Михаил Салтыков-Щедрин - Том 8. Помпадуры и помпадурши. История одного города
112
все переплетено, все связано в этом мире!
113
давай рассудим.
114
с птичьего полета.
115
кончено!
116
Я… Россия… политика никогда!.. ура всегда… а потом
117
Ну, началось!
118
Ах, это так ужасно!
119
Нигилист чистых кровей, мой дорогой!
120
это другое дело!
121
Никаких нездоровых теорий! останемся на практической почве!
122
и вы оказываетесь в тысяче верстах от вашего дома, ваших привычек, ваших друзей, от цивилизации… мало ли еще от чего!
123
верх изысканности!
124
так сказать.
125
Это слишком напрашивается на каламбур.
126
каждому по его потребностям.
127
«Прекрасная Елена».
128
подобно Петру Великому.
129
ну, целая система!
130
недоразумение.
131
повод к войне.
132
но как вы этого не понимаете?
133
для нашего брата это достаточно хорошо!
134
извозчиков.
135
шансонетка.
136
главный лакей.
137
Ах! ножка у меня шевелится.
138
рюмки.
139
политический сыщик.
140
маленьких фельетонов.
141
но это прекрасно!
142
О! что касается этого…
143
разумеется.
144
ваше превосходительство!
145
А я-то, с риском и опасностью, тратил свою слюну! Какая насмешка!
146
выколачивание недоимок, род телесного наказания, применяемого в России, особенно в тех случаях, когда крестьянину из-за плохого урожая нечем заплатить подати.
147
О, моя бедная мать! о, сестра моя, молодость которой проходит в тщетном ожидании мужа!
148
О, моя мать! о, моя бедная, любимая сестра!
149
О, моя прекрасная Франция!
150
Слышите: никогда! А теперь, когда вы об этом предупреждены, продолжим разговор.
151
О, как я понимаю это, ваша светлость!
152
вы меня понимаете?
153
черт возьми!
154
черт возьми!
155
и того и этого…
156
Закон! какой вздор! у нас пятнадцать томов законов, дорогой мой!
157
франц. ругательства.
158
толкуйте мне об этом (равнозначно нашему «вздор»).
159
Это наш способ давать им на чай!
160
Известная в то время актриса французского театра в Петербурге. (Прим. M. E. Салтыкова-Щедрина.)
161
интимных вечерах.
162
Вечерком у заставы.
163
Очевидно, это ошибка: муниципальных советников никогда в России не бывало*. (Прим. M. E. Салтыкова-Щедрина.)
164
вы увидите меня за работой!
165
О, моя возлюбленная Франция! О, мать моя!
166
вельможа.
167
Законы Франции, ваше превосходительство! Умирать, умирать, всегда умирать! О, моя Франция! О, мать моя!
168
Подозревают, что под псевдонимом «Беспристрастный наблюдатель» скрывается один знаменитый московский археолог и чревовещатель. Но так как подобное предположение ничем не доказано, то и этого автора я нашелся вынужденным поместить в число знатных иностранцев. (Прим. M. E. Салтыкова-Щедрина.)
169
Какой странный воспитатель для молодого иомудского принца! — может заметить читатель. Совершенно согласен с справедливостью этого замечания, но изменить ничего не могу. (Прим. M. E. Салтыкова-Щедрина.)
170
«Обращение» это помещается здесь дострочно словами самого «Летописца». Издатель позволил себе наблюсти только за тем, чтобы права буквы ѣ не были слишком бесцеремонно нарушены. — Изд.
171
Очевидно, что летописец, определяя качества этих исторических лиц, не имел понятия даже о руководствах, изданных для средних учебных заведений. Но страннее всего, что он был незнаком даже с стихами Державина:
Калигула! твой конь в сенатеНе мог сиять, сияя в злате: Сияют добрые дела!
— Прим. изд.
172
Опять та же прискорбная ошибка. — Изд.
173
Очевидно, летописец подражает здесь «Слову о полку Игореве»: «Боян бо вещий, аще кому хотяше песнь творити, то растекашеся мыслью по древу, серым вълком по земли, шизым орлом под облакы». И далее: «о, Бояне! соловию старого времени! Абы ты сии пълки ущекотал» и т. д. — Изд.
174
Это очевидная ошибка*. — Прим. изд.
175
По «Краткой описи» значится под № 8. Издатель нашел возможным не придерживаться строго хронологического порядка при ознакомлении публики с содержанием «Летописца». Сверх того, он счел за лучшее представить здесь биографии только замечательнейших градоначальников, так как правители не столь замечательные достаточно характеризуются предшествующею настоящему очерку «Краткою описью». — Изд.
176
Очевидный анахронизм. В 1762 году недоимочных реестров не было, а просто взыскивались деньги, сколько с кого надлежит. Не было, следовательно, и критического анализа. Впрочем, это скорее не анахронизм, а прозорливость, которую летописец, по местам, обнаруживает в столь сильной
177
Новый пример прозорливости. Винтергальтера в 1762 году не было.* — Изд.
178
Ныне доказано, что тела всех вообще начальников подчиняются тем же физиологическим законам, как и всякое другое человеческое тело, но не следует забывать, что в 1762 году наука была в младенчестве. — Изд.
179
Даже и это предвидел «Летописец»! — Изд.
180
Изумительно!! — Изд.*
181
Этот достойный чиновник оправдался и, как увидим ниже, принимал деятельнейшее участие в последующих глуповских событиях. — Изд.
182
Издатель почел за лучшее закончить на этом месте настоящий рассказ, хотя «Летописец» и дополняет его различными разъяснениями. Так, например, он говорит, что на первом градоначальнике была надета та самая голова, которую выбросил из телеги посланный Винтергальтера и которую капитан-исправник приставил к туловищу неизвестного лейб-кампанца; на втором же градоначальнике была надета прежняя голоса, которую наскоро исправил Байбаков, по приказанию помощника городничего, набивши ее, по ошибке, вместо музыки вышедшими из употребления предписаниями. Все эти рассуждения положительно младенческие, и несомненным остается только то, что оба градоначальника были самозванцы. — Изд.
183
Марат в то время не был известен; ошибку эту, впрочем, можно объяснить тем, что события описывались «Летописцем», по-видимому, не по горячим следам, а несколько лет спустя. — Изд.
