Клин клином - Онгель Таль
Комната Славы напоминает мини-студию: вокруг разное оборудование для записи, а в углу микрофон с нахлобученным черным диском. Он не жалеет на свое хобби ни времени, ни денег. До этого момента Денис думал, что в такой глуши у молодежи просто быть не может «городских» интересов.
Как и у Толика в комнате, здесь есть центральное место для Славкиных школьных наград. Помимо золотых статуэток и грамот, Денис видит несколько штук застекленных фотографий. В одной из рамок, размером с чехол для телефона, от улыбки светится лицо Сашки.
В первые же минуты занятия становится ясно: Слава настроен серьезно и выжимать будет по полной. С каждым косяком или неуклюжим выпадом он дотошно проходится по всем ошибкам и не отпускает до полного усвоения даже в туалет. Денису остается только молча его проклинать: всю строгость бывшего капитана футбольной команды он в полной мере ощущает на своей шкуре.
Следующая их встреча происходит в доме Смирновых. При разогреве связок Толик поощрительно улыбается, благодаря чему упражнения даются легче. Но как только Славка вносит свою лепту, Денис, испугавшись его требовательности, срывается и заходится сухим кашлем. Чтобы смягчить связки, Толя угощает Дениса чаем с медом, а Славку здорово отчитывает.
В разгар занятия со двора слышится яростный лай Кычи. Спустя какое-то время дверь в комнату открывается, и в комнату заглядывает крошка Милана. Рядом с ней стоит Мурат.
Денис убирает гитару в сторону и машет девочке рукой. Та, смущенно опустив взгляд, подходит ближе. Денис не скупится на комплименты: хвалит ее розовое платьице, ее аккуратные косички и хорошенькие ямочки на щеках. Он чувствует затылком, с какими ревностью и раздражением Мурат прожигает в нем дыру, словно видит в нем потенциальную опасность для своей сестры.
Денис спешит исправить ситуацию и протягивает ему руку для пожатия. Судя по лицу Мурата, которое мгновенно каменеет, должно быть, этой ладонью Денис недавно передернул, не иначе.
Тот демонстративно отворачивается, и рука Дениса безжизненно падает. Толик, наблюдая за этим, напряженно прикусывает губу. Мурат обращается к нему в полголоса:
– Я приду вечером, не закрывайте калитку. Дай малой карандаши – она не сбежит. Извини за прошлый раз.
– Все нормально. – Они говорят не таясь. Денис не хочет греть уши, но все равно их слышит. – Можешь остаться с ночевкой. Миле здесь спокойнее.
Мурат думает. Гитара издает неуклюжий звук.
– Нет. В доме работы по горло.
Слава спрашивает что-то неразборчиво – Денис выцепляет слово «отец». Мурат отвечает отрицательно, затем поворачивается к сестре:
– Мила, я отлучусь ненадолго, хорошо?
Та плаксиво качает головой, обнимает брата за ногу.
– Ну тише, ты чего? – Мурат немного краснеет. Его смех переливается как жемчуг.
Такой же смех у него был на берегу реки, когда Денис впервые увидел его. Жесткие стебли осоки цеплялись к одежде, а кожа в приглушенном свете закатного солнца казалась карамельной. Так почему сейчас Мурат только и делает, что пассивно презирает? Что изменилось?
– Я быстро. – Он гладит сестру по голове, а Денис не может оторвать глаз от его маленькой ладони. – К маме сходим завтра, только не сбегай и слушайся Толика, ладно? Пойдем, – это он Славке, – до калитки проводишь.
Тот тяжело отклеивается от стены и уходит с ним.
– Я не понимаю. – Денис наблюдает, как Толик роется в ящике стола. – Чем я заслужил такое отношение? Не в обиду, конечно, но твой друг ведет себя как сволочь. Я ведь ничего ему не сделал.
Ответ звучит отвлеченно:
– Забей. Не нужно искать какие-то мифические причины. Мурат плохо сходится с людьми, он замкнут, как и его сестра. Ты тут ни при чем.
Глаза Миланы блестят от слез. Толик по-родительски усаживает девочку на стул и принимается с ней рисовать. Она видится Денису беззащитной крохой, маленькой незабудкой среди скальных пород.
Разница между Сашей и Толей не удивляет настолько сильно, насколько шокирует непохожесть между Муратом и Миланой. Если с Милой все и так понятно (жертва травли дворовых сопляков по-другому себя вести и не будет), то с Муратом дела обстоят странно. Он, кажется, ненавидит без какой-либо причины, и это просто не имеет первоисточника. Все это, без шуток, задевает.
Под конец занятий мысли о Мурате улетучиваются из головы. Но судьба словно в насмешку подкидывает новую пищу для размышлений, когда, будучи дома, Денис открывает записную книжку Славы с аккордами, врученную им для самоподготовки.
На последних листах легкими карандашными штрихами нарисовано серьезное лицо парня с густыми волнистыми волосами. Там же и парочка скетчей вполоборота и профиль… до жути знакомый. Денис переворачивает страницу и едва не давится воздухом.
Этот рисунок изобилует деталями, и человек на нем, с этими кудрями и улыбкой, сильно похож на Славу. В углу размашистым почерком значится дата – два года назад, а рядом – почти стертые буквы «К. М.».
Денис очень надеется, что перед ним не старшеклассник Слава Банин, что подпись внизу оставил не Котов Мурат, чье признание капитану футбольной команды прогремело на всю округу.
Стало быть, слова Кирилла – не просто какие-то сплетни: Мурат когда-то рисовал предмет своего обожания – неоспоримый факт. Любопытно, для чего Слава хранит этот рисунок?
Денис со злостью кидает книжку на кровать. Не расчехленная гитара так и стоит в углу до следующего дня. Играть нет никакого желания.
* * *
– Не стой столбом! Пасуй! – Со стороны футбольной площадки, сквозь чью-то невообразимую брань слышится высокий крик.
Денис щурится от палящего солнца. Команда Саши действует агрессивно и метко, безжалостно забивает гол за голом. Девчонка принимает поддержку с трибун с нескрываемым самодовольством на лице. Славка со скамейки запасных надрывает голос, сложив ладони рупором.
Толик подкачивает волейбольный мячик в полном спокойствии, абсолютно не реагируя на всю вакханалию, разворачивающуюся на другой стороне стадиона.
– Слава всегда такой?
– С шилом в одном месте? Ага. – Толик убирает насос в ящик с инвентарем. – Года два назад он пережил некоторое дерьмо на футбольной стезе. Быть капитаном – то еще удовольствие. Крыс в достатке. Подавай первым.
Денис играет с трудом. Рисунки Мурата никак не выходят из головы, и мяч нередко улетает в аут.
Толик недовольно кричит с другой стороны сетки:
– Ты чего как сопля? Соберись!
Не проходит и десяти минут, как Денис дает знак тайм-аута и устало упирается руками в колени. Нет, так дело не пойдет. Размякшие за несколько недель мышцы неприятно ноют, и внимание никак не удается собрать в кучу.
