Ничего, кроме нас - Дуглас Кеннеди
— Я сделаю все возможное, чтобы это обеспечить. Но есть небольшая щекотливая проблема. Мои средства ограничены, а я вижу, что вы потратили куда больше времени, чем наша сегодняшняя часовая встреча. Хотелось бы понять: сколько я должна буду вам заплатить?
Грек задумчиво соединил кончики пальцев в характерном жесте:
— Если ваш брат согласится нанять меня, чтобы вести его дело, вы ничего мне не должны. А убеждать его принять правильное решение вам не придется. Просто сведите меня с ним, а об остальном я позабочусь.
Ближе к вечеру мы ужинали с Хоуи в китайском ресторане, и я спросила, всегда ли Грек ведет дела подобным образом.
— Ты должна понимать две вещи, — сказал Хоуи. — Первое: Сэл Грек практически не нуждается в клиентах. Они сами к нему слетаются. Второе: если выходец с Сицилии говорит, что из этого положения нет другого выхода, кроме как молчать и следовать его плану, значит, у тебя нет другого выхода, кроме как молчать и следовать его плану. Он постарается все по возможности уладить.
— Но как мне до этого общаться с родителями и Адамом?
— Стиснешь зубы и будешь, черт побери, притворяться, что все в порядке. У тебя нет выбора, Элис, если не хочешь, чтобы все это выстрелило прямо тебе в лицо. И еще кое-что, что вам нужно знать: вечером седьмого октября Питер будет в «Открытой концовке».
— О господи, только этого и не хватало.
«Открытая концовка». Так называлось популярное и обсуждаемое ток-шоу, которое вел очень толковый обозреватель, любимец публики Дэвид Сасскинд. Окутанный клубами сигаретного дыма, он обожал создавать скандалы и поднимать вокруг них шумиху. Питер на шоу Сасскинда… да это грозило стать фейерверком скандальных разоблачений. Сасскинд вцепится в обоих братьев, тем более что у обоих весьма сомнительная репутация. Несомненно, свою роль сыграет и работа отца в ЦРУ. Наше семейное грязное белье будут перетряхивать в культовой нью-йоркской телепрограмме, так что оглушительный резонанс гарантирован — и в бульварных, и в высоколобых изданиях. Это ускорит падение Адама.
А я ничего не могла предпринять, чтобы выдернуть брата из-под колес надвигающегося поезда. Оставалось только последовать совету Грека — устроить ужин, приурочив его к вечеру трансляции, и попросить Сэла вмешаться, когда все пойдет под откос.
В течение всей следующей недели я несколько раз пыталась связаться с Адамом. В финансовых новостях «Нью-Йорк таймс» я прочитала, что он ведет переговоры о крупном новом выпуске облигаций. Наконец он перезвонил, очень оживленный и мыслями явно ушедший целиком в свои сделки.
— Увидел, что ты два раза звонила на той неделе. Что-то срочное?
— Просто хотела узнать, как у тебя дела.
— Если не считать того, что я готов проспать две недели без просыпа, все классно.
— Разве Дженет не должна родить на днях?
— Она немного отстает от графика. Новый срок — десятое октября.
— Как это? Она же должна была рожать в последнюю неделю сентября?
— Она перехаживает. А что?
Я с трудом удержала себя, чтобы не выкрикнуть: А то, что к десятому октября тебе, скорее всего, уже предъявят обвинение!
Вместо этого я сказала другое:
— Просто интересуюсь, Адам. И еще хочу спросить: как насчет семейного обеда? До этого срока?
— Я сомневаюсь, что Дженет согласится.
— Но я говорила о нас пятерых. Может быть, встретимся где-нибудь… хоть бы и в старой доброй «Таверне Пита», например, числа седьмого, в воскресенье?
— Собираешься сообщить нам о каком-то важном событии?
— Да нет, ничего такого драматичного. Просто подумала: давненько мы не собирались все вместе.
На следующий день после этого разговора с Адамом мне позвонил папа. Время было к одиннадцати, он явно принял лишнего на грудь, и это чувствовалось по его речи. Папа часто звонил мне домой поздно вечером, а если не заставал, оставлял сообщение на автоответчик, зная, что я непременно перезвоню.
— Прости, что часто названиваю, малышка.
— Не извиняйся, пап. Я всегда рада тебя слышать.
— Боюсь, ты считаешь меня нытиком, стариковской версией Заблудившегося Мальчика.
— Ну уж и стариковской! Ты еще молодой человек, пап.
— А сейчас ты ерунду говоришь. Мне пятьдесят семь, и я выгляжу на свои.
— Ты прекрасно выглядишь, — возразила я, отлично зная, что, мягко говоря, преувеличиваю, потому что за последний год он набрал почти тридцать фунтов и слишком часто проводил вечера в обнимку с бутылкой виски.
— Дерьмово я выгляжу, дорогая моя.
— Ну, так сделай что-нибудь. Сядь на диету, начни ходить в тренажерный зал, пей поменьше. Вот чем надо заняться, а не распускать сопли над кружкой пива.
— А ты не груби отцу.
Я рассмеялась. И папа тоже.
— Что, если я предложу устроить семейный ужин седьмого октября?
— Неплохая идея.
Мама тоже согласилась прийти, хотя она была сильно озабочена тем, что никак не может дозвониться до Питера.
— Он и на мои сообщения не отвечает. Вы с ним общаетесь?
— Я только знаю, что он по уши занят каким-то своим новым проектом.
— Так занят, что не найдет времени позвонить матери?
— Мама, Питер такой, какой он есть.
— Спасибо, что просветила. По крайней мере, Адам хоть отвечает на мои звонки — раз в три дня, но все-таки трубку берет.
— Как ты насчет того, чтобы повидаться седьмого в «Таверне Пита»?
— В этой старой халупе? Почему там?
— Я испытываю к ней сентиментальную привязанность.
— А я нет!
Следующие две недели были страшно загруженными на работе, потому что намеченные на осень книги попали на полки книжных магазинов, и я наблюдала, как некоторые из них, в успехе которых никто не сомневался, расходятся ни шатко ни валко, зато один роман неожиданно вызвал бурный интерес. Я постоянно контактировала с Сэлом Греком. В какой-то момент он сказал, что пора мне пойти к моему боссу и поговорить с ним обо всем, что вот-вот должно случиться. Я воспользовалась тем, что наши встречи с Cи Си Фаулером стали теперь еженедельными, и рассказала о статье Питера и в том, что она будет значить для моего другого брата. Он молча выслушал меня, не перебивая. Я объяснила, что обратилась к Сэлу Греку за советом и надеюсь, что после предъявления обвинения Адам захочет пригласить его в качестве своего адвоката.
— Я лично не знаю Сэла Грека, — сказал Си Си, — но его репутация говорит сама за себя. В такого рода делах он один из лучших, так что это удача, что он на вашей стороне. Надеюсь, ваш брат поймет это и будет к нему прислушиваться. И я очень благодарен вам за то, что вы предупредили меня
