Прощание с котом - Хиро Арикава
Больно, вообще-то! Жестоко! Ладно, так когда ты будешь в настроении? Тогда сможем поиграть? Ей не нужно было говорить вслух – хвост все рассказывал за нее.
Не буду я в настроении, дура!
– Может, Нана собак не любит?
Не в этом дело!
– Нет, думаю, проблема в другом…
Спасибо, что перевел. Похоже, из-за того, что мне пришлось даже угрожать огромной Лили, оставлять меня у профессора Сатору не собирался.
– Думаю, Нана с ней не справится…
– Вот как…
Кубота с трудом затолкал Лили в дальнюю комнату, хоть она и тянула его обратно в гостиную.
– Жаль, что Нану пристроить не получилось, но рад был повидаться.
– И я!
Они пожали друг другу руки. Никакой обиды между ними не осталось.
– Можно, кое-что спрошу? – вдруг задал вопрос Кубота.
– Да, конечно.
– Перед смертью жены сын все время повторял «спасибо» и «я тебя люблю», прямо как ты и говорил. Все-таки ты рассказал им о ее болезни?
– Нет, – улыбнулся Сатору. – Но ведь таких слов и следовало ожидать. Если ребенка любят, разве он не захочет сказать что-то подобное?
– И правда, – согласился профессор.
– Только вы имели право поведать детям о болезни жены. Поэтому я даже поссорился с вами.
– Ясно…
Профессор задумался, несколько раз кивнул и улыбнулся.
– Спасибо, что тогда со мной поссорился.
Нет, профессор, вам спасибо, что говорите Сатору такие слова.
Хозяин слишком растрогался, чтобы ответить, поэтому я сделал это за него – благодарно мяукнул.
Мы вышли из дома и двинулись по тихой каменной улочке, от которой так и веяло европейской стариной. Главная дорога находилась где-то далеко, так что машин почти не было.
Может, тоже пешком пройтись? А то Лили все слюной забрызгала, и теперь в переноске пахло псиной.
Я несколько раз быстро ударил лапой по замку.
– Хочешь выйти? – спросил Сатору и сразу открыл дверцу.
Прогулка по брусчатке ощущалась совсем иначе, чем по асфальту. Поверхность камня была прохладной и твердой, приятной для лап и, как мне казалось, лечебной.
Я услышал щелчок и обернулся – Сатору сфотографировал меня на телефон.
– Отличный кадр, Нана.
Сатору рассматривал получившееся фото.
– Давай вернемся длинной дорогой.
Пока мы шли до машины, Сатору щелкнул меня еще несколько раз, и я, конечно, каждый раз мило позировал.
Запах Лили выветрился, и мы как раз дошли до стоянки и сели в фургон. Вся суета с собакой сильно меня утомила, так что я уснул почти сразу, как мы тронулись.
– Нана, привал.
Меня разбудил голос Сатору. Я зевнул и помотал головой. И где мы? Я вытянул шею, выглянул в окно и увидел водную гладь.
– Озеро Бива! Помнишь, я хотел поближе остановиться?
Я же сказал, что не надо!
– Ну, идем.
Даже если озеро и не такое страшное, как море, выходить мне все равно не хотелось… Но Сатору взял меня на руки и вышел из машины.
Я уже приготовился к тяжелому шуму волн, но… его не было. Небольшие барашки тихонько накатывали на берег. Одна и та же вода в море и в озере выглядела совершенно по-разному.
Может, здесь даже можно пройтись? Я резво спрыгнул с рук.
Вдоль берега тут и там ходили туристы. Среди них суетился пожилой мужчина с камерой. Увидев Сатору, он просиял.
– Извините, не сфотографируете нас? – Кажется, он хотел сделать совместное фото с женой.
Прохожие часто обращались к Сатору с разными просьбами, – пожалуй, он и правда выглядел приветливым.
– Конечно!
Хозяин взял камеру и всмотрелся в видоискатель.
– Подвиньтесь чуть вправо, пожалуйста. Да-да, вот так отлично.
Пожилая пара улыбалась изо всех сил. Щелкнул затвор.
– И еще снимок, на всякий случай.
Снова щелчок.
– Большое спасибо!
Решив, что они закончили, я направился к Сатору.
– Ой! Так это ваш кот?
– Да, зовут Нана. Такое имя, потому что хвост похож на семерку.
Думаешь, всем нужно объяснять, почему меня так зовут? Хотя Сатору же нравится, когда люди мной интересуются.
– Вместе путешествуете?
– Да.
Пожилая женщина слегка хлопнула в ладоши, будто ей в голову пришла какая-то мысль.
– Может, теперь мы вас сфотографируем? А фото потом отправим.
– О, отличная мысль! – поддержал муж.
– Правда? – Сатору идея тоже понравилась.
Он поскорее взял меня на руки и встал на фоне озера. Мужчина сделал несколько снимков и подошел показать их Сатору.
– Ну как?
– О-о, спасибо огромное! Здорово же, Нана? Ты здесь такой милый!
Они же теперь поймут, что ты законченный кошатник.
Сатору оставил паре свой адрес, и они попрощались.
Спустя какое-то время после того, как мы вернулись в Токио, нам пришло письмо. Буквы и иероглифы с адресами на конверте извивались, как дождевые черви, но Сатору сказал, что почерк просто прекрасный.
Внутри лежала короткая записка: «Спасибо за помощь. Пусть у вас все будет хорошо».
Сатору достал три фотографии и принялся внимательно их рассматривать.
– Наши первые совместные снимки, Нана.
Мы с Сатору жили только вдвоем, поэтому ни разу не фотографировались вместе.
Сатору тут же поместил их в рамку и повесил на стену. Потом мы переехали, и он повесил их уже в новой квартире.
В больницу, где лежал Сатору, меня не пускали, но даже там он держал снимки при себе.
Когда они стали ему не нужны, они вернулись ко мне.
Каждый раз, глядя на эти фотографии, я понимаю, что прожил счастливую жизнь. Но это уже другая история.
Кошачий остров
– Рё, а давай съездим на кошачий остров? – вдруг спросил папа за ужином.
Отец работал фотографом. После смерти матери он снова женился. Мы переехали с Хоккайдо на Окинаву и уже жили здесь какое-то время.
Харуко-сан, новая жена папы, была замечательной девушкой с ослепительной улыбкой. Но я все еще переживал смерть матери, поэтому не мог звать Харуко-сан мамой.
Сейчас сложно представить, что когда-то рядом с ней я чувствовал себя неловко.
В то время папа насильно пытался нас сблизить и при каждой возможности настаивал, чтобы мы выходили гулять «как одна семья», – это надоедало. Тогда я еще был мальчиком очень чувствительным, поэтому чем сильнее отец давил, тем меньше мне хотелось звать Харуко-сан мамой.
Однако идея съездить на кошачий остров сразу меня захватила. Это звучало по-настоящему сказочно.
– А что это? – спросил я Харуко-сан.
Она работала гидом, но, задав вопрос, я скорее хотел вовлечь ее в разговор, чем узнать ответ.
– Вообще он называется Такэтоми. Там живет очень много кошек, и в последнее время их любители только о нем и говорят, – бездумно влез папа, уничтожив
