Сергей Довлатов - Третий поворот налево
– Цена не имеет значения. Дело в принципе…
– Она меня ценит.
– Не сомневаюсь… Мы, кажется, проехали тоннель. Ты не обратила внимания?
– Я об этом не думала.
– О'кей, направление верное. Потратим лишних три минуты. – Будь повнимательнее… К этому времени стемнело. Огни реклам светили назойливее и ярче. Теперь Алик и Лора двигались пустынными улицами. Тротуары были завалены мусором. Около магазинов было развешано дешевое тряпье. Возле баров толпились подозрительные личности. В основном чернокожие и латиноамериканцы. Лора почувствовала себя неуютно. Ей больше не хотелось в театр. Ей хотелось быть дома и смотреть телевизор. Ей хотелось пить коктейль и слушать музыку. И тут она расслышала:
– Неужели мы заехали в Гарлем?
– Не может быть!
– Боюсь, что это так. Только что мы ехали по Ленокс. Впереди – Сто двадцать первая улица. Мы чуть выше Центрального парка. Посмотри вокруг, атмосфера говорит за себя.
– Надо спросить дорогу у полицейского.
– Боюсь, что здесь нет полицейских.
– О, Господи!
– Не волнуйся. Все будет хорошо. Не так уж страшен Гарлем, как его изображают. Смотри, вон женщина с ребенком…
Они поехали дальше. Им попадалось все больше разрушенных домов. Пустые квадраты окон были наполнены темнотой.
У стен валялись бродяги. На перекрестках толпились группы чернокожих, едва различимых во мраке. Вопли транзисторов заглушали человеческую речь.
Алик еще раз свернул налево и затормозил:
– Кажется, мы заехали в тупик. Видишь, какие-то доски. Надо выйти и спросить дорогу.
– Спроси, не выходя из машины.
– Это невозможно. Черные изъясняются на отвратительном жаргоне. На расстоянии их очень трудно понять.
– Подзови одного из них сюда.
– Это может показаться им оскорбительным.
Алик вылез из машины. Потом сказал:
– Запрись на всякий случай изнутри.
– Я боюсь.
– Не бойся. Я ведь могу договориться с кем угодно. Хулиганы меня всегда уважали.
– Возвращайся скорее…
Впереди раскинулась строительная площадка. Компрессор был накрыт брезентом. За фанерными щитами темнела глубокая яма. На краю сидело трое или четверо оборванцев. Чуть ближе к машине, около покосившейся неоновой вывески «Гросери», стояли еще двое. Один – гигант в морской фуражке. На плечах у другого было что-то вроде одеяла. Запах марихуаны ощущался в десяти шагах.
Алик подошел к ним, дружески улыбаясь:
– Приятный вечер, друзья. Не так ли? Хочу спросить, как мне выбраться отсюда? Из-под одеяла донеслось:
– Как ты попал сюда, белый человек?
– Мы с женой заблудились, потеряли дорогу… Черный или белый, какая разница?
Тут заговорил гигант в фуражке:
– Черное лицо и белое лицо – вот какая разница! Черное лицо и белая душа. Белое лицо и черная душа. Я черный, хоть и моюсь, а ты белый, даже если в грязи…
– Все люди – братья, – неуверенно заметил Алик.
– Нет, – возразили из-под одеяла, – есть черные, есть белые. Мы, черные, люди души. У нас песни души. У белых нет души. У белых только мысли, мысли, мысли…
– Я ведь только спросил дорогу. Мы заблудились, понимаете?
Гигант отхлебнул из фляжки. Потом сказал:
– Убирайся! А то начнется ветер, сдует шляпу! Алик машинально пригладил волосы. Гигант передал фляжку соседу. Тот отхлебнул и сказал:
– Может, этот тип из полиции?
Гигант ответил:
– Полиции здесь нечего делать. Полиция здесь – я, Фэтти Трукса.
– Князь-генерал Неговия-Шерман, – представился тип с одеялом.
Гигант спросил:
– Ты не уходишь, белый человек? Хочешь, чтобы я показал тебе дорогу в Манхэттен? Иди сюда, я покажу тебе дорогу.
Алик, как загипнотизированный, шагнул вперед. Ему показалось, что гигант возится с молнией на куртке. Затем в руке его что-то блеснуло. Может быть, короткая дубинка. Или кусок резинового шланга.
И тут, неожиданно, Алик все понял. Черный бандит, улыбаясь, взмахивал своей отвратительной плотью.
Алик начал пятиться к машине. Его не преследовали. Из-под одеяла доносился смех. Черный гигант напевал и приплясывал…
Через две секунды Алик был в машине. Без единого слова он дал задний ход. Лора глядела на мужа с испугом.
Возле бензоколонки Алик развернулся.
– Едем домой, – сказал он, – пожалуйста. Обратную дорогу я вроде бы помню. Мы ехали правильно. Я сделал только один неверный поворот.
– Что-нибудь случилось?
– Ничего особенного. Хорошо, что я сдержался. Хорошо, что не избил этого типа.
– В чем дело? Тебя оскорбили? Что он тебе сделал? Надо вызвать полицию…
– Это бесполезно. Ничего особенного… Один чернокожий бандит… Даже не знаю, как тебе сказать… Короче, он показал мне свой член…
Лора тихо вскрикнула. Заговорила лишь через две минуты:
– Зачем он это сделал? Что он хотел этим сказать?
– Не знаю. Продемонстрировал, и все.
– Мне это неприятно!
– А мне, думаешь, приятно?
– Не знаю… Я в ужасе… Алик тронул жену за плечо:
– Ты сердишься? – Просто мне неприятно. Мне отвратительно. Мне все отвратительно и противно!..
Лора заплакала. Алик вспоминал дорогу и не мог отвлечься. Он сказал:
– В следующий раз захвачу кухонный тесак.
– Ты намерен часто здесь бывать? – рыдая, спросила Лора.
Минут через десять они выехали на шоссе. Еще через полчаса были дома. Алик хотел выпить чаю, но Лора приняла димедрол и заснула. Алик посмотрел телевизор и лег на веранде.
К утру все было почти забыто. Алик и Лора вновь были счастливы.
– В театр, – говорила Лора, – можно и не ходить. – Особенно при наличии кабельного телевидения, – соглашался Алик…
А двоюродного брата год спустя чуть не задушили проволокой в метро. Причем в одном из лучших районов города.
