Юрий Визбор - Альтеpнатива веpшины Ключ
Сидурс кивнул.
- Я уехал, - сказал он. - Ночью подъеду. Спасибо вам, что вернулись. Слов нет - спасибо.
И Сидурс пожал Володе руку.
Тем временем с кузова грузовика альпинисты сгружали рюкзаки, доставали веревки, надевали обвязки. Ребятам помогал Петр.
- Саш, - спросил он, правда, что вы "зеркало" прошли?
- Правда, - мрачно сказал Саша.
- Кто пролез?
- Все пролезли, - был ответ.
Не принимала участия в общей суете лишь Лида. Она стояла в темноте и внимательно смотрела, как Володя подошел к Юнне. Она не слышала, что они говорили друг другу. Их разговор был короток и Володя тут же побежал к своим руководить. Навстречу ему двинулась Лида.
- Вов, - сказала она, - я уезжаю.
- Куда? - спросил он.
- Домой. Так будет лучше для всех. И для меня. И еще: у меня для тебя есть свадебный подарок.. Возьми.
И Лида вынула из кармана куртки небольшой камень, тот самый, что несколько дней назад пробил палатку. Володя растерянно держал этот камень в руке...
- "И кто-то камень положил в его протянутую руку", - сказала Лида, надевая свой рюкзак. - Прощайте, ребята. Так будет лучше.
- Ты славный парень, Лид, - сказал Руслан.
- Это-то и печально, - ответила Лида.
Все смотрели, как она с рюкзаком уходит из круга освещенного пространства и скрывается в темноте, где по-волчьи горели фары машин.
- Все одно к одному, - буркнул Саша, - чудовищный сезон! Ему никто не ответил.
- Курсант! - резко сказал Спартак. - Ты чего мышей не ловишь? Сбегай-ка в компрессорную, пошустри насчет кофе!
- Там никого нет, - сказал Володя, - там два каких-то отчаянных добровольца работают.
- Сильные ребята! - сказал Руслан, застегивая грудную обвязку. - Под такой угрозой...
- Ну, что, моряки? - сказал Володя. - Он был уже при обвязке, держал в руках скальный молоток. - Осиротели мы без доктора. Однако плакать будем потом. Сейчас надо нам закончить неудачный сезон добрым делом.
Все пошли к стене. На ходу Спартак кинул Марату банку растворимого кофе.
- Давай, - приказал он.
В свете прожекторов Марат, преисполненный важным чувством причастности к столь героическим людям, как альпинисты, медленно пошел к компрессорной. На него смотрели десятки людей: и солдаты оцепления, и водители, курившие у временного веревочного барьера.
В коридоре компрессорной Марат никого не обнаружил и прошел в машинный зал. Там работали дизели, стоял грохот. Навстречу Марату шел, прихрамывая, старый человек.
- Чего?! - крикнул он Марату.
- Кофе согреть, - ответил Марат, показав на банку.
- Это хорошо, - сказал дядя Митя. - А то мы тут с напарником целые сутки одни вкалываем.
Марат посмотрел вокруг, но не увидел никакого напарника.
- Спит, умаялся, - сказал дядя Митя. - Непривычно ему большой начальник. Я виноват, говорит, я здесь срок и отстою. Сам Сидурс бушевал, не пускал его - он ни в какую! Министерство, уважительно добавил дядя Митя.
Марат, пораженный внезапной догадкой, глянул на дизели. Там в маленьком уголке под доской "Лучшие люди" на алюминиевом стульчике сидел Воронков в белой, измазанной машинным маслом рубахе. Он спал, уронив голову на грудь. Марат подошел к стулу, сел на корточки перед ним, положил ему руки на колени. Воронков вздрогнул, проснулся, уставился на сына.
- Папа! - сказал Марат. - Папа...
Воронков ничего не ответил и погладил сына по голове.
... Мокрое блестящее шоссе извивалось между холмов далекой лентой. Шел дождь. Вся команда лежала на груде вещей в кузове грузовика. Спартак, Руслан и Марат спали, до носов натянув серебряный непромокаемый плащ. Дождинки падали на их лица, но лишь Марат иногда вздрагивал и мотал головой, сгоняя капли с лица.
Саша и Володя, закрывшись палаткой и накинув на головы капюшоны пуховок, полулежали рядом, не спали, хоть были измучены до крайности. Володя потихоньку курил, нагибаясь к сигарете, которую держал в руке над палаткой.
Грузовик остановился у маленького переезда. Володя обернулся. Шлагбаум был закрыт. В выбоинах на переезде стояли свинцовые лужи. В степной дождливой дали не спеша шел, приближаясь к ним, поезд - тепловоз и три товарных вагона.
- Что там? - спросил Саша, не желавший оборачиваться.
- Переезд, - сказал Володя.
- Я вот только одного не пойму, - сказал Саша. - Почему ты не стал меня уговаривать? Когда мы сидели над "зеркалом"? Это мне показалось странным.
Володя улыбнулся.
- Я рассуждал так, - сказал он. - Ты был героем дня - ты, кстати, и остаешься героем, - и первая реакция у тебя была понятная. Я всячески оттягивал время, надеясь, что страсти поутихнут. Но тут Лида вылезла со своим снотворным. Это спутало мои планы. Я выбросил таблетки. Я сам не спал всю ночь и слышал, как ты заснул. Но спал ты плохо, ворочался, просыпался. Под утро я вдруг пришел в ужас от того, что ты откажешься идти вниз. Я вылез из палатки и по пути довольно основательно навалился на тебя. Я хотел дать тебе еще один шанс - разговор наедине. Когда же я увидел, что ты не так тверд, я не стал на тебя давить. Я просто отдал тебя на растерзание тебе же. Ты, Саш, в эти сутки совершил два подвига. Я говорю без шуток. Ты прошел "зеркало" и нашел в себе мужество отказаться от него.
- Ты большой ученый, капитан, - после некоторого раздумья сказал Саша. - Неужели ты все это так холодно разложил, как шахматную партию?
- Это просто в пересказе выглядит так, - ответил Володя. Я страшно мучился. Я пытался помочь тебе. Ты ведь был в самой сложной ситуации.
- А по-моему, ты, - сказал Саша.
- Я ведь капитан, - грустно ответил Володя. - Кроме того, я уже знал, что мы должны вернуться. Мы вернемся на Ключ, Саш!
- Вне всякого сомнения, - сказал Саша. Он развеселился от этой мысли, толкнул спящих.
- Руслан! - крикнул он. - Ты же не дорассказал: кто там за рулем сидел? Какой нарушитель?
Руслан, не открывая глаз, спросил:
- А вы как думаете?
- Кошка, - предположил Марат.
- Еще какие будут мнения? - спросил Руслан.
- Красавица блондинка, - сказал Спартак.
- За рулем был зампред горисполкома, - сказал Руслан.
Шлагбаум открылся и грузовик двинулся дальше, навстречу затянутому сизым дождем горизонту.
1981
