Прощай, Саша - Павел Шушканов
– Привет, – улыбнулась Саша. Уголками губ. Я никогда не видел такой улыбки у нее, едва заметной, но так сильно меняющей лицо.
– Точно мелкая. Поплясать пришла?
На меня Пашка не обращал никакого внимания.
– Ага.
– Так зайдешь, погреешься?
– Мелким спать пора, – с холодной ноткой сказала она.
Пашка засмеялся и сунул сигарету в зубы.
– Понятно. Ну, проводи и возвращайся.
Он подмигнул ей и заспешил к своим, на ходу поднимая воротник джинсовой куртки.
– Не обращай внимания.
Саша обнимала меня тоже. Скорее даже держалась за меня. В темноте я едва различал тропу. Впрочем, люди встречались и здесь. Кого-то тошнило в темноте. Тут и там как светлячки вспыхивали красные сигаретные огоньки. Дом уже близко! Дважды едва не оступился. Темнота на дне котлованов чернела бездонной пропастью.
Саша молчала. А я радовался как ребенок тому, что все закончилось. Что с ней ничего не произошло.
В стороне темнели недостроенные пятиэтажки, а прямо перед нами горел окнами наш дом. Свет в зале я выключить забыл.
– Стой! – Саша резко схватила меня за руку.
Перед нашим подъездом стояла машина, перегораживая вход. В салоне горел свет, а у открытой дверки курили двое. Оба в куртках, хотя не такой уж прохладный вечер.
– Это за мной, Слава! Это за мной, – Саша испуганно шептала и голос ее захлебывался. Я понял, что она беззвучно плачет.
Нельзя было стоять тут на самом виду. Я оттащил ее за угол дома, хотя у самого ноги стали ватные. Бандиты, рэкетиры.
– Слава, что мне делать? Они знаешь, что со мной сделают? – Саша тихо всхлипывала. Ноги ее не держали, и она медленно оседала на землю. Пальцы отрежут, ли уши – конечно я знал. Слишком часто натыкался на выпуски новостей, ища подходящий фильм по телеку.
– Идем!
Я вел ее по тропинке за домом, где не горели фонари. Между нами и бандитской машиной, красивым и изуродованным лицом Саши, жизнью и смертью немного бетона и заполненных чужими жизнями квартир.
Я лихорадочно соображал. Ни о чем таком не писали в моих книгах. Это не благородные пираты и не полуслепые морлоки. Мамы дома нет и не будет до утра, да и вряд ли она чем поможет. Даже в милицию позвонить не успеет. Может в милицию? А что им сказать? Что какая-то машина стоит у дома? Глупо.
– Саша, я тебя спрячу.
Она кивнула. Я почти не видел ее лица, знал лишь, что на нем застыли слезы и ужас.
Стройка! Там никто нас не будет искать. По крайней мере, до утра можно отсидеться.
– Идем!
Мы пробирались знакомым путем, спотыкаясь о разбросанный мусор. Я всегда представлял, как должно быть страшно здесь ночью. Оказалось, что при свете фонарей у родного подъезда куда страшнее.
Не торопясь, мы поднялись на верхний этаж. Тут относительно чисто. Саша дрожала и жалась ко мне.
– Ты уверена, что это за тобой?
Глупый вопрос. Откуда она может знать? Но Саша кивнула.
Было тихо. Где-то далеко внизу шуршали кошки или мыши. На шаги совсем не похоже и хорошо. Свет далекого фонаря светил прямо в окно, бросая неровный прямоугольник на бетонный потолок. Внизу проехала машина и снова стало тихо.
– Слава…
Я прижал палец к губам, аккуратно выглянул. Никого. Пустая темная улица, наш дом напротив. У мусорных баков шипели и дрались кошки. Мы сидели обнявшись, Саша дрожала. Я не знал сколько времени прошло, казалось, что половина ночи.
– Нужно посмотреть, там ли они еще, – шепнул я.
– Нет, не надо.
– Ты замерзла совсем. Я что-нибудь принесу. Попробую.
Я боялся оставлять Сашу одну, боялся идти обратно. И все же ноги шаг за шагом несли меня к подъезду.
Машина в стороне, но все еще не уехала. Света в салоне нет.
Я глубоко вздохнул и зашагал к приоткрытой двери. Сейчас я бы обрадовался, наверное, даже Пашке. Но балконы пусты, даже в окнах никого. Пара шагов до двери.
Сзади хлопнула дверка машины.
– Эй, пацан.
Я замер.
Бандит потирал скулу тыльной стороной руки. Выглядел вполне дружелюбно. Свет фонаря отражался от его абсолютно лысой головы и заклепок на темной кожаной куртке. Он сделал пару шагов ко мне.
– Пацан, тут живешь?
Я кивнул.
– Один?
– С родителями.
Незачем говорить, что только с мамой.
– Заждались, наверное. Чего поздно?
Второй вышел из машины и закурил в темноте, не подходя ближе.
– С дискотеки.
– А. А без телки чего? У вас тут с девчонками, наверное, негусто в подъезде.
– Мелкие все, – каждое слово давалось с трудом, словно внутри все сжали тисками. – Я пойду, папа с мамой ждут.
Бандит в нерешительности замялся, взглянул на второго.
– Пацан, – крикнул тот. – Кто новый живет у вас в подъезде?
– Не знаю. Мы только переехали.
Я закрыл за собой дверь и начал подниматься по лестнице, ускоряя шаг. Внизу тихо скрипнула дверь. Потом еле слышные шаги последовали за мной. Страшно! Хотелось бежать, закрыться в доме на все замки, но нельзя. Нельзя домой. Баба Вера этажом ниже нас и наверняка уже спит. Я достал ключи, пару раз специально уронил их и начал ковыряться в замке. Спиной я почти чувствовал, что позади кто-то вслушивается, не выдавая себя. Потом тихие шаги начали спускаться вниз, а я, стараясь не наступать на пятку, через две ступеньки поднялся на пятый этаж и прижался к двери. Внизу открылась дверь, поскрипела и закрылась снова. Видимо баба Вера не спала.
Аккуратно открыв замок, я ввалился в прохожую и дважды провернул замок за собой. Дома! Свет везде, телефон, моя комната. Как крепость, только надежнее.
Я хотел позвонить маме, но не знал телефона больницы. А кому еще? Соседям бабушки?
Саша ждала меня там, замерзшая и испуганная в пустой квартире недостроенного дома. Нет, я не свинья, чтобы поступить так, как требовал маленький жалкий трус внутри меня.
Я надел свою куртку. Сашину нести в руках подозрительно. Как мог запихнул ее в рукав. Порылся на кухне, но не нашел ничего подходящего, кроме бутылки кефира. Сунул ее в карман, а в другой, зачем-то, перочинный нож. Я знал, что никогда не смогу ударить ножом человека. Но с ним все равно было спокойнее.
Свет я оставил только в коридоре. Подозрительно, если он будет гореть во всех комнатах всю ночь. Осталось пройти мимо машины внизу и остаться незамеченным. Проще всего было взять с собой мусорное ведро, но, если я не вернусь с ним обратно через пару минут, я подставлю и себя и
