Четыре месяца темноты - Павел Владимирович Волчик
Марго посмотрела на неё, словно впервые увидела:
– Не могут парень и девушка просто дружить. Это невозможно!
Тамара положила руку ей на плечо и ответила:
– Ну посмотри на меня, Марго. Возможно, возможно! Пока девушка не станет слишком привлекательной, такая дружба возможна.
Она снова посмотрела в окно:
– Ого! Харибдов играет в баскетбол с Роман Андреичем, а с ними – малышня. Я не могу это пропустить, прости, родная.
Тома покинула туалет и пошла вниз по лестнице.
– Ну что? Поговорила? – спросил Мурат, догоняя её.
– Поговорила. Она от тебя просто так не отстанет.
– Так я и знал.
Он нервно стал грызть ноготь.
– Послушай! – повернулась к нему Тамара. – Весна на дворе. Уроки кончились. Пойдём погоняем мяч. Мне так надоели все эти мелодрамы.
Мурат задумался и кивнул.
Несмехова сидела за столом и проверяла сочинения, когда заметила краем глаза, что в кабинет вошли двое. Она повернула голову и не узнала вошедших: женщина была одета в строгий синий костюм с юбкой, мужчина – при галстуке, в сером тонком плаще. В школе, где всё время мелькали знакомые лица, эти показались чужими. К тому же некоторая суровость и важность незнакомцев делала их похожими на двух хищных птиц.
Едва взглянув на них, новая учительница русского сразу почувствовала присутствие власти и закона в храме знаний.
– Наталья Борисовна – это вы?
Некоторая угроза в их голосе заставила Несмехову подняться.
– Я.
Незваные гости молчали.
– Все дополнительные занятия, которые я веду, согласованы с директором… – начала она, нервно постукивая по столу ручкой.
– Мы по другому вопросу, – отрезала женщина. – К нам поступили жалобы по поводу того, как вы обращаетесь с детьми…
– Это всё родители Гены Курдюкова, так ведь?! В таком случае…
– Мы не должны вам ничего говорить. Для начала проверим все ваши документы, необходимые для работы в сфере образования…
Наталья Борисовна плюхнулась обратно на стул.
Озеров вышел во двор и замер, наблюдая за живой игрой, развернувшейся на площадке.
– Кирилл Петро-ович! – как резаный кричал Курдюков. – Идите к нам!
– Я тороплюсь… – ответил Озеров тихо, самому себе, и с сомнением взглянул на поле.
– Сюда! – закричал Штыгин, тяжело дыша. – Учителя против учеников! Зададим им жару!
Кирилл не успел придумать оправдания, Харибдов сунул ему мяч в руки и прошептал:
– Оставайтесь, Кирилл Петрович. Мне нужен перерыв, Роман Андреевич меня ушатал.
Он взглянул на разрумяненные лица и блестящие глаза, весело глядящие на него: вечно лыбящийся Каштанов, Ергольцева в коротких шортах, Урбанский, поправляющий причёску, Мурат и Тамара – вечная парочка, Емеля Колбасов, хохочущий неистовым смехом и дышащий как паровоз, Илья Кротов, затаившийся за его спиной. Озеров ещё мог бы отказаться, сославшись на дела…
– Ну, Кирилл Петрович!
– Ладно! Только я не собираюсь с вами сюсюкаться.
– Мы отомстим за все двойки!
– Ну-ну!
Мяч звонко ударился о резиновое покрытие и полетел дальше.
Люба вскинула руку и закричала:
– Фаина Рудольфовна! Это вы! Здравствуйте!
Учительница истории в сарафане и накинутом платке прогуливалась по школьной улице. Перед собой она катила узорчатую коляску.
– Люба! Зачем ты повисла на ограде! Ты же можешь упасть!
– Там ребята играют в баскетбол с нашими учителями! Вы видели?
– Сейчас же слезай.
Люба плюхнулась на землю и, встав, захохотала.
– Я не упала!
Фаина Рудольфовна заметила, что девочке сняли скобки.
– Это ваш малыш?
– Мой.
– Эх! Сладко ему спится. А когда вы к нам вернётесь?
– Я… я пока не знаю точно, – разволновалась Фаина, – ребёнок пока не отпускает далеко.
Она удивлённо взглянула на Любу:
– Что это ты такая довольная?
– Всего через две недели каникулы. Я уеду к подруге в деревню.
Люба подняла руки и закрутилась на одной ноге вокруг себя, чуть не рухнув на асфальт.
Затем она подбежала к ограде и прижала лицо к прутьям:
– Возвращайтесь к нам, Фаина Рудольфовна. Мама сказала, что я могу сменить школу. Но я подумала и отказалась.
– Почему? – спросила учительница, покачивая коляску.
– Я тут всех знаю. А там придётся всё начинать сначала.
Фаина Рудольфовна кивнула и тихонько толкнула коляску вперёд.
– Маргарита Генриховна! – Секретарь поспешно вошла в кабинет. – Вы просили сообщить: если на спортивной площадке опять будут играть без вашего ведома…
Завуч поднялась и не спеша отдёрнула штору. Яркий свет заставил её зажмуриться. Когда глаза привыкли, она увидела толпу, с криками и смехом носящуюся по площадке.
– Значит, учителя против учеников… – сказала Маргарита Генриховна едва слышно.
– Сказать им, чтобы прекратили? – уставилась ей в спину Светлана, словно прессом переминая зубами жвачку.
Маргарита Генриховна задумалась, приоткрыла окно и вдохнула свежий запах сирени.
– Не нужно. Пусть играют. Должно же их что-нибудь объединять…
Секретарь пожала плечами и пошла к выходу.
– Света! Подожди. У меня на столе бордовая папка. Передай её, пожалуйста, лично в руки директору.
Девушка беззаботно подхватила папку и зашагала по коридору.
Когда её шаги стихли, Маргарита Генриховна отошла от окна, села за стол и достала чистый лист бумаги. Она не знала, с чего начать.
Долгие годы заведующая планировала сложную школьную жизнь, а теперь не могла придумать список занятий для летнего отдыха.
Наконец
