Красный, как жизнь - Антон Чижъ
– А что, весело тут, – сказал Макс, глуша мотор.
Я не стал спорить.
Мы выбрались наружу. Оказалось, в машине было тепло. Ледяной ветер накинулся на легкую добычу. Хотелось одного: скорее забиться обратно. Мой запас оптимизма стремительно таял.
– Попляшем? – спросил Макс, пряча нос за воротник куртки. Шапку он не носил принципиально.
– Вперед, морячок. Я машину постерегу.
Дилемма для Макса была ужасная: мерзнуть из принципа или поддаться голосу разума. От неминуемой простуды его спасло провидение. Или Дед Мороз. Уж не знаю. Невдалеке показались две фигурки, идущие против ветра, как баркас в шторм. Держались друг за дружку, из последних сил.
– О! А вот и девчонки!
Макс оказался прав: это были они самые, родимые. Парочка, занесенная зимней бурей. Как раз то, что надо. Не теряя времени, мы прыгнули в машину, мотор завелся сразу. Заложив лихой вираж под фонтан снега, Макс подрулил к ночным барышням и поехал рядом, в скорость шага.
– С Новым годом! – крикнул он. – С новым счастьем!
Девочки переглянулись, захихикали. Начало было положено. Макс, или король соблазнения, открывал мастер-класс. Публика в моем лице пребывала в нетерпении.
– Слушайте, а давайте к нам! Чего мерзнуть?!
На высший пилотаж это не походило. Девочки не спешили юркнуть в тепло.
– У нас французское шампанское, отметим Новый год! Давайте! Ну, чего вы!
И задняя дверца гостеприимно распахнулась. Прямо на ходу.
Таланту Макса помог мороз. Как бывает только в России. Бедняжки замерзли настолько, что уговаривать себя дольше не заставили. И чудо случилось. Мы нашли посреди пустого новогоднего города целых двух девушек. Они согласились к нам сесть. Что-то теперь будет. Нет, не так: теперь точно что-то будет…
Макс представил себя и меня, не забыв сообщить, что мы работаем на телевидении. Девочки, мелко подрагивая, отходя от мороза, назвались Мариной и Викой, обе студентки. Наш статус медиаперсон им глянулся, все-таки не бандиты или банкиры паршивые. Не сбавляя напора, Макс вытащил бутылку и, чтоб дамы не сомневались в его рыцарстве, предъявил этикетку: французское. Свинтив пробку и пены не излив, он откупорил мастерски. И тут оказалось, что стаканов-то нет. Совсем. И взять их негде.
– Будем пить по-морскому! – заявил Макс и показал пример, как лить бесценное шампанское в горло. – С Новым годом!
Бедняжкам хотелось тепла любой ценой. Каждый глоток возвращал их к жизни.
– Моя – Марина, – буркнул Макс, не оставив мне выбора, и продолжил громко: – Дамы, куда поедем?
– А давайте на Васильевский, к заливу! – предложила Вика. – Там красиво.
Что может быть красивого в непроглядную ночь над белым пологом льда, трудно вообразить. Но желание дамы являлось законом. В такую ночь – тем более.
По дороге Макс блистал рассказами о героических походах военного моряка. О том, что море он видел из каптерки матросского клуба, кто знал – помалкивал рядом. Шампанское брало свое, девочки тряслись на ухабах и разбитых рессорах, мелко хихикая. Обстановка теплела, оседая на стеклах морозным узором.
Залив встретил мраком. Диким везением машина не увязла в сугробах, которые не убирали с основания города. Из тьмы ветер бросал в лобовое стекло оплеухи снега. Желающих насладиться красотами Балтики снаружи не нашлось. Макс предложил тост за любовь. Девочки разошлись мелкими хохотушками.
– А давайте ко мне! – предложила Вика. – Я тут живу недалеко. Квартира пустая, родители к бабушке уехали. Наготовили всего, отметим Новый год по-человечески.
Я невольно подумал, что у Макса на самом деле талант или звериное чутье. Его взгляд сиял победой. Вот оно: девочки, пустая квартира, полный стол. Просто Новый год какой-то…
– Я только сбегаю, кое-что приберу, и сразу обратно, за вами. – Вика застенчиво улыбнулась.
Макс потребовал, чтобы я проводил девушку до дома, но Вика отказалась: чего провожать, вон ее высотка виднеется. Белый утес многоэтажного дома и правда торчал из тьмы. Вика обещала обернуться минут через пять. И исчезла за сугробом.
Через час Макс встревожился.
– Может, заблудилась? – спросил он меня.
– Или родители вернулись, – предположила Марина.
– Все, пойдем. – Макс выключил двигатель, согревавший нас.
– Куда пойдем?
– К подруге твоей. Ты же знаешь, где она живет. Даже если родители свалились, хоть за столом посидим с ними до утра…
И тут новогоднее чудо лопнуло упавшим шариком.
Марина не знала, где живет Вика. Она не знала ее фамилии. Она вообще ее не знала. Познакомились на Невском пару часов назад и пошли гулять вместе, чтобы не так страшно было.
– Я из Москвы приехала, – сказал Марина. – Хотела у вас Новый год встретить весело, чтобы было что вспомнить. А у меня на вокзале деньги украли и записную книжку с адресами друзей. Только билет остался. Пришлось по улице гулять. Или у вас это проспектом называется.
– Это было динамо, старик, – сказал я, распираемый мудростью.
Макс молчал, переживая провал великого соблазнителя. От второго после Казановы он плавно рухнул в самый конец рейтинга. Так сказать.
– Ребята, отвезите меня на вокзал… – тихо попросила Марина. – У меня поезд скоро. Пожалуйста. Простите меня. Я не динамо. Просто так вышло, само собой.
Марина была маленькая, грустная, одинокая и несчастна в эту веселую ночь. Московская девочка в диком северном городе. Где вьюга и мрак. И призрак Достоевского, чего доброго, подстерегает с топором за углом.
Что оставалось делать? Не стал мужчиной – будь джентльменом. И тому подобное.
Макс долго крутил зажигание, наконец усталый мотор, фыркая и дергаясь, нашел в себе силу движения. Он газанул так резко, что дряблый «Фольксваген» нырнул в сугроб по самые фары. Макс на нервах дал задний ход, словно за ним гнался призрак Гоголя в шинели. Стало хуже. Колеса забуксовали жалобно и окончательно.
– Все, приехали. – И Макс сотворил со своей любимой машиной ужасное: саданул по баранке.
– Что же теперь делать? – тревожно спросила Марина.
– Толкать что будет сил.
Мы вылезли под шквал ветра. Утопая в снегу коленями, мы с Мариной налегли на передний капот, водитель, или мастер соблазнений, уперся в дверцу. Кто-то должен был сдаться: сугроб или ржавый немец. Нам повезло: машина крякнула и выпала из ловушки. Не чувствуя рук, я заполз обратно. Марина дышала тяжело, но не жаловалась. И не плакала. За что мы с Максом были ей благодарны.
Чуток поиграв с нашими нервами, мотор завелся. Дорожа таким подарком, Макс ехал мирно, послушно вставая на пустых перекрестках. В целом, добрались хорошо, потому что молча. Темы как-то исчерпались.
Пустой Петербург, голый и холодный, махал фонарями
