Правила вежливости - Амор Тоулз
Мы с Ив засмеялись. Тинкер заставил себя с покорным видом улыбнуться. Рядом со своей великолепной крестной он был похож на шестнадцатилетнего подростка.
– Какое чудесное совпадение, что мы с вами здесь встретились, – сказала Ивлин.
– Ну, это же совсем маленький мирок, – с легкой гримаской откликнулась миссис Гранден.
У меня не было ни малейших сомнений, что именно она когда-то и привела сюда Тинкера.
– Ты не хочешь к нам присоединиться? – спросил у нее Тинкер. – Сядь, выпей с нами.
– Спасибо, дорогой, но я не могу. Я здесь с Гертрудой. Она все пытается вытащить меня в музей. Так что в ближайшее время мне понадобятся все мои мозги.
Она повернулась к нам.
– Если я предоставлю Тедди решать этот вопрос, то наверняка никогда больше ни одной из вас не увижу, а потому примите мое приглашение на ланч в любой из ближайших дней – вместе с Тинкером или без него. Обещаю, что не стану надоедать вам бесконечными воспоминаниями о его детстве и юности.
– Нам это ни в коем случае не надоело бы, миссис Гранден, – заверила ее Ив.
– Пожалуйста, – сказала миссис Гранден, и в ее устах слово «пожалуйста» тоже превратилось в целую фразу, как и слово «пожалуйте» в устах метрдотеля, – называйте меня просто Анна.
Когда миссис Гранден, изящно махнув ручкой, вернулась к своему столику, Ив выглядела до крайности возбужденной, она даже раскраснелась. Но если Ив показалось, что визит миссис Гранден зажег на ее тортике свечки, то на тортике Тинкера эти свечки явно погасли. Ее неожиданное появление переменило весь настрой сегодняшнего вечера. В мгновение ока сменилась и подпись под этой чудесной картинкой. Если сначала это было: состоятельный мужчина сопровождает двух своих молодых знакомых в некое модное местечко, то теперь это больше походило на карикатуру: молодой павлин красуется своим оперением на фамильных задворках.
Ив так завелась и разрумянилась, что, похоже, не чувствовала, что вечер полностью испорчен.
– Какая чудесная женщина! Она подруга твоей матери? – приставала она к Тинкеру.
– Как это? – не понял он. – А, да, они вместе росли.
И, зачем-то взяв в руки вилку, принялся ее вертеть.
– Может, нам уже следует заказать что-нибудь еще? – осмелилась предложить Ив. А я спросила у Тинкера напрямик:
– По-моему, тебе хочется поскорее отсюда уйти?
– А мы можем уйти?
– Безусловно.
Ив была явно разочарована и, глянув на меня с раздражением, уже собралась было предложить еще выпить для аппетита, но тут заметила, как повеселел Тинкер, предвкушая возможность отсюда убраться, и сказала, бросив на тарелку свою салфетку:
– Ну и правильно. Давайте вообще на этот ужин забьем.
Встав из-за стола, мы все еще пребывали под чудесным воздействием второй порции мартини. В дверях Тинкер остановился, поблагодарил метрдотеля по-немецки и извинился за то, что мы были вынуждены столь поспешно удалиться. Ив, всячески стараясь загладить свое раздражение, взяла у гардеробщицы мою длинную молодежную куртку, предоставив мне возможность покрасоваться в ее пальто с меховым воротником – подарок родителей на двадцать первый день рождения.
Моросящий дождь к этому времени перестал, небо расчистилось, воздух был свежий, бодрящий, и мы после краткого совещания решили снова отправиться в «Чернов» и посмотреть их второе шоу.
– Но если мы останемся до конца шоу, то можем не успеть до начала комендантского часа, – заметила я, забираясь на заднее сиденье.
– Слушай, – сказала Ив, поворачиваясь к Тинкеру, – а если мы и впрямь опоздаем, нельзя ли будет как-то перекантоваться до утра у тебя?
– Разумеется, можно!
Хотя этот вечер и начался для нас с Ив не слишком удачно, но наша дружба под конец все же взяла свое. Устроившись на переднем сиденье, Ив повернулась ко мне и ласково накрыла рукой мое колено. Машину вел Тинкер. Пошарив по радиостанциям, он настроил приемник на какой-то свинг, и мы, дружно притихнув, просто слушали музыку. Тинкер свернул на Парк-авеню и покатил к центру города.
Проезжая по Пятьдесят первой улице, мы миновали церковь Святого Варфоломея с высоченным куполом, построенную семейством Вандербильт. Они поставили ее в таком месте, где им по воскресеньям было весьма удобно видеть вокзал Гранд-Сентрал за спиной пастора, читавшего проповедь. Как и у многих других американских «аристократов», представителей нашего «позолоченного» века, корни Вандербильтов всего три поколения назад вели к некоему наемному слуге, приплывшему в Нью-Йорк из голландского города Де Бильт четвертым классом, то есть попросту на палубе. Сойдя с корабля, он еще долго был известен как Ян из Де Бильта – и так продолжалось, пока его отпрыск Корнелиус не сумел сколотить состояние и стать основателем знаменитой династии.
Впрочем, совсем необязательно владеть железной дорогой, чтобы укоротить или удлинить собственное имя.
Тедди с легкостью превращается в Тинкера.
Ивлин – в Ив.
Катя – в Кейт.
В Нью-Йорке подобные перемены происходят сплошь и рядом и совершенно свободно.
Когда наш автомобиль пересек Сорок девятую улицу, все мы вдруг почувствовали, что его вроде бы начинает слегка заносить. Дорога впереди выглядела какой-то странно блестящей – видимо, оставшиеся после дождя лужи успели подмерзнуть и превратились в лед. Тинкер сбросил скорость и стал более внимательно смотреть вперед. Перед поворотом на Третью авеню он и вовсе притормозил, полагая, видимо, что там дорожное покрытие будет все-таки более чистым. И как раз в это мгновение в нас врезался молочный фургон. Мы его даже увидеть не успели. Он гнал по Парк-авеню со скоростью пятьдесят миль в час, спеша поскорее доставить заказанные товары. Заметив, что мы притормозили, он тоже попытался замедлить ход, но не сумел, угодил колесами на лед и всей своей массой ударил нас в зад. Наше купе со скоростью ракеты перелетело через Сорок седьмую улицу и врезалось в литой чугунный фонарный столб на разделительной полосе.
Когда я пришла в себя, то оказалось, что я лежу вверх ногами, зажатая между рычагом переключения скоростей и приборной доской. Было холодно. Дверца со стороны водителя была распахнута настежь; извернувшись, я сумела разглядеть Тинкера, лежавшего у края тротуара. Пассажирская передняя дверца была закрыта, но Ив исчезла.
Извернувшись, я выползла из машины. Было больно дышать, похоже, у меня было сломано ребро. Тинкер уже поднялся на ноги и,
