Александр Солженицын - Красное колесо. Узел 4. Апрель Семнадцатого. Книга 2
«Дело народа»: Наивные солдатские массы полагали, что у большевиков есть какое-то особое «слово» о мире и желанный мир будет немедленно достигнут; и вот они это «слово» сказали, и всё осталось по-старому; теперь грозит разгром России голодными массами солдат, а затем враг может идти через Россию в походном порядке; будет даже не сепаратный мир, т. к. с нами не захотят и разговаривать, а именно «похабный» мир, за счет безпомощной России. – «Известия»: Мир идёт! Нет ответа от империалистов Запада? но есть приветствия от Ледебура, Гильбо, австрийский пролетариат уже начал борьбу за немедленный мир, со стороны пролетариата Франции раздался властный голос. Блестящий первый шаг сделала наша революция по пути прекращения войны; Англия и Франция будут вынуждены отказаться от идеи войны до победного конца.
Утром 7 ноября в Смольном Троцкий собрал гарнизонных представителей: Саботаж в Гос. Банке не даёт возможности снабжать фронт, красную гвардию и ставит под угрозу УС; солдаты гарнизона должны доказать, что Гос. Банк есть достояние народа; для этого через 2 часа сводному отряду, от каждого полка по взводу, совершить вооружённую демонстрацию с музыкой перед Банком, дать на размышление 10 минут, и пусть хоть подпишут бумажку, что уступают давлению силой. (От 9-го кавалерийского полка: Где вера, что нас не обманет и Ленин? смотрите, чтоб нас не прокляла вся Россия; тут что-то кроется, ведь Банк не петроградский, а всего народа. Другие: Гарнизон не законодательная сила, а где решение ЦИК? Троцкий: ЦИК несомненно одобрит.) – Сводный отряд с красногвардейцами, частью на грузовиках, с оркестром и броневиком, подошёл к Государственному Банку; охрана семёновцев не допустила его внутрь ограды; но к этому времени в Банк собрались и делегации от г. д., ИК СКрД, рабочих Экспедиции, союза служащих Банка. – Менжинский и Муравьёв предъявили бумагу, воззвание от СНК к служащим Гос. Банка, рабочим и солдатам: Кто словом или делом препятствует Советской власти, тот тяжкий государственный преступник, и на его голову обрушится рука революционной власти; Рабочее и Крестьянское правительство повелевает выдать 10 миллионов рублей на нужды народа, на выдачу даётся 10 минут. – Возражения: бумага без всякой подписи! Промах; тут же её подписал Менжинский. Мало! все протестуют и отказывают в выдаче денег. – Муравьёв поехал в Смольный. Оттуда приказ: снять наружное оцепление; ввиду целого ряда формальных упущений вопрос временно считать открытым. – Зато под угрозами ВРК вскрыта силой кладовая казначейства при градоначальстве и взято 160 тыс. рублей. – По Петрограду расклеена листовка жирными буквами от ВРК: Мы предостерегаем богатые классы и их прислужников, что они играют с огнём; если они не прекратят свой саботаж в учреждениях, на почте, в банках, они первыми будут лишены права получать продукты; имущество главных виновников будет конфисковано. – Первые аресты видных чиновников за сокрытие именных списков служащих (т. е. забастовщиков).
С 7 ноября в Петрограде хлебная норма уменьшена до 3/8 фунта. – На многих заводах Петрограда введены два прогульных дня в неделю: нет угля. – «Новая жизнь»: По ожидаемому декрету о рабочем контроле фабриканты обязаны подчиняться фабзавкомам под угрозой тюремного наказания; а кто будет отвечать за снабжение заводов сырьём и топливом? фабзавкомы? – Фронты, особенно Северный, на грани голода, за последние 10 дней туда не поступало почти ни вагона муки; уменьшены хлебные пайки, солдатам выдают залежалые сухари запаса; фуража нет, падёж лошадей. – Делегация рабочих-печатников в ВРК: требуют свободы выпуска всех газет без исключения, иначе бастуем. Им отвечено: за каждым из вас у станка поставим солдата со штыком.
Левые эсеры, уже исключённые из партии эсеров за содействие большевицкому перевороту, формируют отдельную партию. – Переговоры их с большевиками; м.б., Спиридонова и Колегаев войдут в СНК, колебания. – Троцкий предложил: закрыть все газеты и выпускать только «Известия» и «Правду»; отклонили. – Меньшевики считают опасным создание бы теперь другого правительства, в противовес большевикам; но можно создать аполитичное «предправительство» или «междуправительство». – Разогнанную московскую г.д. красногвардейцы не пустили собраться в думском здании; думцы собрались в университете Шанявского: как реагировать на роспуск? надо бы выпустить воззвание, чтоб избиратели поддержали нас, но нет свободы издать его; ничего, угар скоро пройдёт, и массы отрезвятся.
Ставка осталась единственным всеми признанным общерусским центром. В Ставку один за другим тайно прибыли лидеры ревдемов: Чернов, Гоц, Скобелев. Второй день совещание их с Общеармейским комитетом и Станкевичем, комиссаром при Верховном: создать правительство во главе с Черновым? (Гоц против: это скомпрометировало бы эсеров перед УС; и петроградские меньшевики дали знать, что против.) Созвать съезд СКрД в Могилёве (но делегаты уже едут в Петроград, не повернуть)? Остаётся: выжидание. – В ночь на 8 ноября Общеармейский комитет рассылает всем комитетам фронтов и армий: Непримиримая позиция Ленина и Троцкого, с ними не хотят говорить ни союзники, ни германцы; выборы в УС стали невозможными; предлагаем ДА взять на себя инициативу создания власти, правительство от большевиков до народных социалистов, министром-председателем – Чернов. – Но и большевики наконец достаточно укрепились, чтобы взяться и за Ставку. В ночь на 8-е послан Духонину телеграфный приказ за подписями Ленина, Троцкого и Крыленки («комиссара по военным делам»): Тотчас обратиться к военным властям неприятельских армий с предложением немедленной приостановки военных действий для открытия мирных переговоров. СНК приказывает вам непрерывно докладывать по прямому проводу о ходе переговоров; акт перемирия подписать только с согласия СНК.
В Ставке после телеграммы народных комиссаров; она даже без подписи и без даты, Духонин запросил военное министерство о гарантиях подлинности её. – Ставка на пороге решений: выполнять приказ правительства, которого не признаёт? начинать борьбу с большевиками? но даже могилёвский гарнизон, георгиевский батальон ненадёжны, брожение уже и у казаков, и у текинцев; телефонисты Ставки подслушивают разговоры и передают в могилёвский Совет. Увезти Ставку в Киев? там мешает Рада; на Румынский фронт? но даже нет уверенности, выпустят ли из Могилёва солдаты, и вывезти ли ставочные дела? – Духонин в жестоких колебаниях: мешать их перемирию? вся армия и страна скажут: Ставка против мира. И если в марте ДА подчинилась ВП, насильно захватившему власть, то почему теперь сопротивляться этим новым захватчикам? мир действительно необходим. – Генеральская группа Корнилова в Быхове остаётся в заключении.
8 ноября опубликовано обращение служащих государственных учреждений: Мы живём впроголодь, но не заявляем требования об улучшении нашего положения; презирая угрозы, мы не считаем возможным отдать свой опыт, знания и самый аппарат управления насильникам над народной волей; но мы ни на минуту не остановили работу на оборону и продовольствие. – «Дело народа»: Большевики своим захватом власти нанесли окончательный удар расшатанной народно-хозяйственной жизни страны, уничтожили сложный государственный аппарат снабжения армии и населения хлебом. – «День» (о вчерашней листовке ВРК): Как же так, у нас введен социализм, а «кучка капиталистов» и их «прислужники» всё срывают нам в голод и хаос? в категорию «прислужников» отнесено всё сознательное и культурное, что есть в России, и все служащие, и все социалисты и их семьи, и дети, и они теперь будут лишены права получать продукты? осатанелая фантазия гибнущих авантюристов; Ленин слишком поспешно обещал народу мир, землю и хлеб, но для этого мало захватить государственную власть и запереть нескольких министров в Петропавловскую крепость; нет, штыкократия не заменит демократию. – Потресов: Одного хотел бы: чтобы никто не помешал большевицкой власти умереть естественной смертью и их конец прошёл бы в глубь народного сознания; но уже за эти две недели произошло непоправимое, и России придётся долгие годы расплачиваться. – «Дело народа»: У нас даже не власть коллегии комиссаров, а правящая двоица, двоедержавие двух «чистых», пока кто-нибудь из них не «очистит» от головы, в свою очередь, другого соправителя.
«День»: Налётчики из Смольного отняли у России последнюю возможность заключить почётный мир; их «декрет о мире» просто мыльный пузырь. – «Известия»: Декрет о мире не бумажка, а крупнейший политический акт; европейский пролетариат заговорил, германский пролетариат начинает борьбу за мир; революционная схватка ещё не наступила, но уже слышны раскаты грозы. – «Рабочая газета»: Империалисты Германии! торопитесь с миром: никто не даст вам так дёшево окраин России, как большевицкие правители.
