Сонджу - Вондра Чхан
– Кто из них произносил речь?
– Не знаю.
В день первых общенародных выборов в национальной истории на должность представителей новой республики Сонджу спешила приготовить завтрак пораньше, чтобы пойти проголосовать. Она посмотрела на листовки снова и спросила Вторую Сестру:
– Я знаю, за кого проголосую, но за кого, по-твоему, будет голосовать большинство местных?
Вторая Сестра дотронулась до своего большого живота, другой рукой помешивая ложкой кипящий суп.
– За того, кто предоставил бесплатную выпивку… – она положила ложку на стойку. – У меня только что отошли воды.
На полу под ней образовалась большая лужа.
– Скорее! Присмотрите за супом! – крикнула Сонджу служанке у колодца. – Осторожно, на полу вода!
Она проводила Вторую Сестру до её комнаты и по пути громко объявила закрытой двери:
– Матушка, роды начались!
Другая служанка поспешила в комнату Второй Сестры, расстелила на полу йо и ушла. Вторая Сестра показала на шкаф:
– Подгузники.
Сонджу достала сразу дюжину из стопки. Служанка принесла таз с чистой водой.
Два часа спустя у Второй Сестры начались схватки. Её мужу отправили телеграмму. Пришли деревенский доктор и медсестра. Через шесть часов схваток Вторая Сестра, вся вспотевшая и красная от усилий, до побелевших костяшек вцеплявшаяся в руку Сонджу, родила ребёнка. Когда ей сказали, что это девочка, Вторая Сестра закрыла глаза и застонала. Медсестра шлёпнула младенца пониже спины: раздался громкий плач.
Девочку омыли и вернули матери, уже чистую и завёрнутую в хлопковую ткань.
– Самые лёгкие мои роды. На этот раз ребёнок вышел головой вперёд, как положено.
В комнату зашла свекровь. Приподняла ткань на ребёнке, заглянула под неё, молча развернулась и ушла.
В глазах у Второй Сестры стояли слёзы. Сонджу подумала: несмотря на все свои жалобы на особое отношение свекрови к мальчикам и несмотря на все свои заявления о том, что с собственной невесткой она так не поступит, Вторая Сестра была безнадёжно пассивной личностью. Сонджу хотела бы, чтобы она, по крайней мере, вытерла слёзы.
Приехал муж Второй Сестры. Он поблагодарил Сонджу и улыбнулся жене. Сонджу поняла: она ошибалась насчёт того, что Корея не подвержена переменам. Этот мужчина пришёл к жене, чтобы проведать её и новорождённого младенца, и наблюдал, как девочка, зевая, дёргает ручками и ножками.
– Ребёнок здоров, – сообщил он жене.
Вторая Сестра взглянула на него и вздохнула:
– Ещё одна девочка.
Он улыбнулся ей:
– Всё в порядке.
Когда он ушёл, Сонджу попросила:
– Дай мне подержать ребёнка.
Девочка была такая лёгкая! Сонджу вдохнула её молочный запах и заворковала с ней:
– Ты первая из родившихся в этой семье после окончания японской оккупации. И ты родилась в важный день: десятое мая 1948 года, первые общенародные выборы в Национальное собрание Республики Корея. Через три года после ухода японцев наша страна наконец стала полноценной независимой республикой! Какие же у тебя планы на будущее?
Вечером Сонджу увидела соломенную верёвку, свисающую над двойными воротами – так объявляли о рождении ребёнка. В узлах верёвки торчали угольки с регулярными интервалами, чтобы отогнать злых духов. Когда роды только начались, в ожидании мальчика свекровь велела слуге вставить высушенный красный перец в петлю между угольками. После родов она велела убрать все перцы, прежде чем повесить верёвку. Через три дня верёвку сняли. После традиционного месяца отдыха с ребёнком в комнате Вторая Сестра вернулась на кухню, возобновляя свою обычную работу.
Девочка была здоровая, крепкая, плакала громко и часто. Свёкры жаловались. Вторая Сестра поджимала губы и говорила:
– Они бы не жаловались, если бы это был мальчик.
Только через три месяца младенец успокоился. Тогда в комнату Второй Сестры пришла Чинвон, чтобы снова взглянуть на ребёнка. Сонджу подвинулась, позволяя ей сесть поближе к младенцу.
– Чинвон, смотри, какая она уже большая.
Чинвон внимательно посмотрела на ребёнка. Затем повернулась ко Второй Сестре:
– Я слышала, младенцы растут быстро, но прошло три месяца, а она всё такая же уродливая. Не говори никому, что она твоя.
Вторая Сестра криво улыбнулась, как будто оскорблённая этим, но, как ни странно, сказала только:
– Зато смотри, как сияют её глаза.
Тогда Сонджу поняла: эта девочка, которую родители назвали Чинджин, вырастет, зная, что она особенная. Пусть даже её бабушка будет считать иначе, лишь потому, что она – не мальчик.
К сентябрю, на восемнадцатом месяце брака, Сонджу была уверена, что забеременела. Она легко уставала. Грудь стала тяжелее. Соски стали темнее и чувствительнее. Меньше чем через десять минут после того, как ей сообщили новость, свекровь вышла за ворота, покачивая бёдрами. К вечеру уже все в клане знали о беременности Сонджу, и многие женщины приходили пожелать ей здорового мальчика.
Несколько дней спустя Сонджу вошла в комнату досуга свекрови и подождала, пока та закончит последний ряд вязания и повернётся к ней. Сонджу сказала:
– Я хочу спросить о сестре вашего мужа. Насколько серьёзен был её врождённый дефект?
Свекровь посмотрела ей в глаза.
– У твоих невесток здоровые дети безо всяких отклонений.
– И всё-таки я хочу знать.
– Сестре моего мужа было четырнадцать, когда я вышла за него замуж. У неё были короткие шея и спина, она ходила с согнутыми коленями, стоя достигала не больше метра в высоту. Кроме этого, с ней всё было в порядке. Она выросла в молодую энергичную женщину. Даже вышла замуж в семнадцать. Я беспокоилась о ней, но она хотела семью, – свекровь кивнула несколько раз, погрузившись в воспоминания. – Мой муж и его отец выдали девочку замуж за молодого человека с овдовевшей матерью. Они купили ему фермерский участок в деревне. Молодожёны, казалось, неплохо ладили. Но в тот же год она умерла от осложнений, связанных с беременностью. Она находилась на шестом месяце. Представляешь, ребёнок – в таком маленьком теле? – кивнув и слегка улыбнувшись, она добавила: – Её муж был к ней добр. Думаю, она была счастлива.
– Что случилось с вашей свекровью? Вы говорили, она умерла вскоре после вашей свадьбы.
– Не знаю. Я слышала, она болела почти в течение всей супружеской жизни.
Сонджу вернулась в комнату, схватила мыслекамень
