Антоний Погорельский - Двойник или мои вечера в Малороссии (Часть 2)
- Рассказанную вами теперь повесть, - сказал я Двойнику, -охуждать я не буду как из свойственной мне учтивости, так и потому, что она действительно по казалась мне довольно занимательною. При всем том не могу не заметить, что все рассказы ваши немного отзываются какою-то оригинальностию, которая не всякому понравится. Намедни говорили вы о графе, который помешался в уме оттого, что влюбился в куклу. А теперь и того лучше... Полковник - военный человек, привыкший к ужасам войны, сходит с ума оттого, что когда-то застрелил обезьяну!.. Воля ваша, почтенный Двойник, а такие происшествия что-то не в природе! - Не в природе? - вскричал Двойник, - я вижу, любезный Антоний, что вы не очень внимательно наблюдали природу человека. Нет деяния столь безумного, до которого не мог бы доведен быть человек, не умеющий обуздать своего воображения... Это говорю я относитель но похождений графа N. Что же касается до полковника Фа.н-дер-К..., то безумие его (если так назвать это можно) происходило от иных причин. Фан-дерК... мучила совесть - этот верный и строгий Аргус, которого сто глаз бдительно надсматривают за всеми поступками нашими, пока мы сами не усыпили его. Страдания полковника проистекли от неблагодарности его к Туту; а неблагодарность, любезный Антоний, есть преступление, столь гнусное, что чувствительный человек, имевший несчастие поступить так бесчеловечно с благодетельницей своей хотя бы она была и обезьяна, - никогда не может быть покоен, если не найдет средств загладить вину свою! В свете на каждом шагу мы встречаем людей неблагодарных; но порок этот оттого не менее гнусен, что он обыкновенен. - Согласен, почтенный Двойник, что смотря с этой точки на мучение Фан-дерК..., их понять нетрудно. Не буду спорить с вами также и о том, что неблагодарность часто в свете встречается. Но согласитесь же и вы со мною, что, с другой стороны, столь же нередко встречаем мы людей, требующих благодарности, не имея ни малейшего на то права. Нет ничего обыкновенное, как слышать упреки в неблагодарности, и я часто удивлялся бесстыдству некоторых людей, кои или требуют неистощимой признательности за самые маловажные услуги, или даже называют себя благодетелями за то, что в таком-то случае не столько нам вредили, сколько, по мнению их, они имели к тому возмож ности! - И то и другое нехорошо, любезный Антоний; и для того-то поставьте себе за правило: за оказанные вам благодеяния или услуги считайте себя вечным должником, хотя бы вы имели счастие воздать за оные во сто крат; собственные же ваши услуги и благодеяния, как бы они ни были велики, считайте всегда безделками. Но пора нам расстаться; мы сегодня просидели долее обыкновенного. - Прощайте, почтенный Двойник! Если б вы не так устали, то я бы желал узнать от вас: в самом ли деле обезьяны на острове. Борнео таковы, как изображает их Фан-дер-К...? - Охотно удовлетворю ваше любопытство. Но вставим до зав... тра... э... тот... раз... го... вор... Про... щай...
Двойник исчез, и последние слова его так уже были невнятны, что я до сих пор еще не знаю, точно ли он их произнес, или мне только так показалось.
