Андрей Молчанов - Свора
Было пять часов утра по московскому времени.
А в шесть часов утра в приемную РУБОПа под матерный крик возмущенного левака, нагло оставленного без мзды, постучался диковатого вида человек в мятом лиловом костюме, с такого же цвета лиловыми ступнями босых ног, с синяком под глазом и запекшейся коростой кровавых ссадин на затылке.
Дежурные милиционеры, пытавшиеся выяснить цель визита странного человека, вразумительных объяснений от него не добились. Качая травмированным облысевшим черепом, человек твердил как заклинание фамилию Пакуро и покинуть РУБОП, дабы поехать домой и привести себя в порядок, категорически и с ужасом отказывался, взирая на милицейскую форму с таким же трепетом и надеждой, как на облачение ангелов-спасителей.
Милиционерам пришлось выдать раннему визитеру кирзовые казенные башмаки сорок седьмого размера, платяную щетку и препроводить его в туалет для омовения множественно покорябанной головы, извлечения из затылочной части цементных вкраплений, дезинфекции собачьего укуса (при преодолении забора автостоянки беглеца тяпнула сторожевая собака) и вообще для отправления естественных потребностей, позывов к которым Шкандыбаев отчего-то совершенно не испытывал.
Милицейские будни
Звонок Рудина из отделения милиции, куда доставили троих участников потасовки, заставил Пакуро поспешить к задержанным, кляня инициативного нетерпеливого рыботорговца, уверявшего, что все замечательно, лже-Гринько согласен выплатить долг, а потому приезжайте быстрее, дабы незамедлительно отправиться к хранилищу денежных средств аферистов.
Во всем абсурде такого подхода к развитию дальнейших событий существовал в словах Рудина и некоторый элемент здравого смысла, заключенный в "приезжайте быстрее". Отделение милиции - учреждение загадочное, с решениями парадоксальными, и потому гнал майор служебную машину с мигалкой по встречной полосе, огибая заторы, далекий от уверенности застать за решеткой пойманного жулика. И слышалось ему объяснение дежурного чина: граждане помирились и без каких-либо взаимных претензий спокойно разошлись...
Тогда - начинай зондировать вакуум по новому заходу! Ах, непоседа Рудин! Ведь предупреждали, ведь просили...
К огромному облегчению Пакуро, всю пламенную троицу он застал на месте, но о перипетиях предшествующих задержанию событий вначале расспросил заплаканных от злобного газа милиционеров, не обращая при этом внимания на настойчивые предложения радостного Рудина немедленно отправляться за обещанными деньгами.
Затем, узрев лже-Гринько среди толпившейся в "обезьяннике" разномастной публики, Пакуро оторопел.
Мошенник, чей лик отличала бледность и сосредоточенность, говорил по мобильному телефону.
- Телефон! - взвился Пакуро. - Отобрать!
И хотя телефон отобрали незамедлительно, майор, проклинавший разгильдяйство районных блюстителей порядка, обреченно понял: сообщники предупреждены, элемента внезапности в расследовании уже не будет, а следы с этой минуты начнут тщательно заметаться.
- Все на мази, он отдаст!.. - возбужденно бубнил за спиной рыботорговец. - Едем, чего там...
Отмахнувшись от настырного соискателя дензнаков, Пакуро вышел на улицу перекурить в ожидании уже выехавшего к нему Бориса.
У стоявшей рядом со стеной правоохранительного заведения передвижной автоцистерны деловито копались оснащенные всевозможными пластмассовыми бачками мелкие милицейские чины.
- С курением осторожнее, - предупредил Пакуро низкорослый сержант, вооруженный канистрой и шлангом. - Спирт...
- Откуда? - лениво спросил Пакуро.
- УЭП конфисковал. Левак... Канистра есть? - внезапно спросил охранник правопорядка.
- Ну... есть какая-то...
- Неси! В бачок омывателя зальешь, мороз по прогнозу. Вообще вещь ценная. В деревне - валюта!
- Понятно...
Майор вздохнул. Занимал его не дармовой спирт, а весьма насущные мысли о том, куда везти томящегося за решеткой мошенника. В этом отделении его не оставишь. Через час-другой сюда подъедут доверенные лица, начнутся определенного рода переговоры...
Из притормозившей возле крыльца машины выскочил Борис. С извечной беспечной улыбочкой вопросил:
- Куда везем шулера?
- Давай по месту регистрации фирмы, на юго-запад.
- Как он тебе, кстати?..
- По-моему, спроси его, сколько будет дважды два, и то начнет изворачиваться...
- Интересные люди - часть нашей профессии, - оптимистически заметил Борис.
С трудом отбившись от Рудина, умолявшего мчаться к заначкам аферистов с целью их изучения и так далее, Пакуро и Борис повезли задержанного в соседний округ.
По дороге Пакуро, рассматривая материалы дела, добродушно поинтересовался:
- Так вы, значит, никакой не Гринько, а Коваленко... Откуда сами-то?
- Из... Из Читы. Читинской области, вернее.
- Ага! И что в столице делаете?
- Вот... С вами общаюсь.
- И только? А у нас сведения, что открываете разного рода мошеннические предприятия, обналичиваете деньги...
- Мошенничество и финансовые трудности - категории разные, - веско заметил Гринько-Коваленко. - Приведу пример. Возьмите наши банки. Денег собрали со всего населения. И хрен кому их возвращают. А где банкиры? С вами в наручниках катаются? Нет. Очень хорошо себя чувствуют. Ограждены от посягательств. Аппетит не теряли, поглощают центнеры деликатесов, плавают с целью их вдумчивого переваривания в бассейнах личных особняков как на территории отечества, так и за границей. Далее. Обналичивание денег под закупку сельхозпродукции - благородный, общественно полезный акт...
- А как насчет поддельного паспорта на имя гражданина Гринько?
- А вы его видели, этот паспорт?
- Даже знаем формальную предысторию его исчезновения.
- Нет, вы его лично видели? Я представлялся как Гринько, да. Но я мог представляться и Бенджамином Франклином, это мое личное дело.
- Двенадцать фирм дают на вас показания, - устало произнес Пакуро. - То есть статья обеспечена. Сегодня, коли уж состоялся ваш телефонный разговор с неизвестными мне собеседниками, вас снимут для показа по телевидению сразу три программы. Пресс-служба у нас мощная. Пойдут отклики... Дело проверенное. И оно начнет обрастать новыми фактиками.
Гринько-Коваленко угрюмо закусил губу, ничего не ответив. Однако по мелкой дрожи, пробиравшей его тело, Пакуро понял, что собеседник разволновался не на шутку и отчаянно размышляет о компромиссе.
Ознакомившись с материалами дела, ответственное лицо из Юго-Западного округа, где была зарегистрирована "Ставрида", изрекло:
- Материалы вы подготовили толковые. Я бы сказал - залюбуешься. Но... Наше следствие их не примет. Езжайте, голубчики, в Центральный округ.
- То есть?
- Деньги снимали в банке на Воздвиженке? Значит, там место получения реальных преступных доходов. Туда и прошу...
Представитель следствия Центрального округа, рыжеволосая, расплывшаяся дама в милицейском мундире, окинув неприязненным взором настойчивых рубоповцев, вытащила из сумочки зеркальце и, поправляя ногтем на губах густой слой малиновой помады, произнесла равнодушно-глумливым голосом прирожденной стервы:
- "Чистуха" есть?.. - Имелись в виду признательные показания.
- Нет...
- Тогда давайте справку из банка, что деньги снимались.
- Кто же ее даст без уголовного дела?
- Не знаю, старайтесь.
- Хорошо, будет справка.
- Этого мало, - мгновенно отреагировала стерва. - Может, деньги в Хабаровск переправлялись, у них же, по вашим данным, велись расчеты за рыбу с Дальним Востоком?
- И что?
- А то, что дело, вероятно, придется возбуждать там... Извините, - дама поднялась, - у нас обед...
- Срочно за справкой в банк, - озлобленно сказал Пакуро Борису.
- А шулера куда?
Пакуро не ответил, раздумывая... Грамотным решением представлялась поездка в следственный комитет к знакомому начальнику отдела Павлову, всегда подсказывавшему верный выход из кутерьмы юридических заморочек.
- Давай к Павлову! - произнес убежденно. - Пусть смотрит материалы!
Да, это был правильный выход из ситуации.
Изучив документы, ветеран уголовного следствия рекомендовал внести в них уточняющие поправки, значительно укрепляющие позиции Пакуро, а после растолковал суть дела одному из своих подчиненных.
Преемником в данной эстафете был следователь Паша, которого, несмотря на относительно молодой возраст, отличали завидная предусмотрительность, всесторонняя юридическая грамотность и хладнокровие змия. Паша умело обходил ловушки адвокатских претензий и прокурорских придирок, зная основу своего маневра: ни в коем случае не подставлять ни себя, ни работающих с ним оперов.
В преступных кругах следователь именовался Пиявкой.
Не реагирующий на самые грязные оскорбления, не упускающий из виду никакой мелочи, Паша мог долгими часами вести всего лишь ознакомительные беседы со своими клиентами, а уж что касалось того или иного эпизода по конкретному делу, рассматривал Паша эпизод всесторонне, как ювелир бриллиант, и провести его покуда не удалось ни одному изощренному криминальному интеллекту.
