Мария Голованивская - Противоречие по сути
- Будьте добры, разрешите достать...
- Слушай, браток, дай-ка мне вон оттуда...
- Перестаньте ходить по ногам.
Бас. Тенор. Сопрано.
- Вы сейчас домой? - сзади мужчина.
- А вы? - женщина.
- Просьба оставаться на своих местах до полной остановки самолета. К выходу мы вас пригласим специально, - трескающийся голос из динамика, по-суфлерски приказывающий, по-актерски просящий.
Хохот. Сумка на "молнии", клетчатая, как шотландская юбка. Ребристый металлический чемодан, напоминающий межпланетное транспортное средство, пакет с метровыми плитками шоколада и бутылочными горлышками. Разве время не превращает в пыль все острое, не размазывает, не размалывает то, что разило некогда с небывалой силой?..
- Вы не могли бы поосторожнее?
- Вы же загораживаете проход.
- Подождем... - вздыхает Мишель.
- Подождем? - старик явно смущен наступившей сумятицей.
- Вы топчите мой шарф.
- Пожалуйста, пожалуйста, пропустите, пропустите...
Брань. Штанина. Рука с рыжими завитками волосков. Подвернутый синий рукав. И разве счастье не сменяется покоем, а покой отчаянием?
Вой из динамика: "Я буду ждать звонка твоего, надежды огонек". И неужели жизнеспособно то, что противостоит порядку, заложенному совершенно во всем без исключения, и в бытии, и в предмете? Разве?..
Мама вечером за ужином попросила меня позаниматься с внучатой племянницей своей подруги.
- С Наташенькой. Только разговорным языком, практикой, она такая умница, она будет жить в Италии (шепотом).
Зевота просто раздирает голову пополам. Багаж сложили у одной двери, а выходить нужно через другую.
- Я никогда не давал частных уроков.
- Но мы же сейчас стеснены в средствах, - мама покраснела.
Она всегда краснела, когда говорила о деньгах.
- А чем занимается эта ваша Наташа?
- Она работает, очень состоятельная и старательная девочка. Петюша, всего уроков десять. Тебе, знаешь, это только полезно...
Смеется.
- Я же знаю, что тебе не хватает сейчас, и заработаешь, и взбодришься. Надо, Петюша. Будет к тебе ходить. Я уж и обещала почти. Почитаете что-нибудь, поговорите, плохо ли?
- А сколько платить будет?
Мама сказала шепотом.
Я широко раскрыл глаза.
- Не те сейчас времена, чтобы нос воротить, - укорила меня мама.
До чего все-таки утомительна эта зевота. Слезы застилали мне глаза, я задерживал дыхание, но ничего не мог сделать, все зевал и зевал. Разве, разве возможно?..
Мы созвонились, и она пришла. Смело шагнула через порог и резким мужским движением протянула мне руку. Решительная, сосредоточенная, подтянутая. Только чуть развязно крутит на пальце связку автомобильных ключей. Серые волосы, карие глаза.
Карие глаза? Я зевнул. Карие глаза или серые глаза? Зевота. По-моему, серые. Или карие? Зевота. Черт знает что такое!
Я повернул голову. Кресло старика было пустым. Не было также и Мишель. Оглянулся - сзади два пустых кресла. В салоне не было уже никого. Только Мальвина обреченно пыталась собрать какие-то пакеты и свертки. Сумка то и дело соскальзывала с плеча, она останавливалась, поправляла сумку, роняла пакет, сумка соскальзывала опять, она опять роняла пакет. Я поднялся и подошел к ней.
- Могу вам чем-нибудь помочь?
Я наклонился за упавшим пакетом.
- Большое спасибо. Я совершенно простудилась в дороге. Ангина. Спасибо, спасибо.
Я выпрямился и подал ей пакет.
На шее у нее было точно такое же кашне, как у меня.
