Девочка (не) Джеймса Бонда - Евгения Халь
Отчим бросил на него внимательный взгляд и язвительно осведомился:
— А что получше переводчика не нашлось? Нет?
Кит тяжело вздохнул и развел руками:
— Тут вот какая беда: заболела моя переводчица. С желудком проблемы. Лежит в больнице, стонет, плачет. Работать не может. Врачи говорят, что необходимо комплексное обследование. А мне сегодня вылетать. Где я новую помощницу за несколько часов найду? Вот мой племянник Саша и подсказал, что ваша Анна очень хорошо говорит по-итальянски. Поэтому я и подумал, что Анне будет полезна языковая практика. Ну и мне удобно. Всё же Аня с моим племянником дружит. Так что мы не чужие. Можем даже породниться, если всё у молодежи гладко пойдет.
Я подавилась слюной. Чего? Это как породниться? Он меня что сватает за Сашу сейчас? Бред какой-то! Так зачем тогда на работу приглашать? Что он несет?
Видимо, отчим думал так же. Он резко встал, отодвинул стул и сказал:
— Пойдем-ка, Никита, потолкуем у меня в кабинете.
— Вася, я тебя прошу, — шёпотом взмолилась мама. — Не нужно!
— Не волнуйся, милая. Все будет хорошо. Просто мужской разговор, — отчим не улыбнулся даже, а скорее оскалился, как пес, что защищает дом от незваных гостей.
Стальной
Стальной шел за отчимом Ани Рыковым и размышлял какой из документов ему показать? Полный набор "корочек" всегда был наготове в карманах Стального. Минобороны точно нельзя. Рыков через своих сразу же пробьет, что это фальшивка. ФСБ или внешняя разведка? А может, дипломатическая миссия? Нет, не годится. У минобороны свои люди есть везде. Тем более, что для человека в должности Рыкова пробить, кого нужно — вообще не проблема. Пойдет шум. И это перед операцией, к которой Стальной готовился два года! Да ещё и совместная работа с коллегами из разных стран обязывает перестраховываться даже там, где вроде бы и не нужно. Нет, нельзя. Придется под дурачка косить.
Они зашли в кабинет. Стальной мысленно усмехнулся. Генштаб в миниатюре: деревянные панели на стенах, массивный стол, коллекционное оружие на стенах. Что же ты, дорогая наша армия, такая одинаковая и предсказуемая? Сейчас Рыков достанет из сейфа коньяк и лимон. Нарезанный дольками и уложенный на блюдце. Чтобы сразу махнуть и закусить. Словно выполняя мысленный приказ Стального, Рыков подошел к сейфу, достал коньяк и блюдце с желтыми лимонными кружочками. Молча налил Стальному, потом себе. Без единого слова опрокинул стопарь, хмыкнул, прижал лимон к носу, занюхивая, сел в массивное кожаное кресло и приготовился к выстрелу из крупного калибра. Чутье Стального не подвело. Рыков, как человек военный, обходить с флангов не стал. Сразу пошел в лобовую атаку.
— Ты чего совсем оборзел? — прорычал он. — Вообще краев не видишь? Мы ж с тобой одногодки, наверное? Тебе сороковник уже раскорячился?
— Да, в этом году как раз.
— Так что ж ты, тля, к мелкой подкатываешь? Тебе подстилок мало? Она ж хорошая девочка, домашняя. А ты в нее своими седыми причиндалами тыкать собрался.
— Слышишь, командир, ну ты фильтруй иногда то, что изнутри прёт! — возмутился Стальной. — Я не в том смысле. Мне реально нужна переводчица. Причем такая, чтобы ее никто за стерлядь не принял, сечёшь? Бизнес у меня серьезный. А там Италия, католики сильно верующие. Мне вот эти все секретутки в этом деле на рожна не сдались! Поэтому и пригласил твою падчерицу, потому что она домашняя девочка, скромная. Вот я и прошу у тебя родительского согласия, хотя она уже совершеннолетняя.
— Я за нее отвечаю пока замуж не пойдет, понял? А до того она мне не падчерица, а дочь. Я с ее отцом, Володькой, в Афгане и других горячих точках дерьмо жрал. Он у меня на руках умер, когда нас в Кандагаре накрыло, понимаешь? Аньке и года не было. Я Володьке тогда пообещал, что его дочку не брошу. У него и так вся семья в Бейруте во время революции погибла, когда он сам пацаненком был. И он перед смертью плакал, что его дочка так же безотцовщиной вырастет. А я ей не дал его судьбу повторить. На моих руках девка выросла, — он показал Стальному крупные обветренные ладони. — Она мне прямо сюда харкала и писала. А ты вот такими же клешнями ее лапать собрался? Вот тебе мое родительское согласие. Занюхай! — он скрутил фигу и сунул Стальному под нос.
Стальной побелел. Сейчас бы его за эту граблю перехватить, через себя кинуть, мордой в персидский ковер ткнуть и коленом придавить бычий загривок, налитый багровым цветом от семейных обедов и ежевечернего коньяка перед сном. И любоваться, как хрипит и задыхается. Но нельзя. Стальной зажал себя и спокойно сказал:
— Ты не так понял. Для забавы предпочитаю спелые фрукты, а не это вот зеленое яблочко. Девочку не трону. Наоборот, попрактикуется в языках, за границей поживет немного.
— Пусть у тебя другие языком на глазунье практикуются, — мрачно возразил Рыков. — Аня остается в Москве. И точка. А ты встал и вышел вон. Еще раз здесь увижу — мало не покажется. Видал я таких, как ты, пижонов. На морде твоей похабной написано, что тебе нужно от Аньки. Думаешь, я не заметил, как ты на нее смотрел?
— Тебе показалось, командир.
— Я сказал: вон пошёл! — толстый палец Рыкова указал на дверь.
Стальной усмехнулся и встал.
— Спасибо за гостеприимство, — бросил он на ходу.
6 глава. Мы сдохнем от счастья!
Аня
О чем можно столько разговаривать? И почему я сижу здесь и жду? Какого чёрта отчим за меня решает? Кит пригласил меня на работу. Меня, а не отчима. Почему он должен проходить дурацкую проверку? Сейчас пойду в кабинет и пусть разговаривают при мне. Это какая-то дикость, в конце концов! Я вскочила со стула.
— Сядь, Аня, — сказала мама вполголоса и сделала страшные глаза. — Немедленно! Они сейчас выйдут.
Я села и прижалась к бабушке.
— Не волнуйся, моя девочка. Все будет хорошо, — бабушка поцеловала меня в лоб.
— Бабушка, это какой-то домострой. Почему он за меня всё решает? — пожаловалась я.
— Потому что нужно понимать, какую должность Вася занимает. В нашем доме случайных людей быть не может, — прошипела мама.
— Ой, не говори глупости, дочь, — скривилась бабушка. — Можно подумать, что он министр обороны. Всего лишь начальник департамента военного имущества. Завхоз, фактически. Просто
