Стежки, дороги, простор - Янка Брыль
К повести «На Быстрянке» примыкают — и по времени написания и по направленности авторской мысли и чувства — сатирические рассказы. Юмор, ирония, сарказм изначально присутствовали в палитре Брыля, то уравновешивая и заземляя, то выделяя, то поддерживая его лирические, иной раз пафосные интонации. Все, что мешает жить честным людям, людям труда, что уменьшает радость жизни и, значит, сужает душу человека, вызывает гнев писателя.
Наиболее интересны его сатирические рассказы «Субординация» и «Привал» (1955). Самое примечательное, что и Лопух из «Субординации», бывший партизан, и Фомут из «Привала», бывший батрак, могли быть в своем прошлом положительными персонажами какого-нибудь из прежних рассказов писателя. Это усиливает горечь разоблачения и остро ставит перед читателем вопрос: почему так изменились, обюрократились, зазнались, оторвались от своих корней эти люди? Почему они так убого и оскорбительно понимают данную им власть, какие человеческие и социальные качества людей и какие общественные условия являются причиной такого явления?.
Особенности мироощущения самого Янки Брыля, его отношения к жизни и людям нетрудно разглядеть у многих его героев. И это естественно: предпочтение того или иного типа человеческой психики, страстей и стремлений, по словам М. Пришвина, «выспевает, как яблоко на стволе личности писателя». Но ближе всего Я. Брылю один его герой — герой-ровесник, человек его поколения и сходной с писателем судьбы. В некоторых его произведениях он выступает как лирический герой. Образ героя-ровесника у Брыля очень индивидуален и по-своему типичен: в нем запечатлело себя время, раскрылись закономерности большого общественного значения.
Впервые этот герой появился у Брыля в повести «В семье» — это Алесь Гончарик. Брыль любит хотя бы коротко, но обязательно показать человека от его естественного начала, от истоков — детство, дом, семья, деревня. И очень дорожит этими «категориями» и тем теплом и любовью, какими заряжают они человека на всю жизнь. В этом одна из причин того ощущения безусловной достоверности, которое создают его произведения.
Итак, детство. Старая низкая хатка, бабушкины сказки, которым вторит жужжание прялки или веретена. Первые книги — в этой крестьянской семье живет «книжный дух». Нелегкая трудовая жизнь. Свет, идущий из страны на Востоке, где живут иначе. Все это вместе постепенно создает у Алеся представление об истинных духовных. ценностях, желание делиться тем, что знаешь и имеешь, с другими людьми.
Юношу остро тянет на просторы большого мира, чьи всплески доносят сюда, в глухую деревню, только наушники старенького детекторного приемника и куда выхода для него нет — «ни тебе учебы, ни работы, ни жизни». О том, что поджидало героя-ровесника в большом мире, Брыль впервые рассказал в цикле новелл «Ты мой лучший друг» (1951). Герой насильственно вырван из родной среды, брошен в кипение самых драматичных событий времени: начало второй мировой войны, разгром польской армии, немецкий плен, побег из плена, страдания, унижения, голод, кровь. Что же в силах противопоставить трагедии беззащитности, угрозе столикой механизированной смерти рядовой человек? Не сомнут ли они его душу, не выжгут ли в ней все, кроме желания уцелеть?
Герою-ровеснику помогли выстоять, достойно выдержать испытания, выпавшие на долю его молодости, две силы: причастность к высоким идеям человеколюбия и социальной справедливости, которые он, крестьянский сын, успел впитать в себя из книг, прежде всего из русских, и неразрывная связь с родиной, с белорусской землей, где остались его близкие, где он получил трудовую закалку и первые уроки человеческого достоинства и взаимовыручки. Герой «вооружен» на редкость органичным чувством родства с товарищами по оружию и с товарищами по несчастью, он готов пострадать «за други своя», и эта готовность укрепляет и возвышает его в собственных глазах. Хочется вспомнить один эпизод из рассказа этого цикла «Солнечный зайчик», в котором оба поддерживающие героя начала проявили себя в абсолютной своей естественности и непредначертанности. Не выдержав зрелища избиения юного польского солдата, почти мальчишки, пойманного при побеге, он бросается ему на помощь, не думая ни о том, что ослаб от голода, ни о том, что может сорвать собственный побег. «Бунтовщиков» ставят под расстрел — «понарошку», а после, натешившись вволю, избитых, окровавленных, со связанными руками ведут за двадцать километров в штрафной лагерь. По дороге их застигает проливной весенний дождь. Еще не остыло впечатление от издевательского расстрела, неизвестно, что впереди, дождь пронизывает насквозь, а герой радуется — радостью природы, земли: «Первый бурный напор его стих, и… неисчерпаемый запас теплых капель обильным севом падает на землю. Щедрое небо спокойно шумит, а жаждущая земля готова богатеть без конца. Много силы нужно тому, кто всех кормит, и много можно набраться ее до рассвета. Все вокруг сливается в один сплошной серый шум, и в этом шуме я слышу, кажется, счастливые, тихие вздохи: «Как хорошо!.. Ах, как хорошо!..»
Здесь не надивишься и бескорыстию этой радости, и ее чисто крестьянской природе, и слитности всех «чувственных зон», чувственных восприятий героя — «сплошной, серый, теплый шум».
Наиболее полное представление о герое-ровеснике Я. Брыля дает его роман «Птицы и гнезда» (1964), написанный на основе двух неопубликованных повестей военных лет — «Солнце сквозь тучи» и «Где твой народ». О многом говорят уже сами названия — «Где твой народ», «Птицы и гнезда», представляя роман как одиссею мук на чужбине и возвращения на родину. О «Птицах и гнездах» много писали как об антифашистском романе, содержащем в себе до того не известный советской литературе жизненно исторический материал— фашизм и немцы до нападения на Советский Союз, жизнь в фашистской Германии 1939–1941 годов, увиденная глазами молодого пленного-белоруса и осмысленная через много лет зрелым советским писателем. Меньше писали об этом романе как о прекрасном романе воспитания. Автор назвал его «книгой одной молодости» в подзаголовке (это воспринимается как своеобразное определение нетрадиционного жанра) и «биографией одной души» в авторском вступлении (в этом видится указание на сердцевинное, внутреннее содержание книги). В романе есть все: и детство, и юность, и совпавший с молодостью героя драматичный его выход в «большей мир», и плен, и побег, и возвращение. Основное же содержание «биографии души», ее, так сказать, лирический сюжет — внимательно, талантливо и искренне запечатленное движение этой художественно и морально одаренной личности не только от детства к взрослости, а и от само-чувствия к само-сознанию, развитому самосознанию человека и гражданина. И затем — достижение гармонии между чувством и сознанием, «прорастание» сознания в чувство — сложнейшая, деятельная внутренняя работа не просто вызревающей, а создающей себя, самовоспитывающейся души.
Герой романа Алесь Руневич наделен тем от природы интеллигентным складом души, основа которого — острая впечатлительность и
