Максим Горький - Том 27. Статьи, речи, приветствия 1933-1936
Не надо думать, что я против роскоши вообще, нет, я — за роскошь для всех, но против идолопоклонства вещам. Делай вещи как можно лучше, они будут более прочны, избавят тебя от затраты лишнего труда, но — «не сотвори себе кумира» из сапога, стула или книги, сделанных тобою, — вот хорошая «заповедь»! И было бы очень хорошо, если б заповедь эту усвоила наша рабочая молодёжь.
Идолопоклонники материального благополучия, покоя и уюта «во что бы то ни стало» и в наши дни всеобщего распада буржуазной культуры всё ещё продолжают веровать в возможность личной, прочной, лёгкой и «красивой» жизни. Вероятно, излишне повторять, что основа этого верования — себялюбие, привитое людям историей прошлого и подкрепляемое церковью, — её «святые» — типичнейшие себялюбцы и человеконенавистники. В светской философии особенно усердно утверждал себялюбие — иначе индивидуализм — премудрый немецкий мещанин Иммануил Кант, человек, мысливший образцово механически и чуждый жизни, как мертвец.
Это — запоздалое верование, и, как всякое верование, оно — слепо. Тем не менее оно — взнуздывает людей, внушая им нелепое и ложное убеждение, что каждый из нас — «начало и конец» мира, «единственный», и самый лучший, и ценнейший. В этой самооценке особенно ярко выражено влияние личной собственности: соединяя людей только физически и механически для нападения — для эксплуатации слабо вооружённых и безоружных, она по необходимости — по «закону» конкуренции — держит каждого из них в состоянии самообороны против «ближнего» собственника и единомышленника. Соединяя мещан внешне для нападения, собственность внутренно разъединяет их для самообороны друг от друга, ибо — каждый «сам за себя», и этим создаётся действительно волчья жизнь. Пословица «человек человеку — волк» создана именно моралью собственников.
Зоологический индивидуализм — болезнь, которой заразила весь мир буржуазия и от которой она, — как мы видим, — погибает. Разумеется, чем скорее она погибнет — тем лучше для трудового народа земли. В его силе и воле — ускорить эту гибель.
Для молодого советского писателя мещанство — материал трудный и опасный своей способностью заражать, отравлять. Молодой, «начинающий» наш писатель не наблюдал мещан в «силе и славе», недавнее прошлое мещанства знает только по книжкам и — плохо, тревожная, излагающаяся и больная жизнь европейской буржуазии мало известна ему и тоже только по книжкам, по газетам. В его стране существуют ещё многочисленные остатки разрушенного мещанства, они более или менее ловко притворяются «социальными животными», проползают даже в среду коммунистов, защищают своё «я» всею силою хитрости, лицемерия, лжи, — силой, унаследованной ими из многовекового прошлого. Они сознательно и бессознательно саботируют, лентяйничают, шкурничают, из их среды выходят бракоделы, вредители, шпионы и предатели.
Об этих остатках вышвырнутого из нашей страны человечьего хлама у нас написано и пишется довольно много книг, но почти все эти книги недостаточно сильны, очень поверхностно и тускловато изображают врага. Основанные на «частных случаях», они носят характер анекдотический, в них не чувствуется «историзма», необходимого в художественном произведении, и социалистически воспитательное значение этих книг — очень невысоко. Разумеется, за 15 лет не создашь Мольеров и Бальзаков, не наживёшь автора «Ревизора» или «Господ Головлевых», но в стране, где за эти годы энергия рабочего класса построила новые города, гигантские фабрики, изменяет физическую географию земли своей, соединяя моря каналами, орошая и заселяя пустыни, изумительно обогащая государство бесчисленными открытиями сокровищ в недрах земли, в стране, где рабочий класс выдвинул из своей среды сотни изобретателей, десятки крупнейших работников науки, где он ежегодно вводит в жизнь почти полмиллиона молодёжи, получающей высшее образование, — в этой стране можно предъявить высокие требования к литературе.
В ней — молодой литературе — уже не мало весьма ценных формальных достижений, её охват действительности становится всё шире, — естественно желать, чтоб он был глубже. Он и будет глубже, если молодые литераторы поймут необходимость для них учиться, расширять свои знания, развивать свою познавательную способность, изучать технику избранного ими глубоко важного и ответственного революционного дела.
Подчиняясь притяжению двух сил истории, — мещанского прошлого и социалистического будущего, — люди заметно колеблются: эмоциональное начало тянет к прошлому, интеллектуальное — к будущему. Много и громко кричат, но — не чувствуется спокойной уверенности в том, что решительно и твёрдо избран вполне определённый путь, хотя он достаточно указан историей.
Обанкротившийся, одряхлевший индивидуализм всё ещё живёт и действует, проявляясь в фактах мещанского честолюбия, в стремлении поскорее выскочить вперёд, на заметное место, в работе «напоказ», неискренней, неряшливой, компрометирующей пролетариат и особенно в работе «по линии наименьшего сопротивления». В литературе — это линия критического отношения к прошлому. Как уже сказано выше, отвратительное лицо его знакомо молодым литераторам поверхностно и теоретически. Лёгкость критического изображения прошлого отвлекает авторов в сторону от необходимости изображать грандиозные явления и процессы настоящего.
У молодых авторов ещё нет достаточно мощных сил для того, чтоб внушить читателю ненависть к прошлому, и потому они не столько отталкивают читателя от прошлого, как, — на мой взгляд, — непрерывно упоминая о прошлом, укрепляют — фиксируют, консервируют его в памяти читателя.
Для того чтоб ядовитая, каторжная мерзость прошлого была хорошо освещена и понята, необходимо развить в себе уменье смотреть на него с высоты достижений настоящего, с высоты великих целей будущего. Эта высокая точка зрения должна и будет возбуждать тот гордый, радостный пафос, который придаст нашей литературе новый тон, поможет ей создать новые формы, создаст необходимое нам новое направление — социалистический реализм, который — само собою разумеется — может быть создан только на фактах социалистического опыта.
Мы живём в счастливой стране, где есть кого любить и уважать. У нас любовь к человеку должна возникнуть — и возникнет — из чувства удивления пред его творческой энергией, из взаимного уважения людей к их безграничной трудовой коллективной силе, создающей социалистические формы жизни, из любви к партии, которая является вождём трудового народа всей страны и учителем пролетариев всех стран.
[Приветствие первому Всесоюзному съезду колхозников-ударников]
Горячо приветствую вас, ударники колхозов, строители новой жизни!
Отсюда, где хозяйствуют хищники, истощая своекорыстно рабочую энергию и плодородие земли, — отсюда особенно ясно видишь огромное значение вашей героической работы в Союзе Советов — в стране, где хозяйствуют только коллективный разум рабочих и крестьян, объединённых в непобедимую силу компартии, которую достойно возглавляет лучший и бесстрашный учёник Владимира Ленина.
Этой могучей силой уничтожены хищники земли — кулаки и мироеды, этой силой навсегда отрезана возможность старинного, единоличного хозяйства, которое не может существовать иначе, как только грабежом труда рабочих и крестьян. Победив и уничтожая врагов рабочего народа, эта сила успешно учит молодёжь Страны Советов побеждать стихийные капризы слепой природы: бороться с засухами посредством орошения засушливых земель, бороться с вредителями полей — сорняками, учит находить новые удобрения для малоплодородной земли, учит работать машинами и вообще всемерно заботится о том, чтобы освободить работников полей от каторжного труда, который целые века держал крестьянство в темноте, невежестве и дикости. Вы можете сказать про себя, что освобождаетесь от векового подчинения силам природы «своею собственной рукой», как освобождались от помещиков, кулаков и паразитов. Вы успешно овладеваете наукой — могучим оружием, которое позволило капиталистам поработить весь мир трудового народа и которое ныне обращается против капиталистов, как вы знаете. Вы знаете, что в Европе и Америке капиталисты жгут пшеницу в топках, истребляют товары, уничтожают скот, потому что наработано много, а продать некому, миллионы безработных нищенствуют, их семьи умирают с голода, а ведь всё, что уничтожается капиталистами, создали рабочие. Вот какую петлю сплёл капитализм для себя, и этой петлёй он неизбежно будет удавлен!
Знаю, что вам всё ещё нелегко живётся, многого не хватает, кое-что непонятно. Плохо понимается, что каждый пуд хлеба и железа у нас служит достоянием всего трудового народа, что это имущество всей трудовой массы, именно поэтому недавно собственность в Союзе Советов и названа «священной» в отличие от собственности капиталистов, которая награблена, насильственно выжата из крови, пота трудового народа и — как мы видим — служит только для угнетения его.
