Kniga-Online.club

Максим Горький - Леонид Андреев

Читать бесплатно Максим Горький - Леонид Андреев. Жанр: Русская классическая проза издательство неизвестно, год 2004. Так же читаем полные версии (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте kniga-online.club или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Перейти на страницу:

Читать Л.Н. не любил и, сам являясь делателем книги - творцом чуда, относился к старым книгам недоверчиво и небрежно.

- Для тебя книга - фетиш, как для дикаря, - говорил он мне. - Это потому, что ты не протирал своих штанов на скамьях гимназии, не соприкасался науке университетской. А для меня "Илиада", Пушкин и все прочее замусолено слюною учителей, проституировано геморроидальными чиновниками. "Горе от ума" - скучно так же, как задачник Евтушевского. "Капитанская дочка" надоела, как барышня с Тверского бульвара.

Я слишком часто слышал эти обычные слова о влиянии школы на отношение к литературе, и они давно уже звучали для меня неубедительно - в них чувствовался предрассудок, рожденный русской ленью. Гораздо более индивидуально рисовал Л.Андреев, как рецензии и критические очерки газет мнут и портят книги, говоря о них языком хроники уличных происшествий.

- Это - мельницы, они перемалывают Шекспира, Библию - все, что хочешь, - в пыль пошлости. Однажды я читал газетную статью о Дон-Кихоте и вдруг с ужасом вижу, что ДонКихот - знакомый мне старичок, управляющий казенной палатой, у него был хронический насморк и любовница, девушка из кондитерской, он называл ее - Милли, а в действительности - на бульварах ее звали Сонька Пузырь...

Но, относясь к знанию и книге беззаботно, небрежно, а иногда враждебно, он постоянно и живо интересовался тем, что я читаю. Однажды, увидав у меня в комнате "Московской гостиницы" книгу Алексея Остроумова о Синезии, епископе Птолемаиды, спросил удивленно:

- Это зачем тебе?

Я рассказал ему о странном епископе-полуязычнике и прочитал несколько строк из его сочинения "Похвала плешивости". "Что может быть плешивее, что божественнее сферы?"

Это патетическое восклицание потомка Геркулеса вызвало у Леонида припадок бешеного смеха, но тотчас же, стирая слезы с глаз и все еще улыбаясь, он сказал:

- Знаешь - это превосходная тема для рассказа о неверующем, который, желая испытать глупость верующих, надевает на себя маску святости, живет подвижником, проповедует новое учение о боге - очень глупое, - добивается любви и поклонения тысяч, а потом говорит ученикам и последователям своим: "Все это - чепуха". Но для них вера необходима, и они убивают его.

Я был поражен его словами; дело в том, что у Синезия есть такая мысль:

"Если бы мне сказали, что епископ должен разделять мнения народа, то я открыл бы пред всеми, кто я есть. Ибо что может быть общего между чернью и философией? Божественная истина должна быть скрытой, народ же имеет нужду в другом".

Но эту мысль я не сообщил Андрееву и не успел сказать ему о необычной позиции некрещеного язычника-философа в роли епископа христианской церкви. Когда же я сказал ему об этом, он, торжествуя и смеясь, воскликнул:

- Вот видишь - не всегда надо читать для того, чтобы знать и понимать.

Леонид Николаевич был талантлив по природе своей, органически талантлив, его интуиция была изумительно чутка. Во всем, что касалось темных сторон жизни, противоречий в душе человека, брожений в области инстинктов, - он был жутко догадлив. Пример с епископом Синезием - не единичен, я могу привести десяток подобных.

Так, беседуя с ним о различных искателях незыблемой веры, я рассказал ему содержание рукописной "Исповеди" священника Аполлова - об одном из произведений безвестных мучеников мысли, произведений, которые вызваны к жизни "Исповедью" Льва Толстого. Рассказывал о моих личных наблюдениях над людьми догмата, - они часто являются добровольными пленниками слепой, жесткой веры и тем более фанатически защищают истинность ее, чем мучительнее сомневаются в ней.

Андреев задумался, медленно помешивая ложкой в стакане чаю, потом сказал, усмехаясь:

- Странно мне, что ты понимаешь это, - говоришь ты как атеист, а думаешь как верующий. Если ты умрешь раньше меня, я напишу на камне могилы твоей: "Призывая поклоняться разуму, он тайно издевался над немощью его".

А через две-три минуты, наваливаясь на меня плечом, заглядывая в глаза мне расширенными зрачками темных глаз, говорил вполголоса:

- Я напишу о попе, увидишь! Это, брат, я хорошо напишу!

И, грозя пальцем кому-то, крепко потирая висок, улыбался.

- Завтра еду домой и - начинаю! Даже первая фраза есть: "Среди людей он был одинок, ибо соприкасался великой тайне"...

На другой же день он уехал в Москву, а через неделю - не более - писал мне, что работает над попом и работа идет легко, "как на лыжах". Так всегда он хватал на лету все, что отвечало потребности его духа в соприкосновении к наиболее острым и мучительным тайнам жизни.

Шумный успех первой книги насытил его молодой радостью. Он приехал в Нижний ко мне веселый, в новеньком костюме табачного цвета, грудь туго накрахмаленной рубашки была украшена дьявольски пестрым галстуком, а на ногах - желтые ботинки.

- Искал палевые перчатки, но какая-то леди в магазине на Кузнецком напугала меня, что палевые уже не в моде. Подозреваю, что она - соврала, наверное, дорожит свободой сердца своего и боялась убедиться, сколь я неотразим в палевых перчатках. Но по секрету скажу тебе, что все это великолепие - неудобно, и рубашка гораздо лучше.

И вдруг, обняв меня за плечи, сказал:

- Знаешь - мне хочется гимн написать, еще не вижу - кому или чему, но обязательно - гимн! Что-нибудь шиллеровское, а? Эдакое густое, звучное бомм!

Я пошутил над ним.

- Что же! - весело воскликнул он. - Ведь у Екклезиаста правильно сказано: "Даже и плохонькая жизнь лучше хорошей смерти". Хотя там что-то не так, а - о льве и собаке: "В домашнем обиходе плохая собака полезнее хорошего льва". А - как ты думаешь: Иов мог читать книгу Екклезиаста?

Упоенный вином радости, он мечтал о поездке по Волге на хорошем пароходе, о путешествии пешком по Крыму.

- И тебя поташу, а то ты окончательно замуруешь себя в этих кирпичах, - говорил он, указывая на книги.

Его радость напоминала оживленное благополучие ребенка, который слишком долго голодал, а теперь думает, что навсегда сыт.

Сидели на широком диване в маленькой комнате, пили красное вино, Андреев взял с полки тетрадь стихов:

- Можно?

И стал читать вслух:

Медных сосен колонны,

Моря звон монотонный...

- Это Крым? А вот я не умею писать стихи, да и желания нет. Л больше всего люблю баллады, вообще:

Я люблю все то, что ново,

Романтично, бестолково,

Как поэт

Прежних лет.

Это поют в оперетке - "Зеленый остров", кажется.

И вздыхают деревья,

Как без рифмы стихи.

Это мне нравится. Но - скажи - зачем ты пишешь стихи? Это так не идет к тебе. Все-таки стихи - искусственное дело, как хочешь.

Потом сочиняли пародии на Скитальца:

Возьму я большое полено

В могучую руку мою

И всех - до седьмого колена

Я вас перебью!

И пуще того огорошу

Ура! Тррепещите! Я рад.

Казбеком вам в головы брошу,

Низвергну на вас Арарат!

Он хохотал, неистощимо придумывая милые, смешные глупости, но вдруг, наклонясь ко мне со стаканом вина в руке, заговорил негромко и серьезно:

- Недавно я прочитал забавный анекдот: в каком-то английском городе стоит памятник Роберту Бернсу - поэту. Надписи на памятнике - кому он поставлен - нет. У подножия его - мальчик, торгует газетами. Подошел к нему какой-то писатель и говорит: "Я куплю у тебя номер газеты, если ты скажешь - чья это статуя?" - "Роберта Бернса", - ответил мальчик. "Прекрасно! Теперь - я куплю у тебя все твои газеты, но скажи мне: за что поставили памятник Роберту Бернсу?" Мальчик ответил: "За то, что он умер". Как это нравится тебе?

Мне это не очень нравилось, - меня всегда тяжко тревожили резкие и быстрые колебания настроений Леонида.

Слава не была для него только "яркой заплатой на ветхом рубище певца", - он хотел ее много, жадно и не скрывал этого. Он говорил:

- Еще четырнадцати лет я сказал себе, что буду знаменит или - не стоит жить. Я не боюсь сказать, что все сделанное до меня не кажется мне лучше того, что я сам могу сделать. Если ты сочтешь мои слова самонадеянностью, ты - ошибешься. Нет, видишь ли, это должно быть основным убеждением каждого, кто не хочет ставить себя в безличные ряды миллионов людей. Именно убеждение в своей исключительности должно - и может - служить источником творческой силы. Сначала скажем самим себе: мы не таковы, как все другие, потом уже легко будет доказать это и всем другим.

- Одним словом - ты ребенок, который не хочет питаться грудью кормилицы...

- Именно: я хочу молока только души моей. Человеку необходимы любовь и внимание или - страх пред ним. Это понимают даже мужики, надевая на себя личины колдунов. Счастливее всех те, кого любят со страхом, как любили Наполеона.

- Ты читал его "Записки"?

- Нет. Это - не нужно мне.

Он подмигнул, усмехаясь:

- Я тоже веду дневник и знаю, как это делается. Записки, исповеди и все подобное - испражнения души, отравленной плохою пищей.

Он любил такие изречения и, когда они удавались ему, искренно радовался. Несмотря на его тяготение к пессимизму, в нем жило нечто неискоренимо детское - например, ребячливонаивное хвастовство словесной ловкостью, которой он пользовался гораздо лучше в беседе, чем на бумаге.

Перейти на страницу:

Максим Горький читать все книги автора по порядку

Максим Горький - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки kniga-online.club.


Леонид Андреев отзывы

Отзывы читателей о книге Леонид Андреев, автор: Максим Горький. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Уважаемые читатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.

  • 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
  • 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
  • 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
  • 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.

Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор kniga-online.


Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*
Подтвердите что вы не робот:*