Коллектив авторов - Читаем дома с мамой. Для детей 5-6 лет

Ленивица отведала, да тотчас и выплюнула, а старик покряхтел, покряхтел да и принялся сам готовить кушанье и сделал обед на славу, так что Ленивица пальчики облизала, кушая чужую стряпню.

После обеда старик опять лёг отдохнуть, да припомнил Ленивице, что у него платье не починено да и бельё не выштопано. Ленивица понадулась, а делать было нечего: принялась платье и бельё разбирать; да и тут беда: платье и бельё Ленивица нашивала, а как его шьют, о том и не спрашивала; взяла было иголку, да с непривычки укололась; так её и бросила. А старик опять будто бы ничего не заметил, ужинать Ленивицу позвал да ещё спать её уложил.

А Ленивице то и любо; думает себе: «Авось и так пройдёт. Вольно было сестрице на себя труд принимать; старик добрый, он мне и так, задаром, пятачков подарит».

На третий день приходит Ленивица и просит Мороза Ивановича её домой отпустить да за работу наградить.

– Да какая же была твоя работа? – спросил старичок. – Уж коли на правду дело пошло, так ты мне должна заплатить, потому что не ты для меня работала, а я тебе служил.

– Да, как же! – отвечала Ленивица. – Я ведь у тебя целых три дня жила.

– Знаешь, голубушка, – отвечал старичок, – что я тебе скажу: жить и служить – разница, да и работа работе рознь; заметь это: вперёд пригодится. Но, впрочем, если тебя совесть не зазрит, я тебя награжу: и какова твоя работа, такова будет тебе и награда.

С этими словами Мороз Иванович дал Ленивице пребольшой серебряный слиток, а в другую руку – пребольшой брильянт. Ленивица так этому обрадовалась, что схватила то и другое и, даже не поблагодарив старика, домой побежала. Пришла домой и хвастается.

– Вот, – говорит, – что я заработала; не сестре чета, не горсточку пятачков, да не маленький брильянтик, а целый слиток серебряный, вишь, какой тяжёлый, да и брильянт-то чуть не с кулак… Уж на это можно к празднику обнову купить…

Не успела она договорить, как серебряный слиток растаял и полился на пол; он был не что иное, как ртуть, которая застыла от сильного холода; в то же время начал таять и брильянт. А петух вскочил на забор и громко закричал: «Кукареку-кукурекулька. У Ленивицы в руках ледяная сосулька!»

А вы, детушки, думайте, гадайте, что здесь правда, что неправда; что сказано впрямь, что стороною; что шутки ради, что в наставление.

ВОПРОСЫ

• Чем занималась с утра до ночи Рукодельница? А Ленивица?

• За что Мороз Иванович наградил Рукодельницу?

• Как вела себя Ленивица в доме Мороза Ивановича?

• Какую награду получила Ленивица?

• Кто из девушек тебе больше нравится? Почему?

Лидия Чарская

Дочь лесного царя

Сказка

Хорошо в лесу! Пахнет зелёной смолистой хвоей, пахнет белыми ландышами и свежим весенним мхом. Радостное солнышко проникает под густо разросшиеся шатры деревьев, играет на изумрудной травке, дивно прыгает золотистыми зайчиками по хрустальной поверхности большого лесного озера. Лёгкий ласковый ветер чуть рябит эту хрустальную гладь. Набежит, наморщит прозрачное зеркало вод и умчится дальше в лесную чащу заигрывать с зелёными листочками и нежными былинками. А над озером трещат кузнечики, да голосистые пташки выводят свою незамысловатую песнь: чилик-чилик… чик-тик-чик, чилик-чилик-тик-тик. И так без конца льются весёлые и звонкие трели. Нет слов – хорошо в лесу!

– Нянька, одеваться! Живее!

– Проснулась, моя ягодка! Проснулась, пташка моя!

– Какой нынче денёчек-то? А, нянька?

– Да уж такой светлый, такой радостный, какой только твоей душеньке может быть угоден.

– А наши ещё не возвращались с добычей?

– Нет, ягодка. До ночи, сама ведаешь, и ждать их нельзя.

– Ой, долго ждать до ночи, нянька. Уж и не знаю, как проживу этот день.

– Наберись терпения на час, золотая моя царевна, лесная птичка моя! Небось за играми, да забавами и не заметишь, как промчится денёк.

Это говорит древняя-древняя старуха, с морщинистым тёмным лицом и седыми как лунь космами, наклоняясь над кроваткой только что проснувшейся девочки.

Кроватка эта подвешена под густым навесом столетнего дуба и укрыта им от палящих солнечных лучей. Она вовсе не походит на обыкновенную кровать других детей. Она вся сплетена из гибких ивовых веток, перемешанных с белыми колокольчиками ландышей и лиловыми головками фиалок. Вместо перины – на ней подстилка из мягкого-мягкого мха. Такой же мох, покрытый лепестками ромашки, заменяет подушку. А покрывалом служат разноцветные крылья бабочек, связанные вместе и искусно подобранные по цвету и тонам. И сама маленькая царевна Лея, дочь лесного царя Волда и царицы русалок большого озера Ненифары, очень мало похожа на других детей. У маленькой лесной красавицы совсем смуглое, без тени румянца, личико, зелёные, напоминающие своим цветом свежую молодую листву деревьев, кудри и глаза, всегда блестящие, всегда сверкающие как звёзды. И одета Лея совсем иначе, нежели одеваются дети. На её смуглое тельце накинута тонкая сорочка, сотканная из паутины. Поверх этой сорочки старая нянька-лесовичка накинула на свою питомицу легкое воздушное платье из лепестков розового шиповника. А голые ножки царевны обуты в крошечные сандалии, сделанные из пушистой шкурки крота.

Умыв смуглое лицо царевны студёной водой из бьющего здесь же, поблизости, родника и накормив её цветочным медом и свежей лесной земляникой, няня-лесовичка отпустила маленькую царевну бегать и резвиться в лесу.

Из-под шатра старого, векового дуба, где находилась её спальня, царевна Лея помчалась вприпрыжку в покои отца. Царь Волд сидел на своём зелёном троне, сложенном из молодых ёлок. Он был высок, величав, хотя стар годами. Зелёная пушистая борода доходила ему до пояса, а на голове красиво высилась царская корона, свитая из дубовых листьев. Вокруг царского трона толпилась стража. Вертлявые лесовики с козлиными ногами, хвостами и рожками в почтительном молчании созерцали своего повелителя. При виде вбежавшей сюда царевны они все поклонились ей до земли.

– Здравствуй, папа, как спать-почивать изволили? – звонким голоском приветствовала отца Лея.

Старый царь раскрыл объятия навстречу дочери.

– Здравствуй, моя Лея, здравствуй, весёлая пташка наших лесов! Проснулась, наконец-то, шалунья. Глянь-ка на небо, солнышко-то уж высоко-высоко поднялось, пока ты спала. А когда оно опустится снова, из дальнего людского селения наши лесные слуги доставят мне сюда добычу.

– Ведь ты строго-настрого наказал им не запаздывать нынче, отец? – И зелёные глазки Леи с нетерпеливым вопросом впиваются в глаза царя.

– Да, деточка. К солнечному закату им велено быть обратно. А чтобы день ожиданья не показался тебе слишком долгим, моя доченька, ступай на озеро к царице-матушке. Ты не пожелала ей ещё, кстати, доброго утра, крошка.

– Бегу, лечу, как на крыльях! – И маленькая фигурка лесной царевны исчезла в чаще леса.

Теперь Лея несётся взапуски с зелёными кузнечиками и пестрыми бабочками, не желающими уступать в скорости лесной царевне. Но Лея раньше зелёных кузнечиков и пёстрых бабочек поспевает к лесному озеру.

– Доброе утро, мамочка! – кричит она, наклоняя своё смуглое личико к самой воде озера.

Ветерок сильнее зарябил гладкую поверхность, и из-под его хрустального покрова выплывает зеленокудрая голова и бледное прекрасное лицо водяной красавицы. Белые словно из мрамора высеченные руки обнимают Лею.

– Здравствуй, доченька! Здравствуй, моё солнышко! – нежно-нежно говорит царица-мать, лаская царевну. – Не хочешь ли, я кликну моих весёлых, резвых русалок и заставлю их водить хороводы, да петь песни, чтобы потешить тебя?

Но Лея покачивает в ответ головкой.

– Нет, мамочка, не надо мне нынче твоих русалок. Не надо и подружек, сильфид лесных. Ни с кем из них не хочу я бегать и резвиться сегодня. Жду я к ночи новую подружку в гости, ту белокурую девочку, что так полюбилась мне. Ах, мамочка, мамочка, с тех пор, как увидела её – покоя не знаю! Как услышала её голосок, распевающий в нашем лесу, так только о ней и думаю. Хочется мне, мама, чтобы жила она вечно со мной в нашей лесной чаще, чтобы бегала и резвилась только для меня, чтобы мне одной улыбалась и пела свои песенки. Ой, до вечера ждать долго, мамочка! Пока не приведут её мне слуги – умереть можно с тоски. Хочешь, расскажу тебе, как её впервые я увидела, как повстречала в нашей лесной чаще белокурую девочку?

Царица Ненифа раз двадцать слышала уже этот рассказ от дочери, но готова прослушать его и в двадцать первый, лишь бы потешить свою любимицу и сократить время ожидания Леи до солнечного заката. И, получив согласие матери, Лея начала свой рассказ.

– Вот как это было, мамочка. Встала я в тот день поздно с постели. И долго не могла дозваться няньки – одевать меня. Соскочила босая с кроватки и побежала на лесную лужайку, где ты с твоими русалками водишь хороводы по ночам. Вдруг слышу: детский голос напевает песенку. Гляжу – маленькая белокурая девочка собирает землянику. Глазки у неё, как незабудки, голубые; губки, как цветы мака, а волосы – лён. И сама, видно, весёлая, радостная, приветливая такая. Мочи нет, захотелось побежать да порезвиться с ней! Выглянула я из-за куста, да как крикну: «Девочка! Милая, белокурая девочка! Брось собирать ягоды, ступай играть со мной! Я сведу тебя показать лесной дворец моего батюшки и подводные чертоги моей ненаглядной мамочки. Я открою тебе все тайны зелёного леса, я покажу тебе все его сокровенные сокровища. Только останься со мной. Будь моей сестричкой, подружкой лесной».