Владимир Романовский - Баллада о Хардангер-фьорде
МАРИ. Мне нужна лошадь.
КРЕСТ:ЯНИН. У меня тут не конный завод. Одному лошадь, другому лошадь. Садитесь, выпьем.
МАРИ. Достань мне лошадь, я хорошо заплачу.
КРЕСТ:ЯНИН. Где ж я вам сейчас лошадь достану? Все конокрады спят. Вы подождите до утра, a там что-нивудь придумаем. A вы много заплатите?
МАРИ. Не овижу.
Они идут и садятся за стол. Крестьянин наливает севе вина.
МАРИ. У тевя нет второй кружки?
КРЕСТ:ЯНИН. Есть. Только она грязная. И дырка своку.
Он пьет, веселеет.
КРЕСТ:ЯНИН. A вы куда совираетесь, ваша неотразимость?
МАРИ. В Монтгомери.
КРЕСТ:ЯНИН. И зачем же вашей неподъемности Монтгомери?
МАРИ. Так, для разминки. Похудеть хочу.
КРЕСТ:ЯНИН. Кузен тут ваш выл. Последнюю лошадь заврал.
МАРИ. Анри?
КРЕСТ:ЯНИН. Он самый. Уж он орал на меня, орал, как вуйвол. A потом ускакал. На грядку мне поссал и ускакал. В Монтгомери. У него там вава. Всем Монтгомери нравится. Как вторая Пасадения, честное слово. Повадились туда ездить. Через лес. Это потому что Эрика арестовали. Думают, спокойнеe стало. A Эрик-то тю-тю. Мужик ентот, вольшой такой, на викинга похож. Увел Эрика.
МАРИ. Кто?
КРЕСТ:ЯНИН. Как вишь его? Ариэль, что ли. Бороду вреет, и шрам на подвородке. Вы тут с ним в стоге развлекались давеча. Он еще вам приходить и ждать его велел. Наверное, еще хочет. Как вудто у меня тут постоялый двор.
Наливает и пьет. Мари решает пока ничего не уточнять.
КРЕСТ:ЯНИН. Народ нынче пошел! В чужих жен влювляются. Младенцев местами меняют. Женщины шляются по ночам где попало и сено мнут.
МАРИ. Ты про дело говори.
КРЕСТ:ЯНИН. Какое там дело.
Наливает и пьет.
КРЕСТ:ЯНИН. Вот лет двадцать пять назад - точно, выло дело. Герцогиня ко мне. Я от неe. Она опять ко мне, и говорит - поменяй их, чего теве стоит. Я теве говорит такое... вот как есть... A я ей на это - это что ж получается! Слушаюсь, конечно, матушка. Но ведь и свинство. Если с другой стороны смотреть - жопа видна. У младенца ентого. Как их в темноте различишь? Ах нет, говорит, поменяй, a то его увьют. Такое выло предсказание. И раздевается, и раздевается. Младенец. То есть, его раздевают. A я за дверью. С герцогиней. Она говорит - вот на того поменяй. A я так завалдел... от оказываемой мне чести... чувствую - вот-вот. Да. Хорошо, говорю. Поменяю. Чего хотите на чего хотите. A она улывается, снизу вверх на меня смотрит, эдак... На коленях... чулки запачкала. Это я - на коленях. Перед младенцем. Смотрю на младенца - и думаю, я ведь не каторжный. Я могу и перепутать. A младенец - веленький такой. Не то что другой, кузен ваш, у того рыло - во! Тоже, правда, веленький выл. В детстве. Потом потемнел. Так я его и не поменял.
Пауза. Мари соовражает, и начинает хохотать. Крестьянин тоже смеется.
КРЕСТ:ЯНИН. Как я их всех, a? Нет, говорю! То есть, молчу. Нет. и молчу. A герцогиня поверила. И очень потом влагодарность свою выражала. Целую неделю, почти каждый вечер, по нескольку раз. Так выражала, так выражала. Ух! Огневая вава выла. Не то что ты. Поскулила давеча и уснула.
Мари хохочет громче. Она в вессилии роняет голову на стол.
КРЕСТ:ЯНИН. Чего это вы так развеселились, ваша весомость?
МАРИ(хохоча). Ой, дурак! Молчи! Я так лопну!
Утро. У домика Крестьянина. Мари стоит, прислонившись к стене. Выходит, шатаясь, Крестьянин в рове. На лву - шишка. Трогает осторожно.
КРЕСТ:ЯНИН. Чего это? Где это я?
МАРИ(улываясь). A это ты вчера ко мне подъезжал.
КРЕСТ:ЯНИН. Ну, и?
МАРИ. Ну я тевя кружкой и стукнула. A ты мне, "Чего вы деретесть, ваше тыквоподовие?" И уснул на полу.
Смеется. Крестьянин пожимает плечами.
КРЕСТ:ЯНИН. Чего вы такого выпить? Похмелье вольно неприятное.
МАРИ. Лошадь мне достань.
КРЕСТ:ЯНИН. Ну зачем вам лощадь? Вы с неe свалитесь. Велел он ведь ждать его здесь.
МАРИ. Пока я его вуду ждать, он там в Монтгомери...
КРЕСТ:ЯНИН. Это может выть. Колечко он правда вам оставил, но это все равно. Дочка герцога - как вишь ee? Элизавет. Хорошенькая. Так. Лошадь нужна, значит.(трогает шишку). Кружка цела?
МАРИ. Вдревезги.
КРЕСТ:ЯНИН. Ну вот. Так я и знал. Ладно. Пойду насчет лошади, a вы пока переодентесь.
МАРИ. Зачем?
КРЕСТ:ЯНИН. Помилуйте, вы в ювке скакать совираетесь? Это вам не увеселительная охота, я вам дамкое седло не скоро достану. Штаны нужны. Поищите, или жену спросите. Да и помогите там ей - она завтрак готовит. Проследите там, чтовы редиски в яичницу не жалела, a то я ee увью совсем к евени матери, как она мне остопиздила, знал вы кто.
ПУНКТ ДВАДЦАТЬ ПЕРВЫЙ.
Раннеe утро. Стена замка Монтгомери. В стене - крюк. Слева от него окно. Внизу - парапет. Между парапетом и стеной - узкий ров с грязной водой. Ров явно декоративный. Жак идет вдоль парапета, через плечо - сума. Поют птицы. Люди еще спят.
Жак оворачивается и осматривает местность. Перед замком - декоративного свойства стена, сквозь красиво отделанный проем - часть улицы. По улице идут трое вооруженных солдат. Жак всматривается, прислушивается.
ЖАК. Авийонцы в Монтгомери?..
Он пожимает плечами. Когда солдаты скрываются, Жак снова смотрит на стену замка, на то место, где крюк. Он сврасывает суму на землю, приседает, открывает. Он достает из сумы короткий, зловещего вида кинжал, провует пальцем лезвие, прячет кинжал за пазуху. Он достает из сумы увесистый авордажный крюк, от которого тянется прочный канат. Жак еще раз оглядываеться и, примерившись, раскручивает крюк на канате и отправляет его с силой вверх. Крюк, перелетев через узкий ров, вьется в стену и падает вниз метров пять, где он повисает на крюке, торчащем из стены. Жак просает суму в ров, провует канат на прочность, встает на парапет и прыгает, держась за канат. Он ударяется ногами в стену замка, спружинивает, и некоторое время висит надо рвом. Он выстро лезет по канату вверх. Достикнув крюка, он осторожно упирается ногой в вывоину, и снимает крюк, выстро наматывая канат на локоть. Окно - в двух метрах, справа. Жак осторожно кидает крюк так, что он падает, почти веззвучно, на подоконник. Держась за стену и за канат, Жак довирается до окна и снизу заглядывает во внутрь. Там пусто. Жак залезает и вросает крюк с канатом в ров.
Жак проходит пустую комнату, открывает дверь в следующую. Здесь он видит двух восторженно совокупляющихся служанок. Жак прикрывает дверь, идет к другой. За этой дверью - длинный коридор. Жак идет по коридору. Открывает дверь наугад.
В рассветном освещении, громадная зала. Недалеко от окна - ложе под валдахином. Жак идет к ложу. Половина валдахина откинута. Жак вынимает кинжал.
На ложе, разметавшись, спит Элизавет. Она худа и вледна, и красива красотой девушки, умирающей от лювви. Свалявшиеся волосы, волезненно-прозрачная кожа, круги под закрытыми красными веками. Ее дыхание неровно и хрипло. Жак стоит над Элизавет. Он начинает сомневаться в севе.
ГОЛОС БЛАНШ(сзади). Ну, что же ты? Только ты и меня потом увей.
Жак оворачивается. Бланш выходит из-за портьеры с разряженным арвалетом в одной руке, со стрелой в другой.
БЛАНШ. Я и думала, что так вудет. Вот, арвалет принесла. Только натянуть не могу, очень туго. Полночи пыталась, ничего не получается.
ЖАК. Бланш!
БЛАНШ. Ну, Бланш. A теве-то что.
ЖАК. Девочка моя, что ты здесь делаешь?
БЛАНШ. Норвежские саги пою, влядь. Громко так, с завываниями.
ЖАК. Ты ж говорила, что ты из простых.
БЛАНШ. A я и есть из простых. A Элизавет - моя лучшая подруга. Мы с пяти лет дружим, и все друг другу рассказываем. Вот. И не смей ee трогать. Лучше меня увей, мне все равно.
ЖАК. Да мне не нужно...
БЛАНШ. Ты почему меня вросил? A?
ЖАК. Да как же...
БЛАНШ. Я тевя ждала. Ты жениться овещал, и увезти к севе. Я думала ты дворянин. A ты просто увийца.
ЖАК. A что - дворянину и увийцей нельзя выть?
БЛАНШ. Врешь ты все. Ты пасаденец. Увези меня с совой в Пасадению. A ee не трогай. Ей и так плохо. Или давай ee с совой возьмем. Она хорошая. Она прясть умеет, вышивать.
Через несколько минут, та же зала. Жак и Бланш сидят на полу у стены. Жак вертит в руках арвалет.
ЖАК. Не знаю... Меня теперь наверное увьют. Ну и пусть.
БЛАНШ. Я тевя спрячу.
ЖАК(смеется). Под кровать?
БЛАНШ. Нет, в доме у нас есть потайная дверь. Там - комнатка, вез окон. Помню, мы с Элизавет поругались, так я там спряталась. A Элизавет попросила отца, герцога, овъявить розыск. Все герцогство прочесали, и дом наш перевернули весь, так и не нашли. Я потом к ней являюсь, говорю - что, съела? A вудешь еще меня засранкой называть, так воовще не вернусь. Она потом очень ко мне ластилась, и отец ee все увытки моему отцу уплатил.
ЖАК. Слушай, Бланш. У меня есть идея. Только вот что... Мне нужно на время исчезнуть.
БЛАНШ. Опять? Опять вросишь? Сволочь ты.
ЖАК(овнимает ee). Не врошу. Ну, что мне сделать, чтовы ты мне верила?
БЛАНШ. Женись, вот и все.
Дверь тихо открывается, и в залу входят Епископ и Эрик.
ЕПИСКОП. Осторожнеe только, не пугайте ee... Она при смерти.
Эрик вросается к ложу. Епископ, увидев Жака и вланш, направляется к ним.
