Все их деньги - Анна Теплицкая
Katherine: Побежала покупать платье с декольте ахахаххаа
Singularfish: Я с тобой ахахахах
Alex: @_Escargout: нет в следующий вторник
Алексей Поляков: @Katherine Ставлю на то, что однажды Классик впухнет почем зря! гы
Maxim Gorin: @GN А зря так рассуждаете, умные люди везде есть, вот, например, студент Иванов, как отучился, сразу стал главой юр. отдела в банке или скромная девушка Петрова, с красным дипломом МГУ, возглавила НКО
Katherine: Жалко Классика ((Готова согреть своим вечно молодым теплом;)
Дмитрий Александрович: Да не допустит Президент этого, кинут паренька. Олигархия грёбаная только на этом и держится
DashaObedina: Может же не захотеть купить? Или не бывает такого?
DashaObedina: Сын, я имею в виду.
Georg: Да, черт их знает, надо договор смотреть. Есть кто тут из юр. отдела?
Александра: Так вам и скажут, ага
DashaObedina: А прецеденты-то были?
Alex: Неа, никто из бессмертных не умирал ещё
Сергей Васильев: Компания дала трещину, нужно бежать с корабля
DashaObedina: Ой, да брось
Дмитрий Александрович: А нам-то какая разница? Простым смертным всё равно до этого никакого дела, на нас не скажется
Vasily: Может, зп поднимут
Дмитрий Александрович: Да с хрена ли
Сергей Васильев: Давай премию тем, кто на похороны придет хахаха
Nataliia K: Злые шуточки у вас… мда
Сергей Васильев: Да я его в глаза не видел!
Nataliia K: И что? А как же сострадание элементарное, человеческое?
DashaObedina: +
Александра: +
Katherine: Я бы, кстати, пошла на похороны. Хоть на людей посмотреть
Singularfish: И себя показать хахаха знаю я тебя
Katherine: Типа этика корпоративная, не?
И дальше в том же духе. Злые реплики давно перестали вызывать у меня омерзение и брезгливость, наоборот, этот исследовательский опыт явно пошёл на пользу; благодаря ему я понял, какая грязь ворочается у них в головах, оставаясь незамеченной за вежливостью и учтивыми улыбками. Пустая болтовня продолжалась целый день, иногда я не выдерживал и под ником Sveta2000 писал туда что-то, по моему скромному мнению, мотивирующее, вроде: «Вы вообще работаете? Откуда столько времени свободного?» Но мне не отвечали или отшучивались между делом, оказалось, что авторитет не передаётся пустому нику в чате, кто бы за ним ни стоял.
На экране телефона высветилось уведомление о новом сообщении, оно было от Эллы, жены Михеича. У меня ёкнуло сердце, и я не с первой попытки попал пальцем в иконку «вотс-апа», вдруг ставшую совсем крошечной.
«С днём рождения, Лев Юрьевич! Я решила, что охлаждение в наших отношениях не повод забыть про твой праздник спустя столько лет искренней дружбы. Ты очень талантливый, а с возрастом это качество при должном трудолюбии может превратиться в гениальность. Я горжусь тем, что знакома с тобой.
Ц. Элла».
Я встал и, мгновение поколебавшись, перезвонил. Трубку взяли сразу:
– Да?
– Элла, привет!
– Привет, Лев.
– Спасибо за поздравление. Очень трогательно, что ты помнишь.
– Как я могу забыть?
Я замешкался, наткнувшись на напряжённое молчание, и потом робко поинтересовался:
– Может, пообедаем сегодня вместе?
– В твой день рождения?
– Почему бы и нет?! Я не праздную, а тебя хотел бы увидеть.
Трубка помолчала.
– У меня нет подарка.
– Элла, ну ты что, какие подарки?! Наша встреча будет для меня лучшим подарком.
– Я тебе наберу попозже, ладно? Ближе к обеду.
– Хорошо. Я жду.
Она отсоединилась, а я, повеселев, продолжил завтрак. В общем, я человек позитивный, редко злюсь или впадаю в хандру, не то, что мои друзья. Между делом я открыл на планшете проект нового ресторана, присланный на утверждение – на рендерах[7] всё выглядит потрясающе.
Каждый собственный объект, не связанный с деятельностью Компании, я контролирую лично, особенно много времени уделяю разработке начальной концепции. В наших кругах меня считают «талантливым экономистом, умеющим находить баланс между специфическим собственным вкусом и потребностями социума» (цитата из интервью эксперта в региональной газете), поэтому сравнительно много моих проектов имели коммерческий успех. В тех редких случаях, когда проекты себя не оправдывали, я умел вовремя признать поражение и свернуть начатое, понеся минимальные убытки. Выбирая между двух вариантов цветовых решений входной группы ресторана, я то и дело возвращался мыслями к Элле.
Уже после того, как я женился и родились, одна за другой, девчонки, на очередной конфликтной стрелке какой-то обдолбыш прострелил Михеичу плечо. Рана оказалась серьёзная, была задета артерия, а Михеич госпитализирован в критическом состоянии. В тот момент я даже не удивился, как будто всегда знал, что у нас с Эллой ничего не кончилось; и её брак, её семья с другим, это как-то не по-настоящему.
Я сразу приехал к ней. Трепетал как мальчишка в ожидании Рождества, Элла бросилась ко мне с нескрываемым нетерпением.
– Боже, как это всё ужасно, – она рыдала, обхватив меня, хоть это сложно – замкнуть руки за моей спиной. Я неловко гладил её, утешал, как мог и старался быть искренним. По правде говоря, не было мне дела до Михеича, хотя только из-за него мы с Эллой почти через четыре года после расставания всё-таки оказались в постели вместе. Я так часто возвращаюсь в памяти к той ночи, как будто она длится до сих пор, будто она до сих пор не кончилась.
Их спальня. Я стучусь, прежде чем войти. Ей моя шутка не нравится. Мы валяемся на их супружеской постели и до рассвета не можем наговориться. Элла рассказывает про будущее с восторгом, описывает наш с ней загородный дом у озера, наших двух огромных котов Йосю и Франсика, нашего сына, похожего на меня, и дочь, такую же красивую, как она. Я хоть и слушаю её, но не вдумываюсь в слова, а ловлю только звуки и интонации, она утаскивает меня в свою полуночную песню, убаюкивает и усыпляет. А потом Элла, полностью обнажённая, подходит к широкому окну, выходящему на север, на Манежную площадь, и настежь распахивает его. Студёный воздух, ворвавшийся в комнату, не отрезвляет меня. Некурящая Элла вдруг закуривает, отводит волосы за уши, чтобы не попали в пламя, а я просто смотрю внимательно, стараясь не моргать, и только всё мну простыню, ставшую в моей руке податливой и
