Нина Катерли - Зелье
Честно сказать, Мокшин терпеть не мог этой дамы, которая имела обыкновение начать с просьбы, а закончить чем-нибудь вроде: "Все сидят, дурью маются, а мне листов накидали, не продохнуть", и надо бы сказать ей, чтобы отправлялась на свое рабочее место и перестала морочить голову. Вчера она, видите ли, усмотрела во сне какие-то лестницы (что значит лесть), а сегодня вот - лошадей. Но Мокшин знал: если он ей не ответит, Зленко разойдется и облает кого-нибудь из беззащитных, вон хоть Зотову, и все оставшееся рабочее время та будет рыдать, а эта яриться.
- Лошади - вообще-то нехорошо: означают ложь, - сказал он.
- Опрэ-де-лен-но! - с каким-то ликованием закричала Зленко. - Именно ложь. Несомненно! Ладно. Все врет, мерзавец, меня не проведешь, шестым чувством вижу! Ну, теперь поглядим...
Она отшвырнула стул, полоснув по нему взглядом, точно именно он обманул ее особенно гнусно и жестоко, и громко удалилась, каблуками вбивая в сознание Мокшина свой сон о лошадях. И тут зазвонил телефон.
- Олег Николаевич? - бархатно осведомился мужской голос. - Гурьев беспокоит, из отдела кадров. Олег Николаевич, дружище, тут, понимаете, какое дело... тут... - непривычно мялся Гурьев.
"Вот и этому что-то нужно... "дружище"!" - усмехнулся Мокшин и произнес:
- Слушаю, слушаю вас.
- Я насчет сына... сын тут...
- Какой сын? - не понял Мокшин.
- Да мой! Мой оболтус! Познакомился с девицей. Позавчера познакомились, а сегодня нам с супругой - "женюсь". Собачья чушь, девятнадцать лет дураку! Мы уж и так, и так - мол, подожди, проверь чувство, - куда! И слушать не желает: будете вмешиваться, брошу институт, завербуюсь на Север. И ведь сделает, к чертям собачьим. Моя ревет, ведь только им и живем, все для поганца. В общем, голова кругом, надо какое-то решение... Это не телефонный разговор, но, Олег Николаевич, выручайте, на вас надежда.
...Так. А чертеж тарного цеха? Ну, сотруднички. Ладно бы женщины, но этот... А он, пожалуй, и с самим директором так не разговаривает, голос аж дрожит...
- ...Мы ведь в глаза ее не видали, девицу эту. Я тут принес записку, она вчера оставила ему в почтовом ящике...
- Заходите, - согласился Мокшин.
Судя по почерку, девица обладала на редкость скандальным характером, была вдобавок лжива и неряшлива и, как нарочно, еще имела железную волю. Все это Мокшин скупо, но точно изложил несчастному отцу, но - сами понимаете, лично он, Олег Николаевич, за эти сведения ответственности не несет, он попытался всего лишь произвести графологический анализ. Вы просили - я произвел, но, конечно, этого недостаточно в таком деле, как выбор невест.
- Какая там ответственность! Да ты нас выручил... Да я его... Это же телок, понимаешь? А у той - воля... Окрутила. Эх-ма... Спасибо, спасибо за сигнал, я теперь твой должник и... м-м... поклонник таланта. Да. Еще и неряха! Да моя просто умрет, это же в доме пойдет такая собачья дрызготня...
Удрученный Гурьев вышел, а Мокший придвинул к себе чертеж.
В буфет Олег Николаевич обычно ходил после всех, в самом конце официального обеда, так же поступил он и сегодня, но и это не помогло: пришлось давать консультацию по, будь он проклят, гороскопу. Рыхлую тетку из бухгалтерии сам бог велел послать подальше, чтобы не подстерегала человека у дверей, а дала спокойно поесть, но она смотрела на Мокшина с таким робким восторгом... и, давясь сарделькой, он объяснил ей, что если верить всякой ерунде, то раз день ее рождения в конце июня, значит, родилась она под созвездием Рака, а такие женщины бывают либо героинями, либо истеричками. Довольная, поскольку подтвердились ее догадки, она проблеяла Мокшину, что, ерунда не ерунда, а он, Олег Николаевич, самый проницательный человек в коллективе, отсюда и такой авторитет, заслуженный, поверьте, авторитет. После этого она навалилась на пирожки, очевидно готовясь к какому-нибудь героическому подвигу, а проницательный Мокшин, не допив кофе, отправился к себе на рабочее место.
Приближалась встреча с новым начальником, с товарищем Жуковым Владимиром Анатольевичем, вчера еще почти приятелем, отнюдь не хватавшим ниоткуда никаких звезд, а сегодня вот, пожалуйста, руководителем отдела.
Конечно, особенной трагедии в том, что назначили Жукова, а не его, Мокшин не видел. Радость невелика: отвечай за весь отдел, за каждый лист, за каждую цифру - это раз, все вопросы, связанные с графиком отпусков, с повышениями, бюллетенями, опозданиями, - это два, а еще премии, колхоз... И обязательно ведь кто-то будет недоволен. Начальник, как известно, всегда злодей, а Мокшину вовсе не улыбалось ходить в злодеях.
Но сто шансов из ста, что, если бы начальники выбирались общим голосованием, О.Н.Мокшин прошел бы единогласно: не зря же в шутливых анкетах, ежегодно заполняемых по случаю Женского дня представительницами прекрасного пола, его вот уже четыре года подряд неизменно называли "мистером ГНИ - 76, 77, 78"... И с мужиками отношения тоже всегда складывались как нельзя лучше. Ни одного врага, это уж точно. Все это, конечно, непосредственно к повышению не относится, но что касается деловой репутации, то тут уже давно и неколебимо: "Способный инженер, прекрасно ладит с людьми, а вперед не лезет, что и ценно".
За последнюю неделю, лишь только пронесся слух о назначении Жукова, к Мокшину один за другим подходили самые разные люди, чтобы выразить свое возмущение недальновидностью высшего начальства.
Нет, завидовать Жукову - никакого смысла. Ровно никакого.
4
В четыре часа состоялся разговор: "Давайте продумаем вместе план работы". - "Хорошо". - "Ну и великолепно, подготовьте ваши предложения. А это (взгляд на чертеж тарного цеха) возьмите, поправьте". - "Хорошо". - "А как вообще жизнь?" - "Хорошо".
В общем, весь букет, все, чтобы испортить настроение на пару суток. А в остальном день прошел нормально.
В остальном день прошел, как и все предыдущие, - работа между настырными посещениями самых разных людей с их вопросами, от которых не отобьешься. Ибо никто, ни один человек, кроме Мокшина, не обладал столь уникальными и разносторонними сведениями о том, например, что молодые цыплята особенно вкусны сразу после убоя, но, с другой стороны, аромат трюфелей - нестойкий и улетучивается очень быстро, тогда как достоинство этих своеобразных грибов как раз и заключается в аромате, а отнюдь не во вкусе; никто другой не мог дать исчерпывающей консультации по правилам хорошего тона, или, допустим, определить характер по типу лица, или, если нужно, пояснить, что улица Толмачева раньше носила название Караванной, ввиду того что там квартировал караван слонов, подаренных иранским шахом императрице Анне Иоанновне.
Но откуда, откуда же такая уникальная информированность во всех животрепещущих вопросах? И почему наряду с кулинарией и лечением травами даже хиромантия, графология, астрология, чуть ли не черная магия? Да что уж там, нынешний большой человек, начальник Жуков, всего два года назад чуть ли не в ногах валялся, просил по фотографии любимой женщины объяснить ее загадочную натуру и посоветовать, как себя с ней вести. И Мокшин посоветовал, руководствуясь, честно говоря, не фотографией, а собственными наблюдениями женских характеров. И выдал соображения, и Жуков, заметьте, вскоре женился.
А все дело в том, что Олег Мокшин имеет так называемое хобби: собирает редкие книги, которые содержат различные указания, конкретные руководства по всевозможным вопросам, - от "Как быть мужчиной?" до "Оказания первой помощи диким животным при преждевременных родах".
- Тратишь бешеные деньги - и на что? Добро бы ты сам был этим... йогом или верил в гадание по руке! Чистейшая блажь! - так любит говорить матушка Олега Николаевича Анна Герасимовна. - Чистейшая блажь. Кстати, Ольга Максимовна просила узнать, она видела во сне мясо, к чему это?
- К болезни.
- Ах ты какая досада, бедняжка только что перенесла фолликулярную ангину.
Итак, повторяем: Мокшин собирает редкие книги и не далее как вчера помните? - приобрел еще одну. Но вчерашний вечер сложился так, что даже просмотреть новое свое приобретение Мокшин не смог. Сперва влип у Вари: толковал сны ее любвеобильной подруге, потом, вернувшись домой, выслушивал причитания матери, что, подумайте, дожил ведь байбак до тридцати пяти лет, гуляет в холостяках, а мать за ним прибирай, корми да обстирывай, очень удобно устроился, и добро бы еще невест вокруг не хватало, вон Варвара-дурочка, десять лет ждет, ну, эта понапрасну старается, наш-то жених - месяц ясный, все по сторонам глядит, подходящую принцессу никак не найдет... и так далее... Олег, как всегда, промолчал и сразу лег спать.
А сейчас, стоя в битком набитом автобусе, притиснутый к толстой даме, выжившей его с сиденья, он мечтал о новой книге, представлял себе, как придет домой, пообедает, сядет в кресло и, не торопясь, раскроет ее...
5
На первой же странице сенсационно сообщалось, что человек, воспитавший в себе силу духа, достигнет в жизни окончательных успехов главным образом потому, что сильная личность обладает исключительной властью над другими людьми. Мокшин с досадой перевернул страницу. Далее неизвестный автор (фамилия нигде не была обозначена) доводил до сведения" "любезного читателя", что власть и могущество во многом достигаются с помощью невероятно "простаго средства: уменья говорить въ глаза людямъ то, что о нихъ думаешь". Невзирая на лица значит. Однако указание, как добиться для себя этого замечательного умения, даже привычного к черной магии и алхимии Олега Николаевича заставило изумленно крякнуть и потереть ладонью лоб. На полном серьезе, со ссылкой почему-то на графа Калиостро, автор предлагал читателю сварить некий настой, испив чашку какового, жаждущий мгновенно приобретает искомые свойства. Ничего себе залепуха! Мокшин пролистал книгу до последней страницы и убедился, что кроме вышеназванных сентенций и еще тягучих назиданий о том, что лучше быть сильным, нежели слабым, а также исторических подтверждений этого парадокса ничего в книге нет.
