Интим не предлагать, или Новая жизнь бабушки Клавы - Лина Богданова
Пока усаживались, я пыталась оценить качество надетого белья. А вдруг прямо с порога олигарх приставать начнет, а у меня лифчик эконом-класса? И похолодела: а вдруг прямо в «мазерати»? Ну уж нет, на глазах у водителя я позориться точно не стану.
А дома… дома что-нибудь придумаю… Десять минут пути — уж как-нибудь на поцелуях дотянем. Сто лет не целовалась. Хотя на Сейшелах, наверное, поцелуи слаще выходят. Впрочем, не стоит расстраиваться, Сейшелы от нас никуда не уйдут. Новогодние каникулы длинные, и там побывать успеем…
Мои мысли струились по стенам души сладчайшей вареной сгущенкой — любимым в детстве лакомством. А олигарх все никак не вписывался в узкую дверь своего автомобиля. Я начинала терять терпение….. Резкий сигнал «мазерати» окончательно вывел меня из себя. Я вцепилась в соболиный ворот олигархового пальто и рванула нечаянно обретенное сокровище на себя. Сокровище оказалось до обидного легким и мягким. Прямо пушистым. И этот противный звон. Что эти водилы себе позволяют?
Решительно повернулась, чтобы дать необходимые указания. И проснулась. Будильник настойчиво напоминал мне о половине седьмого, а плюшевый поросенок радостно обнимал меня за шею.
— Блин-н-н! И ведь на самом интересном месте прервалось, ну что за невезенье!
Ткнув пальцем в кнопку будильника, я откинулась на подушку. Пристроила поросенка рядом — все лучше, чем одной. И попыталась поймать ускользающие сновидения. Не тут-то было! В голову лезли мысли о холодце, коржах для торта и визите к косметологу. Благо, что последнее обещало пятидесятипроцентную скидку. Какой-никакой, а позитив.
Поднялась. Закружила по квартире. Отметила, что день одиночества прошел вполне терпимо, а ночь тем более. Сунулась-таки на страничку знакомств. Двенадцать новых сообщений легли бальзамом на душу. Ну, вы пока потомитесь, мальчики, и до вас дело дойдет. Сегодня вечером я найду для вас время. Некоторые еще пожалеют! На коленях приползут прощения просить. Прощу? Ох, не знаю, не знаю. Пока мне вполне хватает мыслей о мести — увлекательное, скажу вам, занятие.
Потом была елка и сеанс омоложения, а еще торт, удавшийся как никогда. И новое платье. И смелая, если не сказать экстравагантная (гулять так гулять, а вдруг олигарх заскочит?), прическа. И красиво накрытый стол. И сотня эсэмэсок в мобильнике.
И три конструктивных диалога в сети. И один удачный выбор. И назначенное за ним свидание (правда, аж на пятое число, но впереди маячило еще два десятка кандидатов и четыре выходных).
Часы в гостиной пробили восемь. За стол садиться рановато. Да и прогулять красоту, написанную на лице умелыми руками, ох как хотелось. А посему я вспомнила об отсутствии хлеба. И, набросив на плечи шубку, а на голову — невесомый пуховый шарфик, я выпорхнула в соседний супермаркет.
Хлеб был мне абсолютно не нужен, но не пройтись во всей красе я просто не имела права. Перед праздничным застольем необходимо было зарядиться реальным вниманием мужской половины человечества. И потом не факт, что олигархи встречаются несчастным женщинам лишь во сне и на Сейшелах (чтоб им пусто было!). А вдруг…
«Вдруга» не случилось. Все ограничилось несколькими заинтересованными взглядами (ура! ура! ура!) и предложением составить компанию, исходящим от нетрезвого дворника. Нет, вру. Была еще одна встреча. Вполне относящаяся к разряду судьбоносных. Но это совсем не то, о чем вы подумали.
Избавляясь от восторженного моими прелестями дворника, я подошла к дому со стороны мусорных контейнеров. Передвигалась осторожно: с одной стороны жаждущий приключений ловелас, с другой — плохо освещенный переулок. Как-то не хотелось в канун праздника обрастать неприятностями, их у меня и так хватало. Оставалось разве поскользнуться, сломать (тьфу-тьфу-тьфу) ногу или (еще больше тьфу) шею, встретиться с коллегами нашего дворника, стать жертвой затаившегося в темноте маньяка…
Потому и шла потихоньку, выбирая освещенные и не раскатанные вездесущими мальчишками места. Почти что добралась. И едва не испортила дальнейший сценарий, услышав жалобные звуки из одного мусоросборника.
— Неужели Петрович уперся да на жалость давит? — удивилась я, представив могучего дворника втиснутым в узкий жестяной короб и увлеченно подражающим коту. Или котенку. Такому маленькому и несчастному. Одинокому и испуганному. Почти как я. Правда, у меня имеется свой теплый и относительно уютный дом и накрытый к празднику стол. И мама. И дети. И даже муж. Ничего, что изменник, зато свой…
— Ну что за глупости лезут порой в голову! — ругнулась я и отошла на безопасное расстояние.
В подворотне мелькнул знакомый чуть покачивающийся силуэт. Петрович? Тогда это кто?
— Мяу… — ответило кто-то и повторило свой позыв еще раз.
— Маленький! — взорвались мои материнские инстинкты. — Ты где?
— Мяу! — отозвался жалобно контейнер.
— Погоди, я сейчас! — выбрав местечко почище, я поставила сумки и метнулась на звук.
Как назло, над контейнером нависла абсолютная мгла. Пришлось завернуть рукава своего мутона и заручиться поддержкой Бога. Не то пришлось бы лезть в чрево наполненной мусором емкости. Не факт, что моя шуба смогла бы это выдержать. Обо мне речи не шло: материнский инстинкт взял на себя управление моим сознанием.
Котенок был мал и испуган. К описанию можно было присовокупить и такие эпитеты, как изгваздан с головы до ног, определенно болен, ужасно истощен… Но все эти досадные мелочи вскрылись уже по пути домой. А до того сердце успело замироточить вселенской нежностью и любовью. Я сунула малыша в тепло широкого мехового рукава и прижала к груди.
— Сейчас, мой маленький! Сейчас…
Мяуканье сменилось утробным мурлыканьем, совмещенным с царапаньем — котенок энергично осваивал территорию. А я мучилась вопросом: достаточно ли молока осталось после торта? Судя по размерам, малыш еще не перешел на более существенную пищу.
— Сейчас, сейчас… — уговаривала я его и себя, открывая дверь в квартиру. — Сейчас мы тебя вымоем, высушим, а там уж и о молоке позаботимся…
В квартире горел свет и пахло гарью.
— Мамусик явился, ура! — чмокнула меня в щеку дочь, повела носом: — Ой, карамель горит! Я пончики хотела сделать!
Пончики с карамелью? Определенно, я что-то пропустила.
— Привет, теща! — высунулся из ванной зять.
— И вам здравствуйте, — кивнула я в ответ и протиснулась вслед за ним. — Подвинься немножко.
Втроем в двух с половиной метрах оказалось слишком тесно.
— Позвольте, я шубку приму, — сообразил зять.
И выскочил в коридор как был — в набедренной махровой повязке из моего любимого банного полотенца. В обнимку с моим любимым мутоном.
Я вздохнула:
— Ну что, Мурзик, похоже, сказки кончились. Все возвращается на привычные круги.
— Ma, — заглянул в ванную сын, — стол — супер!
