Догнать любовь - Наталия Миронина
Кузнецова замерла, услышала собственное сердце. «Если это случится, то пусть произойдет здесь, в моей комнате, на моем диване. А не где попало!» – подумал она и тут же мысленно назвала себя дурой. В это время в дверь позвонили еще раз. Ира кинулась открывать.
– Привет, – на пороге стоял Быстров с полными пакетами. Из одного выглядывал длинный хвост зеленого лука.
– Это что? – оторопела Ира.
– Ты же сказала зайти в магазин.
– Да, но…
– Слушай, я ничего особенного не купил.
– Деньги… Неудобно. Я тебе отдам. У меня как раз есть. Ты же знаешь, у меня есть своя страница…
Про интернет-страницу Кузнецовой знали многие. Там она с некоторых пор писала о том, как можно решить всякие бытовые и коммунальные проблемы. Разыскивала всякие постановления и объясняла, как и куда писать жалобы. Казалось бы, нехитрое дело, но страничка очень быстро стала популярной, и рекламодатели потихоньку стали там размещать свои материалы. Денежки от этого Ира тратила на всякую девичью ерунду.
– Я знаю. Но я тоже не сижу на шее у родителей, – заметил Быстров.
– Я в курсе, – кивнула Ира.
– Так куда сумки-то? – Быстров потряс пакетами.
– Давай на кухню. Разбирать будем.
Они прошли на кухню Быстров огляделся:
– Здорово у вас. И скатерть такая… У нас почему-то клеенка лежит на столе.
– Скатерть уютнее. И красиво. А стирает все равно машинка, – улыбнулась Ира.
Кухня в квартире Кузнецовых была маленькая, и впервые в жизни Ира порадовалась этому обстоятельству. Они стояли у стола, почти касаясь друг друга. Казалось, это мгновение промелькнет – и они начнут странную хозяйственную деятельность. Из пакета появятся лук и яблоки с красными боками… Но Быстров повернулся к Ире и обнял ее. Потом поцеловал. Не так, как это он делал раньше, на улице – легко, мельком, немного небрежно, почти по-родственному. Нет, он сейчас целовал ее долго, сделав больно губам. Но Ира не отстранилась. Она обняла его и постаралась ответить. Потом почувствовала, как его руки поднимают ее рубашку. «Надо расстегнуть…» – пробормотала она, но Быстров справился и с рубашкой. Когда он целовал ее плечи и грудь, она уже почти ничего не соображала. Только гладила его волосы и вдыхала запах… свежего зеленого лука, который лежал рядом на столе и который никто и не думал доставать из пакета. Как они добрели до ее комнаты, как оказались на ее диване – Ира хорошо помнила. Она словно фотографировала каждое движение. Только вот, когда лицо Быстрова оказалось над ее лицом, когда она не смогла пошевелиться под тяжестью его тела, тогда она закрыла глаза…
– Я себе представила, что сейчас вернутся родители, – проговорила Кузнецова. Ее голова лежала на плече Быстрова.
– Да, будет сцена. Но, если это случится, может, оно и к лучшему… – проговорил тот.
– Что ты имеешь в виду?
– То, что рано или поздно они обо всем узнают. Так вот лучше, когда рано.
– Да, не чувствуешь себя виноватой. И не боишься, что узнают.
Быстров промолчал. Потом он обнял Иру и спросил:
– Ты такая красивая. И ты ни с кем не встречалась?
– Вообще-то я училась И к экзаменам готовилась. Некогда было.
Именно сейчас Ире захотелось задать ему вопрос о Марине Ежовой. Но это было страшно сделать после того, что сейчас случилось. Ира обвела взглядом свою комнату и подумала, что ее самостоятельная жизнь начинается совсем неплохо. Она – студентка, у нее отношения с красивым парнем, он стал ее любовником. «Ну, что ж… я совершенно счастлива. Я люблю, меня любят…» Ира даже рассмеялась.
– Что это ты? – подозрительно спросил Быстров.
– Ничего. Это я про себя. Мне ужасно хорошо. Понимаешь, как будто кто-то подслушал меня – все, как я мечтала.
– Ты и обо мне мечтала? – улыбнулся Быстров.
– С ума сошел! Я мечтала, что ты зеленый лук принесешь, – рассмеялась она.
– Кстати, – невозмутимо произнес Быстров, – там, кроме лука и прочей ерунды, еще и мороженое было.
– Так оно уже не мороженое! – воскликнула Ира.
– О чем и речь.
Эти два дня они провели прекрасно. Из дома они не вышли ни разу. Зато вместе готовили ужин, выпили немного вина, заморозили растаявшее мороженое и сделали из него молочной коктейль. Они спали, разговаривали, занимались любовью, Кузнецова показывала свои фотографии, потом Быстров рассказывал о соревнованиях. Они пили чай, сидели на кухне и смотрели, как жаркая летняя ночь сменяется свежим утром. Ира была счастлива, Быстров – тоже. Во всяком случае, он сам так сказал. В воскресенье в три часа дня Ира выразительно посмотрела на часы и вздохнула.
– Пора.
– Расходиться?
– Да.
– А давай мы тут все приберем и пойдем гулять. Свежий воздух полезен для организма. А мы с тобой сутки не выходили на свет, – сказал Быстров
– А давай! – согласилась Ира.
Они быстро навели порядок в и без того чистой квартире и отправились гулять.
Им везло в эти выходные – соседок они не встретили, знакомых – тоже. Город вообще был пустым – близился новый учебный год, и все отправились в короткие отпуска. Быстров и Кузнецова гуляли, пока ноги не стали гудеть. Они теперь не болтали без остановки, боясь, что пауза может их разлучить, они могли теперь молчать. И это молчание было любовное, интимное, сокровенное.
– Мне надо быть дома не поздно. Чтобы родители не волновались, – сказала Ира.
Быстров расстроился и проводил ее до дома.
В квартире пахло яблоками, укропом и смородиновым листом.
– Молодец какая, – похвалила ее мать, – в доме порядок, еды наготовлено. А ты гуляла?
– Да, немного. С Быстровым. – Полуправда иногда прекрасный выход из положения.
– Ты Сашу своего, Быстрова, как-нибудь пригласи к нам, – предложила Людмила Михайловна, – а то вы все ходите по улицам…
– Обязательно, – сказала Ира и покраснела, – только, по-моему, у него сборы скоро.
В понедельник Ире позвонили из института и попросили срочно зайти в деканат – там не могли найти копию какого-то документа. Кузнецова помчалась в институт. В деканате она пробыла часа три – сделали копию, потребовалась подпись, нужного сотрудника не было, она его дожидалась, появились вопросы. Наконец все было улажено, но Ира встретила тех, с кем сдавала вступительные. Поболтали, посмотрели аудитории, расписание, обсудили новости, посплетничали о преподавателях, познакомились с ребятами из другой группы. Домой Кузнецова собралась только в четыре часа дня. Она вышла из здания института в прекрасном настроении и только теперь вспомнила, что Саша Быстров еще ни разу сегодня не позвонил. «Да у меня телефон, наверное, выключен.
