Дирижабль - Кирилл Викторович Рябов
– А меня ты как трахнул на первом свидании?
– Это другое дело. Мы с тобой для этого и встретились.
– С ней ты тоже для этого встретился. Наверняка вы давно еще списались. Ты к ней и поехал!
– Да нет же!
– «Дя ньет зе». А еще ты опять пьяный! Вы там пили и трахались! Я хочу, чтобы ты исчез из моей жизни! Но учти. Ты сильно пожалеешь, что так со мной поступил!
– Инна.
– Хуинна!
– Я был в ментовке на самом деле. Договор мы быстро обсудили, а потом меня забрали прямо из кафе.
– Ага, новые сказки, ну послушаем.
– Это не сказки. Так и было. Я в обезьяннике сидел.
– Так за что тебя забрали?
– Ну я встретил в зоопарке Каргополова. И дал ему по роже. Точнее, по жопе.
Инна нервно хихикала:
– Продолжай.
– А чего продолжать? Вызвали ментов. Меня забрали.
– Пара вопросов. Что ты делал в зоопарке? И кто такой Каргополов?
– В зоопарке я встречался с продюсером. А Каргополов…
– Продюсершей! Бабой! Почему в зоопарке?
– Я не знаю. Она сама позвала туда. А Каргополов…
– То есть у вас было свидание! Это «свидание» называется, когда мужик и баба идут куда-то вместе, куда угодно!
– Я-то не считаю это свиданием. Просто встреча.
– Зато я считаю. И она, твоя хуесоска, так считает! Потом вы в кафе пошли. Ну так это вообще настоящее свидание. Прямо как у нас с тобой было. Сначала зашли на выставку, потом в пиццерию, а потом поехали к тебе домой.
Фёдор с легким удивлением обнаружил, что протрезвел от всей этой нервотрепки. И водка вдруг вызвала отвращение. Впрочем, от коньяка он бы не отказался.
– Как же твоя ревность меня достала! – сказал он.
Немного помолчав, Инна тихо ответила:
– Знал бы ты, Федя, как она меня саму достала.
И заплакала. Фёдор растерянно слушал ее рыдания. Такая яростная и безжалостная, Инна вдруг стала хрупкой и беззащитной. У него сдавило сердце.
– Я очень сильно люблю тебя, – сказал он, чуть не плача.
– А я больше всего на свете жалею, что полюбила тебя. Но это пройдет. Тогда я тебе за это отомщу, – всхлипывая, ответила она.
Фёдор не знал, что сказать. Но слов не потребовалось. Инна отключилась. Посидев немного и поглядев в одну точку, Фёдор засадил целый стакан и вышел из квартиры.
18
Сначала он долго бродил в сумерках вдоль набережной канала Грибоедова, курил одну сигарету за другой, тихо матерился. Показалось, что редкие прохожие обходят его стороной. Оказавшись напротив Николо-Богоявленского морского собора, Фёдор некоторое время смотрел на него, чувствуя страшную тоску. «Господи, спаси», – подумал он и зашагал обратно. Увидел неоновую вывеску бара и зашел в него. Посетителей было мало. Бармен копался в смартфоне.
– Сто коньяка, – сказал Фёдор.
– Какого?
– Не знаю. Армянского.
– Может, французского?
– Я патриот.
– На армянина вы не похожи.
– А это тоже наша бывшая общая родина.
Бармен посмотрел на него как на идиота и налил. Фёдор выпил залпом.
– Еще?
– Лей, конечно.
Кто-то громко сказал ему в спину:
– Ха-ха! Вот так встреча!
Фёдор оглянулся. За столиком в углу сидел поддатый Попцов.
– Срочно идите сюда! Я прямо глазам не верю. Ну что вы смотрите, будто призрака увидели? Давайте ко мне!
Он нетерпеливо топал ногами и тихонько стучал кулаками по столу. Фёдор взял коньяк и подошел.
– Какими судьбами? – спросил Попцов, вставая и протягивая руку.
– Вот, выпить зашел, – ответил Фёдор и устало сел.
– Это я понял. Я здесь затем же. Зачем еще? Вы что, в Петербург перебрались?
– На время.
Попцов налил из графинчика в рюмку.
– Срочно, за встречу!
– За встречу, – пробормотал Фёдор и выпил половину.
– Живете тут где-то? – спросил Попцов, закусывая четвертинкой соленого огурца.
– Да, у Львиного мостика. Вы тоже здесь?
– А вы забыли, что ли?
– Смутно помню.
– Понимаю. Вы тогда сильно огорчились.
– Дело прошлое, – сказал Фёдор.
– Не скажите. Каргополову, оказывается, до сих пор не простили. В драку вон кинулись.
– Откуда вы знаете?
– Ха! Так он уже всем знакомым рассказал, что вы с ним пытались подраться. И во все СМИ написал. Так что читайте завтра местные новости.
Фёдор вздохнул, пожал плечами:
– Да и хуй с ним!
– Не расстраивайтесь. Это же здорово! И вам реклама. Каргополов хочет сатисфакции, между прочим. Написал мне, что собирается бросить вам вызов.
– Да, он там что-то вякал про дуэль. Наверно, башкой сильно ударился.
Попцов вытер салфеткой рот. Внимательно посмотрел на Фёдора:
– Откажетесь?
– От чего?
– От дуэли, конечно.
– Я не участвую в сумасшествии. Знаете, есть такое важное правило – не позволять психам вовлекать вас в их безумие.
– Иван Сергеевич вовсе не псих. И он сильно задет. Кстати, на днях он жену похоронил. И тут вы еще на него кинулись. Конечно, он в отчаянии и готов на все.
Фёдор смутился:
– Про жену-то я не знал.
– Ладно, у него любовница осталась живая. Дело не в этом. Если откажетесь с ним драться, он вас трусом объявит.
– Да и хер-то с ним, – сказал Фёдор и встал из-за стола. – Рад был встретиться.
Попцов догнал его на улице:
– А покурить?
Фёдор достал сигареты.
– Представьте, в наше время два писателя устроили дуэль! Не рядовое событие. Слушайте, – сказал Попцов. – Интересно же! Ну?
– Бред! – пожал плечами Фёдор.
– Ничего подобного, – помахал сигаретой Попцов. – Не на шпагах же. И не из пистолетов. Скорей всего, поединок по правилам бокса. Ну или ММА. Не знаю. Вы драться-то умеете?
– Умею. Двух таких Каргополовых свалю. Да и трех тоже.
Фёдор снова опьянел, и ему это очень понравилось.
– Могу хоть сейчас. Звоните ему!
Попцов засмеялся и достал смартфон:
– Иван Сергеевич? Как самочувствие? Представьте, встретил сейчас Собакина.
Послышалась ругань. Попцов молчал и улыбался во весь рот.
– А Фёдор Андреевич говорит, что готов с вами драться, представляете? Хоть сейчас. Да нет, я понимаю, что не сейчас. Надо подготовиться и прочее.
Выслушав длинный и громкий ответ, Попцов попрощался и убрал смартфон. Выпустил через ноздри дым.
– Готово. Ждите вызова. Дату можно обговорить вместе.
– Вот и заебись! – хлопнул в ладоши Фёдор, случайно размолотил сигарету и обжег пальцы.
– Рад, что вы приехали, – сказал Попцов. – Вы всегда мне были симпатичны. И ту премию заслужили вы, я считаю. Хотя и Каргополов тоже ведь заслужил. Роман его больно хорош.
– Спокойной ночи, – ответил Фёдор, разворачиваясь.
– Стойте, стойте! Вы же за коньяк не заплатили.
Фёдор вернулся в бар и заплатил за коньяк.
19
Он выплыл из глубокого пьяного сна и обнаружил,
