Николай Гарин-Михайловский - Том 1. Детство Тёмы. Гимназисты
В 1888 году он пишет очерк «Вариант» и приблизительно в это же время работает над очерками «Несколько лет в деревне». Возникнув на основе дневниковых записей 1883–1886 годов, эти последние рассказывали о неудачном хозяйствовании Михайловского в Гундоровке (названной здесь Князевкой), в них делалась попытка проанализировать причины этих неудач.
Безрезультатность усилий помочь трем-четырем сотням «заброшенных, никому не нужных несчастных» наводит Гарина на мысль о каких-то серьезных «общих причинах, роковым образом долженствовавших вызвать неудачу». Писатель еще не может сформулировать этих «общих причин», но «добросовестное, без всяких предвзятых соображений… воспроизведение бывшего» ведет к очень определенным и недвусмысленным выводам.
Неудачи Гарина объясняются не просто неблагодарностью крестьян или их полнейшим равнодушием к собственному благу, как думалось ему вначале; за этими фактами лежат глубокие социальные причины. Безразличие, пассивность, а иногда и прямая враждебность деревни к своему «благодетелю», ее инертность ко всякого рода новшествам обусловлены прежде всего тем, что народ стремится к коренному земельному преобразованию, не удовлетворяясь мелкой социальной филантропией, полумерами даже самого «хорошего» помещика. И Гарин не перестает подчеркивать уверенность крестьян в том, что «в самом непродолжительном времени земля от бар будет отобрана и возвращена им, как людям, единственно имеющим на нее законное право».
В крестьянах живет воспитанный веками крепостной неволи социальный антагонизм угнетаемого к угнетателю. Эту полную противоположность интересов барина и мужика прекрасно сознают и крестьяне и сами помещики. Сосед Гарина по имению, Чеботаев, яростный противник всяких новшеств, всяких попыток «мирволить» мужику, прямо говорит о том, что «в силу вещей между нами (барином и мужиком. — В. Б.) нет ничего общего; с молоком матери всасывают они убеждение, что вы — враг его, что земля его, что вы дармоед и паразит (курсив мой. — В. Б.), Вашими заигрываниями вы еще более его в том убедите». И действительно, даже в самых полезных для них начинаниях помещика крестьяне видят какой-то подвох и хитрость, а стремление внедрить те или иные нововведения путем экономического принуждения вызывают нелестные для барина сравнения с временами крепостного права. В конце концов помещик не может не признать, что совмещение интересов народа и стоящих над ним высших классов общества невозможно, что всякие попытки «поправить» хозяйство мужика «сверху» обречены на неудачу.
Терпит крах и намерение помещика возродить общину, обуздать с помощью ее кулаков-мироедов. Гарин приходит к выводу, что «единого», «нераздельного» мужика в деревне нет, что крестьянская община разлагается, становясь оплотом эксплуататоров, вырастающих из среды самого же крестьянства («хозяйственный мужичок» Беляков, Чичков и др.), что влияние кулаков в деревне огромно и зиждется прежде всего на экономической зависимости от них большинства крестьянства.
«Я, конечно, желал как лучше… Я желал, он желал, мы желали», — иронизировал позднее Гарин над своими сельскохозяйственными опытами в книге «В сутолоке провинциальной жизни», вспоминая, как он «тащил своих крестьян… в какой-то свой рай», существовавший «только в фантазии». Но объективный ход исторических событий, реальная действительность, как показывает это в своих очерках Гарин, оказываются сильнее фантазии.
Законченные в 1890 году очерки «Несколько лет в деревне» были переданы Михайловским знакомому их семьи, имевшему связи с литературным миром. В Москве рукопись была прочитана в одном из писательских кружков в присутствии видных литераторов и критиков — Н. Н. Златовратского, К. М. Станюковича, Н. К. Михайловского, В. А. Гольцева и др. — и получила всеобщее одобрение. Станюкович весной 1891 года поехал в самарскую усадьбу Михайловского, где тот вновь жил с семьей, чтобы лично познакомиться с ним и сообщить об успехе очерков. Михайловский прочел гостю отрывки из своего нового произведения — повести «Детство Темы». Горячие похвалы известного русского писателя окончательно укрепили Михайловского в решении серьезно заняться литературным творчеством.
Помимо желания лично узнать Михайловского, приезд Станюковича имел и другую цель — привлечь начинающего литератора к делу издания журнала «Русское богатство». Журнал этот хотел приобрести у его владельца Л. Е. Оболенского кружок народнических писателей и публицистов, однако у них не было достаточных средств для этого; кроме того, ни один из его членов не пользовался «незапятнанной» в политическом отношении репутацией, которая требовалась от издателя журнала. Михайловского увлекла мысль о журнале, и в том же 1891 году, заложив имение, он купил у Оболенского «Русское богатство». Официальной издательницей журнала стала жена Николая Георгиевича — Н. В. Михайловская, а редактором его — один из крупнейших деятелей и теоретиков народничества, публицист и критик Н. К. Михайловский.
В 1892 году в «Русском богатстве» (№№ 1–3) появляется повесть Н. Г. Михайловского «Детство Темы», подписанная псевдонимом «Н. Гарин», а в мартовском и последующих номерах «Русской мысли» — очерки «Несколько лет в деревне». Оба эти произведения стали событием в литературной жизни тех лет, принесли Гарину всеобщее признание, он вошел как равный в среду известных русских писателей.
Вступление Гарина в литературу совпало с переходной для России эпохой, с годами ожесточенной идейной борьбы, переоценки литературного и идеологического наследия прошлого. Начало 90-х годов характеризовалось бурным развитием капитализма в городе и в деревне. Рабочий класс выступал на арену политической жизни, как сила последовательно революционная, единственно способная возглавить освободительное движение в России. Марксистская идеология завоевывала себе приверженцев не только в среде интеллигенции, но и в среде рабочих. В обстановке зарождения и развития пролетарского движения, популяризации марксистского учения особенно вредную, реакционную роль играло либеральное народничество, имевшее значительное влияние среди демократической интеллигенции. Вопреки очевидности, оно пыталось доказать необходимость и возможность для России «особого» пути развития, прихода ее к социализму через крестьянскую общину, которую можно и должно укрепить путем частичных, проводимых сверху реформ, отдельных рациональных нововведений.
Объективная значимость и ценность произведения Гарина «Несколько лет в деревне» и определялись в момент его появления тем, что оно наносило серьезный удар по этим народническим теориям. Не удивительно, что очерки Гарина, хотя и появившиеся в народнической «Русской мысли», были холодно встречены либерально-народнической критикой, видевшей в этом произведении лишь ничего не доказывающие «записки очевидца».
По-другому оценивали очерк Гарина писатели демократического лагеря. Прочитав «Несколько лет в деревне», А. П. Чехов писал Суворину 27 октября 1892 года: «Прочтите, пожалуйста, в „Русской мысли“, март, „Несколько лет в деревне“ Гарина. Раньше ничего подобного не было в литературе в этом роде по тону и, пожалуй, искренности. Начало немножко рутинно и конец приподнят, но зато середка — сплошное наслаждение. Так верно, что хоть отбавляй»[7]. «Весьма понравились» также «скептические „Очерки современной деревни“» М. Горькому[8], пережившему в свое время увлечение идеями «хождения в народ» и быстро разочаровавшемуся в них. Очерки произвели большое впечатление и на Н. Е. Федосеева, одного из первых русских марксистов, организатора марксистских кружков в Поволжье и в Центральной России. «Помню, — пишет в своих воспоминаниях А. Санин, редактор марксистского „Самарского вестника“, — с каким захватывающим интересом читали мы с Федосеевым во Владимире весною 1892 года его (Гарина. — В. Б.) очерки „Несколько лет в деревне“, печатавшиеся тогда в „Русской мысли“. „Н. Гарин!“… Это имя нам, только что вышедшим из тюрьмы, встречалось в литературе впервые. „Кто он такой?“ — спрашивали мы. В этом талантливом писателе, уверенной рукой разбивавшем народнические иллюзии, мы сразу почувствовали человека, близкого по духу, — не единомышленника, конечно, но во всяком случае идейного союзника»[9].
«Разбивать народнические иллюзии», разрабатывать тематику и проблематику «Нескольких лет в деревне» Гарин продолжал и в последовавших за этими очерками произведениях из крестьянской жизни, созданных в первой половине 90-х годов и печатавшихся в «Русском богатстве» и некоторых других периодических изданиях.
Как и «Несколько лет в деревне», произведения Гарина по преимуществу были основаны на материале действительности, непосредственно наблюденном и пережитом писателем.
