Зачарованный апрель - Элизабет фон Арним
— Может быть, все не так страшно, — сказала миссис Уилкинс.
Миссис Арбитнот ответила, что все в руках Господа, и страхи вернулись. Ее-то эта фраза успокаивала, но Лотти, не привыкшая полагаться на такую эфемерную помощь, была в полной растерянности. Она никогда в жизни не попадала в ситуацию, которая выглядела бы более безнадежной. Теперь все ее лондонские проблемы показались бы ей совершенными пустяками, если бы она могла в этот момент вспомнить о них.
Но видения залитого ярким весенним солнцем замка и их двоих, гуляющих по нему в свое удовольствие, были такими яркими, что просто не могли оказаться ложными. Лотти была уверена, что так или иначе все обойдется. Если эти люди — разбойники, то, узнав, кто оказался в их руках, они сами решат отпустить пленниц. Вдобавок ее успокаивала вежливость этих грубоватых с виду людей. Судя по их предупредительным жестам и готовности помочь, они скорее походили не на бандитов, а на провожатых. Возможно, в Италии принято добираться до имения именно таким образом. Возможно, по каким-то причинам прямо к замку подъехать было невозможно и поэтому приходится идти пешком. Эти здравые мысли вернули молодой женщине мужество, и она храбро зашагала вперед, то и дело оглядываясь на свою подругу и жестом прося ее поторопиться. Миссис Уилкинс так не терпелось узнать, как выглядит цель их ночного путешествия, что она разом забыла про усталость и преисполнилась любопытства и ожидания.
Дорожка кончилась, показалось поле, с трех сторон окруженное домами. Море лениво облизывало скалы с четвертой стороны.
— Сан-Сальвадор, — невозмутимо произнес таинственный проводник, показывая куда-то вперед, где, насколько могли разглядеть путешественницы, ничего такого не было.
Все было очень странно.
«Где замок, где наши вещи, зачем нас заставили выйти из экипажа?» — раздумывали молодые женщины, шагая вперед.
Странная компания пересекла поле или, может быть, площадь, и двинулась дальше, вдоль набережной. Она не была огорожена даже парапетом, и ничто не мешало проводнику столкнуть их в воду, будь у него такая охота. Первые несколько шагов женщины прошли, дрожа от страха, но, поскольку он этого не сделал, решили, что, возможно, все в порядке. На этот раз даже миссис Арбитнот воздержалась от обращения к Господу. Страх сменился облегчением так быстро, что она просто не успела этого сделать, но Лотти немного успокоилась. Она не так часто обращалась к Всевышнему и каждый раз пугалась, когда ее подруга взывала к нему. Ей казалось, что такие вещи делают только в случае большой беды. В семье миссис Уилкинс никто не был особенно религиозен, поэтому ее заблуждение было вполне объяснимо.
Процессия довольно долго шла по набережной. Свет фонаря отражался на мокром камне и играл красивыми желтыми отблесками на черных морских волнах, катившихся почти прямо под ногами. В конце дамбы горел красный огонек непонятного происхождения, который, однако, успокаивающе подействовал на двух путешественниц. Во время долгого пути им уже не раз казалось, что вокруг никого нет, а огонек обещал хоть какое-то жилье и был очень похож на цель их нелегкого путешествия.
Наконец, они подошли к арке, перекрытой большими железными воротами, и проводник с громким лязгом распахнул створки. За воротами открылась дорожка, ведущая в гору и, судя по ароматам, окруженная цветами.
Миссис Уилкинс поняла, почему они шли пешком. Экипаж просто не мог подъехать к замку, здесь не было дороги. Мальчики наверняка уже принесли багаж, и он ждал их внутри. Сам замок, по всей вероятности, находился на вершине холма, как и полагалось средневековому сооружению. С дорожки красный огонек, который они видели с набережной, казался еще ближе, и теперь становилось ясно, что это горел огонь в окне замка Сан-Сальвадор.
Вскоре они пересекли небольшой мостик и вышли на поляну. Мокрая трава хлестала их по ногам, а невидимые в темноте цветы испускали терпкий аромат, щекоча ноздри. Поляна оказалась центром полуострова. Набережная и алый огонек на ней исчезли; берег обрывался в пустоту, и где-то вдалеке сияла россыпь огней.
— Меццаго, — сказал проводник, махнув фонарем в ту сторону.
— Si, si! — воскликнули в ответ обе дамы. Это слово они успели выучить.
Доменико, а это был он, в ответ произнес длинную речь, из которой они не поняли ровным счетом ничего. Однако спокойный, ровный тон его успокоил перепуганных женщин. Позднее, узнав его лучше, дамы поняли, что познакомились со столпом здешнего общества, деревенским мудрецом и судьей. Немудрено, что он так быстро вызвал их доверие. В своем роде Доменико был очень незаурядной личностью. Его ценили все, и в первую очередь его хозяин, которого он знал еще совсем ребенком. В ту темную, страшную ночь он, с его суровым лицом и резкими движениями, больше походил на преступника, но после они узнали его лучше и полюбили настолько, насколько английская леди вообще может полюбить итальянского садовника. Их сдержанность мешала им проявлять подобные чувства, но незаурядная натура патриарха невольно вызывала восхищение.
Странная группа, освещенная мерцающим светом фонаря, прошла дальше по дороге, миновала еще одни ворота и оказалась у крыльца замка.
— Ессо[4], — произнес Доменико, поднявшись по ступеням и распахнув перед ними двери, отчего наружу вырвался сноп электрического света. Багаж уже ждал внутри. Ничего страшного не случилось, дамы наконец-то были на месте, и это было настоящее чудо. Замок ждал их, и они ступили под его кров.
Миссис Уилкинс обняла подругу и расцеловала.
— Это прежде всего, — торжественно произнесла она.
Ей хотелось, чтобы первым жестом, который будет сделан в Сан-Сальвадор, был жест дружелюбия и приязни. Для них обеих начиналась новая жизнь. С этого момента все тревоги, которые мучили двух несчастных женщин в Лондоне и по дороге, — все было позади, а впереди только бесконечное счастье. Лотти чувствовала, что в ближайший месяц должно произойти нечто замечательное, события, которые сделают их совершенно другими людьми. Иначе и быть не могло. К чему столько сомнений, тревог и огорчений, если обе они вернутся такими же, как были, и продолжат жить в разладе с собой и окружающим миром? Все должно быть иначе и будет иначе, об этом нечего и говорить, сама судьба привела несчастных путников в замок, где впереди их ожидают только солнечные, радостные дни.
— Дорогая Лотти, — растрогалась миссис Арбитнот.
Она тоже предчувствовала, что с ней случится что-то особенное. Жизнь, которую она вела в последнее время, лишенная малейшего тепла и привязанности, уже казалась ей сном. За последние несколько дней она успела настолько горячо полюбить новую
