Монстр - Л. Дж. Шэн
Среди вымогательств, убийств и отмывания денег у Сэма явно не оставалось свободного времени для вступления в Лигу Справедливости в роли Капитана Хорошего парня. И все же называть его несправедливым казалось мне… ну, несправедливым. В конце концов, он выгнал парня, который ко мне приставал.
– Ты запретил мне посещать твое заведение, потому что знаешь: стоит мне подобраться слишком близко, и тебе придется обратить на меня внимание, а каждый раз, когда мы оказываемся вместе, происходит волшебство, – возразила я, бросая ему вызов.
«Уходи, mon cheri. Ты делаешь себе только хуже», – настаивал голос мисс Би в моей голове.
Сэм откинулся на спинку кресла, оторвав, наконец, взгляд от экрана, и посмотрел на меня.
– Единственное волшебство, которое произошло сегодня между нами, заключается в том, что я на всю жизнь растянул тебе задний проход на пару сантиметров. Несмотря на это, вы совершили грязный ход, мисс Фитцпатрик.
– Мы, монстры, делаем то, что должны. Ты и лучше меня это знаешь. – Я пожала плечами.
– Ты не монстр, – процедил он.
– Ты понятия не имеешь, кто я.
– И чего ты хотела добиться? Трахнуться разок? – процедил он.
– Разок? Нет. Несколько раз? Конечно. Смотря, как ты себя поведешь, – как бы невзначай ответила я, направляясь к двери.
Он мог отказывать мне сколько угодно, но когда мы были возле бильярдного стола, он смотрел на меня в точности, как тогда в парке аттракционов. С жаждой, которая подсказывала, что он поглотит меня и ничего не оставит тому, кто появится в моей жизни после него.
– Эшлинг, – рявкнул он, когда я опустила ладонь на дверную ручку, собравшись открыть ее и уйти.
Я остановилась, но оборачиваться не стала, хотя сердце бесновалось в груди.
– Если мы будем трахаться, – и я говорю «если», а не «когда», – то этим все и ограничится. Все, ради чего ты была рождена и воспитана: уважаемый муж, дети, семья, лабрадор для полноты картины на рождественской фотографии, – я отверг еще до твоего рождения. Только секс. Ни больше ни меньше. И по очевидным причинам о нашей договоренности никто не должен знать.
Мы оба знали, каковы эти очевидные причины, но никто не осмеливался назвать их вслух.
Он предлагал мне кое-что. Начало. Я знала, что все остальное мне еще предстоит постараться заслужить. Сэм Бреннан был сломленным человеком, но это поправимо. Я верила в это всем сердцем, вопреки – а может, благодаря – всем его поступкам, свидетельницей которых стала за эти годы.
Он бесчисленное количество раз вытаскивал мою семью из неприятностей, не дал моему старшему брату лишиться семейной компании и окружал меня заботой, пусть и издалека.
Возможно, он сам этого не знал, но у него, в самом деле, были моральные принципы, правила и жесткие границы.
Я намерена заставить его увидеть себя таким, каким видела его я. И тогда, возможно, – только лишь возможно, – он сможет увидеть меня такой, какая я есть. Женщина, достойная его внимания.
А пока я готова принять все, что он готов мне предложить, пусть даже грубый, агрессивный секс.
Oui[16]. Ты официально сошла с ума, mon cheri.
– Что ты задумал? – я прислонилась плечом к дверному косяку, демонстрируя такую выдержку, какой мог похвастаться только зрелый козий сыр.
Сэм почесал подбородок, основательно раздраженный из-за всей этой ситуации.
– Мы не можем трахаться у тебя дома, раз ты до сих пор живешь с родителями, – кстати, что это вообще за хрень? – а я в свою квартиру никого не пускаю, так что, думаю, можем встретиться завтра здесь. В то же время.
– Почему не там? – выпалила я.
– Что? – он оторвал взгляд от экрана, уже устав от этого разговора.
– Почему ты никого не пускаешь в свою квартиру?
– Потому что я всех ненавижу, – произнес он невероятно медленно, глядя на меня так, будто ответ и так очевиден, просто я конченая идиотка. – Почему же еще?
– Значит, в твоей квартире никто никогда не был?
– Мои родители бывали раз или два. Сейлор знает адрес, но ей не разрешено туда приходить. Почему ты до сих пор живешь с родителями? – он бросил мне провокационный вопрос.
Я повела плечом, изображая спокойствие.
– Не вижу смысла платить за отдельное жилье, раз, по сути, живу в больнице.
– Только не делай вид, будто, живи ты в отдельной квартире, тебе пришлось бы хоть кружку за собой помыть. Ты слишком богата, чтобы делать что-то самостоятельно, и мы оба это знаем. Так почему ты до сих пор прячешься за мамочку с папочкой? – грубо повторил он.
Правда была сложной, удивительной и, что хуже всего… невероятной. Он ни за что не поверит, даже если я ему расскажу. Чего я и не думала делать, потому что правда была постыдной. Я марионетка. Пешка в игре моих родителей. Тут нечем гордиться.
Я помотала головой.
– Значит ли это, что мне теперь разрешено посещать «Пустоши»? – спросила я.
– О нет, все так же запрещено, дорогуша. Я не хочу видеть, как ты развлекаешься с этими неудачниками. Один из моих вышибал проведет тебя через черный ход, когда придешь завтра, но тебе запрещено ходить в бар или в любой из игровых залов.
– До завтра, Монстр.
– Никс, – кивнул он на прощание.
Я помчалась домой, словно вихрь, и вбила в гугле данное им мне прозвище, испытывая восторг, страх, удовольствие и радость.
Никс: существо, обитающее в воде. Получеловек-полурыба, живущий в ослепительном подводном дворце и являющийся людям, принимая различные привлекательные формы (как правило, образ прекрасной девушки).
Никс – монстр женского пола.
Сэм по-прежнему считал нас равными.
Порочными, непредсказуемыми существами, которые прячутся у всех на виду.
И теперь, когда он впустил меня, я обрушу все его стены и наконец-то сделаю своим.
Вторая
Сэм
Спустя десять часов после того, как я побывал в Эшлинг Фитцпатрик по самые яйца, мне позвонили и сообщили о том, что Каталина Грейстоун, она же моя дражайшая мамочка, наконец-то (незаметно) сыграла в ящик.
– Просто подумала, что вам всем стоит знать. Учитывая, что на следующей неделе тут планируют все снести. Правда, сама собственность ни черта не стоит. Но я подумала, почему бы не сообщить ее сыну? – Соседка Кэт, миссис Мастерсон, чем-то хрустела мне в ухо во время этого на редкость раздражающего звонка.
«Потому что мне все равно», – так и подмывало меня ответить.
Смерть Каталины стала для меня новостью, но отнюдь не той, о которой мне было интересно узнать
