Валентин Проталин - Пятое измерение
Что же сразу останавливает внимание в этом зеркальном отражении? Первую из дискуссий "Художник и власть" открывает В.П. Яковлев, вице-губернатор Санкт-Петербурга. (Ныне губернатор). Чуть не забыл: здесь написано, что он еще председатель Комитета по культуре (видимо, городского?).
И вот ты весь в чисто российских сомнениях. Правильно это или не очень. Хорошо ли тут это или нет ничего хорошего. Даже так скажем: праздник это или нечто совсем другое. Беда, например. Спрашивается: нужно ли главе правительства (или государства) или губернаторам открывать, то есть задавать тон подобным дискуссиям, диспутам, конференциям, конгрессам. Не они их готовили, и сами к ним не очень-то готовы. Ну, прислал приветствие. Прекрасно. Ну, сам приехал и занял правительственную или губернаторскую ложу, или ложу, ставшую тут же правительственной или губернаторской. Тоже не дурно. Или просто вдруг появился. "Ах, здравствуйте, ваше превосходительство, честь-то какая! Не знаю только куда Вас и посадить". "Да вот тут, на стульчике посижу, послушаю". Совсем молодец.
Однако для себя мы в принципе должны решить: повышает ли первоплановое присутствие такого административного лица ранг нашего интеллектуально-духовного предприятия. Если мы считаем, что повышает, то, по-моему, и собираться не надо.
Оговоримся. Разумеется, съезды конгрессов проходят не зря. Естественно, конференции, дискуссии и диспуты полны содержания. То и другое - реакция, отклик на нечто актуальное. И в выступлениях затрагиваются важные проблемы.
Скажем, о том, что именно интеллигенция должна формировать идеологию и нравственный климат в стране (М.М. Чулаки). Верно и то, что в структуре духовной атмосферы социума присутствует общественное настроение, через которое тоже следует оказывать свое влияние (Б.Д. Парыгин). И то, что общенациональной идеей может стать новая троица - историзм, обустройство, духовность (И.Б. Чубайс). И то, что этику убеждений следует заменить этикой ответственности (Г.Е. Шкалина). И то, что первая задача - принятие нормативных законов, защищающих и регламентирующих любые действия в области всех явлений культуры. А воздействие на власть - вопрос тональности, вопрос о методах (Г.Н. Фурсей).
Все это интересно и важно.
Однако практически сам процесс обсуждений и собеседований как бы закругляется, точнее, обрубается заключительной резолютивной частью. То есть, протоколом об обсужденном. Эти наши протоколы - они не строительны. Они скорее обращены к чиновникам, а не к аудитории, которая их принимала, и не к тем, кто за спиной этой аудиторией остается. И вам не предлагается никакой работы. Поговорили и разъехались. А там - опять варитесь в собственном соку.
Последний съезд конгресса - повторюсь - совсем недавно состоялся в Санкт-Петербурге. Длился он один рабочий день. Представительница нашей газеты была его делегатом.
- И как? - спросил я ее.
- Довольно пусто.
- Ни одного интересного выступления?
- Нет, почему? Два-три выступления были очень хорошие.
Чего все-таки нет? Нет, что называется, водительства программы. Интеллектуального водительства. Она остается привычно лозунговой. В сегодняшней российской жизни этическая проблематика и лозунг - стилистика из двух разных миров. Есть нечто младенческое в лозунговом изложении пожеланий и требований. Не говоря уже о том, что лозунг чаще всего скользит поверх настоящей актуальности и скорее напоминает выплески групповых настроений.
Мы научились заявлять: все должно решаться в комплексе. И правильно. Остается только следовать этому. Порой даже следовать готовы. Но почему в комплекс подходов к решению той или иной проблемы не входит специально обозначенная этическая составляющая?
Скажем, вот проблема - женщина и власть. Или - скромнее: представительные органы власти.
Приглядимся к залу заседаний Государственной Думы. Прямо-таки английский клуб в старой Москве. Или военный крейсер. Или палуба пиратской шхуны в час подхода к гавани. Смотря, на чей взгляд и в какой момент.
На словах да и по чувству редко встретится в нашей стране человек, который считал бы подобное положение нормальным, которому бы это нравилось. Ведь - безобразие. Наше, собственное. При тоталитарном режиме демонстрировали хотя бы видимость равноправия, придерживались хоть какой-то квоты для женщин в представительных органах власти. Теперь мы освободились. Лучше сказать, расслабились. И выглядим такими, какие есть: зал заседания Думы - словно палуба пиратской шхуны. Только одеты пираты поприличнее.
Жизнь, конечно, не стоит на месте. Сужу по книжным магазинам и типографиям. Куда ни придешь, часто на месте директора - женщина. Да еще ее выбирали всем миром. "Процесс идет", но на средне-деловом уровне. Выше фактически глухая стена.
В то же время - сколько вы насчитаете мужчин вокруг, на которых можно было бы всерьез положиться? Которым можно было бы делегировать долю ответственности как людям активным и самостоятельным.. Где они, такие мужчины? Попробуйте нечто предпринять и поищите сотрудников - настоящих помощников. Исполнители будут, найдутся, - это куда ни шло. У женщин, которые с тобой работают, хоть какой-то творческий импульс вспыхивает. Они готовы именно помочь. Они способны со-трудничать, вкладываться в затеянное дело, интересоваться его развитием, предвидеть результат.
Самая занятная фигура - мужчина-российский чиновник. Сделали человека, скажем, начальником районного управления культуры. Тем паче - главой города. И его не узнать. Он уж и ступает по-особенному. И голова его поворачивается важнецки. И пустые слова его гулкость и напор обретают. То есть, ничего своего прежнего. Это, в сущности, даже не он, а сосудик или сосуд, туго наполненный казенными чернилами власти. Или в котором нечто непонятное помещено, громыхает, но не выскакивает.
Конечно, подобные метаморфозы могут происходить и с женщиной. Но все-таки реже. В женщине и здравый смысл сохраняется, и нормальное чувство... Среди них во власти, и вправду, есть ст ящие особы.
Всмотримся в экран телевизора - в зал третьей Государственной Думы в кризисный для нее момент. К примеру, в момент выборов председателя. Или руководителей думских комитетов. Вглядимся в стан победителей. Овладевает микрофоном человек из тех, кто в большинстве, с провинциально-чиновничьей резкостью черт и гремит почти боевой трубой о демократии, о том, что меньшинство обязательно подчиняется большинству, что это закон для цивилизованного общества, и что они, большинство, тоже-де специалисты, не хуже (и, естественно, лучше) тех, которые там...
Такая редкость, чтобы человек говорил по делу и при этом нормально.
Камнем преткновения стало: как голосовать за председателя - открыто или тайно. И не секрет, что наглядно для других рядовые депутаты не хотят вступать в конфликт с лидерами фракций, а также и с большинством. Могло открыться отсутствие сплошного единодушия, как непристойной болезни. И тут в рассуждениях напористых и гулких о том, что демократия есть демократия, что ей надо учиться, проступает нечто бюргерское. Я бы даже сказал, глумливое ханжество, эмоции черни. Пусть эти заявления и исходят от лидера КПРФ.
Какая уж тут этическая ответственность!
Лишь одна женщина, которая и тайно, и явно проголосовала бы одинаково, то есть солидарно с большинством, искренне по-человечески выразила сожаление в связи со случившимся, и открыто сказала, что чувствует себя невольно виноватой. Одна единственная.
А почему бы, и вправду, не выбрать было в председатели Государственной Думы женщину, о кандидатуре которой шла уже все-таки речь?
Кстати, о законности. На мой взгляд, наша Государственная Дума незаконна. Из-за своего чисто мужского состава. Нет, успокойтесь. Не юридически незаконна, а по-человечески, по-настоящему. По-человечески жить мы еще не научились.
А наши партии, политические объединения? В них мы словно в стаи определяемся. Они в основном камуфляжны, лишь обернуты в свои названия. А то и единственно в имя своего лидера. В духовной атмосфере, в стиле поведения людей разных по названиям объединений при отсутствии женского начала царит поражающая похожесть, одномерность. Без женского начала они сильно расчетливы и холодноваты. Нет опор этических, историко-этических, и поэтому ничто не уходит в глубину жизни. Без женского начала они и однонаправленно и очень локально устремлены - только на цифры победы, на статистику, словом, совсем даже не к людям. Не говоря уже о том, что применительно к нашим партиям, мы, как и на известных страницах гоголевской книжки, опять запутались: где правое и где левое. Пойди разберись, кто теперь кто. И куда точнее и понятней, на мой взгляд, коммунистов и примкнувшим к ним "патриотов" именовать лево-правыми, а молодых либералов право-левыми. Так... хоть не ошибешься... А центристы, будучи как бы и разными, они по большей части одинаково топчутся на месте.
