЕЛИГИЕЙ ДРЕВНИХ НАРОДОВ".
Как будто мы возвеличиваем лотос, вспоминая его блестящую родословную, но величия не получается. Фальшивое возвеличивание - это падение еще ниже.
Лестница, ведущая вверх, это одновременно и вниз ведущая лестница. На одном ее конце - лотосопоклонники, распростертые ниц, а на другом бегемоты, спокойно жующие лотос.
ПЕРВЫЕ БАСНИ
На стенах пещер первобытные люди рисовали свои первые басни...
Они рисовали мамонта и пещерного медведя, и быка, опустившего голову в глубокой задумчивости.
Мамонт был грозен, но в том, как изображали его, явно сквозила ирония. Какое-то едва заметное нарушение пропорций, которое сводило на нет его величие и вызывало у зрителя не обычный и естественный страх, а скорее скептическую улыбку. И пещерный медведь чувствовал себя как-то неуютно в пещере, словно боялся, что его выгонят, и все порывался встать и уйти, но со стены ему трудно было уйти, потому что он был на ней нарисован. А уж о быках нечего и говорить: вся их задумчивость сводилась к тому, чтобы прикрыть отсутствие каких-либо мыслей.
И все это было видно с первого взгляда - таковы были басни, нарисованные на пещерной стене.
Трудность состояла в том, что зверя надо было изобразить так, чтобы он был похож и на себя - и вместе с тем немножко не на себя. Например, в волке должно было быть что-то от ягненка, а в удаве - что-то от кролика. И вот это-то превращало рисунок в басню, из которой неизбежно вытекала мораль, хоть она и не была нарисована.
Потом появились устные, а еще позже - письменные басни.
За это время на земле произошли серьезные изменения.
Развенчанные и осмеянные, мамонты частью вымерли, а частью превратились в обыкновенных слонов. Быки не научились думать, зато проявили себя в другой, не менее важной деятельности. Пещерные медведи далеко обходили пещеры, хотя люди уже не жили в пещерах, они жили в городах, где им не угрожали дикие звери.
И все это сделала басня.
Ну, может быть, не все... Но ведь басня всегда допускала преувеличение...
СМЕХ НАД ОСЛОМ
У попа была собака, он ее любил, она съела кусок мяса, он ее убил...
А задолго до этого у древнего философа Хрисиппа был осел. И съел он не кусок мяса, а все фиги с фигового дерева.
Какой-нибудь другой человек, не философ, убил бы такого осла. Но Хрисипп, как истинный философ, только посмеялся над своим бедствием.
- Эй! - крикнул он. - Дайте ему вина - промочить горлышко!
И еще пуще рассмеялся. Так сильно рассмеялся, что тут же покинул белый свет.
С тех пор прошло больше двух тысячелетий. И за это время кто только не смеялся над ослами! Над какими только ослами не смеялись!
Смех над ослами - убийственный смех: он нередко убивает смеющегося.
МНОГОУВАЖАЕМЫЙ ШКАФ
В словарях прошлого века нет слова "престиж", хотя и тогда жили люди престижные, то есть достаточно уважаемые. Но было бы странно услышать в те времена:
- Лев Николаевич землю пашет, потому что это престижно.
- Алексей Максимович в люди пошел, потому что это престижно.
Престиж - это не само уважение, это мода на уважение. Дурака нельзя уважать, но если его принято уважать, ему будут оказывать уважение и всюду кричать, что он умный, даже если он настоящий дуб или шкаф... Помните, у Чехова: "Многоуважаемый шкаф!"
В мире существует закон всемирного притяжения, но одни люди притягивают людей, и их называют душой общества, другие же притягивают только предметы, и их, в зависимости от силы притяжения, называют хапугами, обиралами, рвачами, а то и просто ворами.
Одушевленных притягивают одушевленные, неодушевленных - неодушевленные. Скажи мне, что ты притягиваешь, и я скажу, кто ты.
- Ты меня уважаешь, шкаф?.. Я тебя уважаю...
ЧЕГО НАМ ЖДАТЬ ОТ ДЕТЕЙ?
- Как дела? Как жена, дети? - спросил я у одного из тех, кто ходит гоголем, а пишет гораздо хуже.
- Что - дети! - вздохнул он. - Не зря говорят, что когда природа создает талантливого человека, она отдыхает на его детях.
Мне стало его жаль, и я сказал ему в утешение:
- А может, она уже на тебе отдохнула?
ВЗРОСЛЫЕ ДЕТИ
Все взрослые были когда-то детьми. Они и сейчас остались детьми, хотя это скрывают, чтоб не уронить свое достоинство.
Маленькому не страшно уронить достоинство, он роняет его с небольшой высоты, а каково уронить достоинство большому, взрослому человеку? С высоты двух метров - шмяк! Пожалуй, от достоинства ничего не останется.
