Музыка пчел - Эйлин Гарвин
Алиса нахмурилась, все еще изучая коляску, и ничего не ответила. Это он пытается так пошутить?
– Все в порядке, правда. Я просто…
Он умолк и посмотрел мимо нее на пикап. Потом взгляд немного переместился на нее.
– А можно еще про пчел спросить, Алиса? Вы просто ждете, когда они залетят обратно в ящики?
Она кивнула.
– Да. Они сами найдут дорогу обратно. Они хотят вернуться домой.
– А что с ними случится, если они останутся на улице после комендантского часа? Мама-пчела закроет дверь?
Алиса отставила коляску, но на него не смотрела. – Если они не вернутся домой до того, как упадет температура, они просто не выживут.
– То есть?
– Скажем так, – ответила она, – если пчела под вечер не успевает вернуться в улей, она умирает. Снаружи слишком холодно.
По его лицу пробежал легкий испуг, что ее слегка удивило. Он выключила фонарик.
– Большинство их них справится. Они выносливые, – обнадежила она его. Ее тронуло, что мальчика подросткового возраста может заботить судьба таких маленьких созданий.
– Мой папа всегда называл их «крепкими дамочками», – ответила она.
Он ухмыльнулся и посмотрел вдаль.
– То есть, они могут залететь в любой ящик? – спросил он.
– Тебе правда интересно?
Он кивнул.
Алиса посмотрела в сумеречное небо, на маленькую пчелку, которая жужжала над пикапом. Она любила истории про пчел, которые напоминали ей детские сказки. Даже если вы ученый или религиозный человек, вы не сможете отрицать, что у пчел есть настоящая магия.
В улье живет шестьдесят тысяч пчел, объясняла она, и одна матка – лидер и мать для всех них. А 97 процентов других крохотных золотых телец, летающих в округе, – это ее дочери. Оставшаяся часть – это мужские особи, которых называют трутни. Дочери и сыновья узнают свою матку по запаху, который называется феромоном. Феромон матки говорит: «все в порядке», «мы вместе», «ваше место здесь».
Как только они появляются на свет из закупоренных сот, эти золотые мохнатики уже знают, что им надо делать. Дочери называются рабочими пчелами, объясняла Алиса Джейку в уходящем свете сумерек. Первое, что они делают после вылупления, когда они еще молодые пчелы, это чистят ячейку, в которой родились. Потом они становятся помогать с другими новорожденными пчелками: выкармливают личинки и обучают других новорожденных рабочих пчел, как участвовать в жизни улья. Она рассказала Джейку, как пчелы-работницы с возрастом продвигаются вверх по служебной лестнице, все ближе и ближе ко главному входу в улей, чтобы получать нектар и пыльцу от пчел, которые летают по округу и собирают их в поле: она называются летные пчелы, объясняла она. Пчелы-охранницы следят за входом и впускают только тех пчел, которые живут этом улье.
– А как они это узнают, – спросил Джейк. – Ну, кто есть кто?
Они узнают друг друга по запаху, сказала ему Алиса. Если матка здорова и откладывает яйца, всех объединяют ее феромоны. Если их что-то беспокоит, то они тут же прекращают свою работу и обнажают секретную железу на брюшке, которая будет передавать от одной пчелы к другой характерный запах с кислинкой. Летные пчелы, которые занимаются сбором и доставкой необходимых веществ, переносят этот запах на себе и возвращают его обратно в улей. Такой запах позволяет пчелам-охранницам идентифицировать их как местных жителей, а не воров.
– Что вы имеете в виду? Пчелы крадут друг и друга?
Она кивнула.
– Голодающие пчелы могут прилететь в другой улей и украсть чужой мед, так что у главного входа всех проверяют. Осы тоже могут пролезть. А еще они едят личинок и яйца – маленькие хищные сволочи.
«Черт!» – подумала она. Думай, что говоришь! Она глянула на часы. Сколько они здесь сидят? Она с тревогой поняла, что пора бы отвезти мальчишку домой.
Жужжание смолкло, в воздухе оставалось несколько пчел.
– Почти все. Лучше уже, наверное, не будет.
Алиса поднялась, отряхнулась и развернулась к пикапу. Она не хотела, чтобы мальчик видел ее лицо. Потеря даже одной пчелы ее расстраивала.
Она вздрогнула, почувствовав, что температура резко упала, но в такую апрельскую ночь, как эта, привычное дело. Она развернулась к Джейку, поняла, что его надо как-то перенести в машину, и решила как обычно рубить с плеча.
– Так, давай, – сказала Алиса. – Скажи мне, как помочь тебе встать, и я отвезу тебя домой.
Джейк объяснил, как поставить кресло перед ним и зафиксировать колеса, а потом сам подтянулся на руках и сел в кресло. Алиса попыталась что-то сделать, но увидела, что он прекрасно справляется и без нее, и остановилась. Он подтянул нижнюю часть туловища, а потом обеими руками поставил сначала одну ногу, потом другую на подножку. Он посмотрел на темную, неровную землю и задумался. Алиса почувствовала его смущение.
– Слушай, – сказала она, – Сделай одолжение нервозной даме – позволь дотолкать тебя до пикапа, хорошо?
Он пожал плечами, но отвел взгляд.
Алиса довезла его мимо всех ям до пикапа и открыла дверь. В машине, как всегда, полный бедлам. Засмущавшись, она кинула ворох бумаг и книг на заднее сиденье, чтобы освободить немного места. Потом она встала с сторонку, чтоб парень осмотрел свое пассажирское место. Она спросила, может ли чем-то помочь, но мальчишка покачал головой. Джейк заехал коленями вперед к двери пикапа. Поднял ноги, одну за другой, и поставил их на пол машины. Потом с точностью скалолаза он протянул руки и зацепился за ручки на полотке и сиденье и втянул себя внутрь кабины.
Джейк уселся, и Алиса заметила, как тяжело ему это далось, он весь вспотел. Она передала ему его рюкзак, и он объяснил, как сложить коляску. Она оказалась легче, чем она думала, и Алиса прицепила его ремнем в багажнике. Сев за руль, она оглянулась на Джейка, который осматривал темное небо.
– Похоже ты права. Я больше не вижу в воздухе никого.
Алиса кивнула, но ничего не сказала. Она подумала о неподвижных, холодных тельцах, раскиданных вдоль дороги.
– Так, ну ладно. Куда едем?
– Гринвуд Корт. За магазином NAPA Auto, – сказал он.
– Ты прикалываешься? Мать родная! Ничего себе прогулочка на 16 километров, – она потрясенно покачала головой и увидела, как он нехотя улыбнулся.
Она повернула ключ, и в машине заорал голос Брюса Спрингстина: Oh, oh, oh, oh! Thunder Road!
– Господи! – проорала она и ударом выключила магнитолу. Она почувствовала, как на лице и руках стал выступать холодный пот.
Мальчик закинул голову назад и захохотал во все горло.
– Неудивительно, что вы меня не увидели, Алиса, – сказал он. – Отрываетесь под босса? Да у вас еще двухкассетный магнитофон! Круть!
Он хлопнул в ладоши, и Алиса улыбнулась, поборов смущение. Она посмотрела на свою коллекцию кассет на передней панели.
– Можно посмотреть? – спросил он.
– Валяй, – сказала она и тронулась с места, когда он полез копаться в кассетах. Она убрала громкость и снова включила магнитофон.
– Посмотрим… Боб Дилан.
