Забег на невидимые дистанции. Том 1 - Марьяна Куприянова
Навскидку ему было полтора месяца от роду, из которых на улице он провел максимум неделю. Слишком чистенький и еще не успевший озвереть по законам улицы, где выживает сильнейший. Все еще доверяет людям, а не шарахается от них, как следовало бы. Хотя именно люди его и выбросили в жестокий голодный мир, где всем наплевать на твои страдания.
Самое удивительное было в том, что котенок не издавал звуков, даже когда пытался привлечь к себе внимание. Он молча следовал за человеком, упрямо перебирая короткими лапами. Его скорость была катастрофически мала по сравнению с шагом Сета, и приходилось, отдышавшись, нагонять, переходя на бег вприпрыжку.
Так он и плелся за ним еще целых два квартала, отставая, но не сдаваясь, пока Сет не поднял его на руки, чтобы нести так уже до самого дома.
– Ну, что мне с тобою делать? – спросил он тихо, – м..?
Ответа не последовало.
Котенок вел себя воспитанно, не вырывался и не царапался. Только заглядывал время от времени в хмурое лицо большого, громко сопящего человека своими понимающими дымчато-желтыми глазами. Как будто заранее знал, что все так произойдет, потому и не сдавался. А теперь, деловито расположившись на руках нового хозяина, ожидал попадания в теплый дом, где и останется жить.
Выбрал себе хозяина.
Он был почти полностью белым, хотя сейчас пушистая шерсть и выглядела сероватой. От правого уха через шею и до середины спины расплывалось длинное пятно красивого шоколадного цвета. Точно такого же окраса «перчатки» сидели на задних лапах. Мордашка была простой, наивно-отзывчивой, без намека на какую-нибудь породу. Но этого и не требовалось. Сету было плевать на родословную, особенно если дело касалось друзей.
Котенок льнул к теплой широкой груди и с уморительно мудрым видом осматривался, выглядывая из-под больших ладоней. Под кожей прощупывалась каждая косточка, но, несмотря на очевидный голод, детеныш мурлыкал от удовольствия оказаться наконец под защитой.
Чего-то подобного Сету и недоставало уже долгое время. Он бродил по собственной жизни неполноценной тенью, как несобранный пазл, и только что к нему нашлась последняя деталь, о которой он не подозревал ранее. Кто-то ласковый, крошечный и благодарный сжимался в пушистый шарик у него на груди и тыкался носом в ладони, испуская теплое сияние, успокаивающее душу. Кто-то нуждался в его помощи и заставил ее оказать. Это был глоток свежего воздуха.
В таком виде он и вышел к маме, когда она вернулась с работы поздно вечером того дня – с котенком на груди. Тот висел на нем, вцепившись коготками в свитер и ни за что не желая отлипать от нового владельца, а Сет поддерживал зверька ладонями на случай незапланированного падения.
– Ничего себе. Мальчик или девочка? – спросила мама с хитрой улыбкой, явно не улавливая двусмысленность своего вопроса, которым попала прямо в точку.
– Девочка, – ответил Сет, понимая, что говорит сейчас не только о котенке.
Женщина разулась и приблизилась к сыну, чтобы погладить нового жильца.
– Какие красивые глаза. Как назовешь?
– Бродяга.
– А ты оригинал! – засмеялась она, глядя на Сета таким взглядом, будто знала о нем что-то, чего он сам еще не знал.
Мама была, разумеется, не против оставить Бродягу, но сразу предупредила, что ухаживать за нею Сет будет самостоятельно. Увидеть его с котенком на руках было неожиданной радостью, ее личным и самым желанным подарком на новоселье.
Женщина и раньше замечала незначительные перемены в поведении сына после переезда, но теперь стала абсолютно уверена, что в новой школе нашелся человек, который смягчил его.
Теперь это снова ее маленький черноволосый Сет, молчаливый и отстраненный, но не грубый, Сет, с которым можно поговорить и пошутить, который выходил к ней, когда она возвращалась с работы, который что-нибудь готовил дома, чтобы вместе поужинать, и не посылал ее на хер каждый раз, как она пыталась поговорить.
Он стал сдержаннее и спокойнее, менее вспыльчив и более внимателен.
Материнское сердце знало, что Сет – хороший мальчик. Всегда им был и всегда останется. Он волновался за нее, даже когда их трудно было назвать семьей. Иначе не перевез бы сюда, подальше от опасности, не уговорил бы всеми правдами и неправдами начать жизнь с чистого листа ради ее же блага.
Несмотря на то что ему приходилось делать (очевидно, рассказал он далеко не все), Сет сохранил в себе доброту, которую отрицал или игнорировал в силу юношеского максимализма.
В конце концов, он все еще оставался шестнадцатилетним пацаном, которому выпали испытания не по возрасту, оставившие свой след. Но после всего, с чем ему довелось иметь дело, сын оставался человеком, способным чувствовать и меняться. Разве матери нужно что-нибудь еще, чтобы быть счастливой?
Конец первого тома
Примечания
1
Игра слов: «идол» (в значении «кумир») по-английски произносится как «айдол», а Билли Айдол, популярный рок-исполнитель 1970–80-х годов, тоже носил белые волосы и выступал в образе панка и сорвиголовы.
2
Синестезия – малоизученный, но доказанный феномен восприятия, при котором раздражение в одной системе ощущений ведет к автоматическому отклику в другой.
3
Вид автомобильных гонок на выживание, проводятся до разрушения победителем всех машин соперников.
4
От dad (англ. – папа), игра слов, намек на то, что Дариус – отец отделения.
5
Приставка «квази-» обозначает то же самое, что «лже-»: ненастоящий, ложный, похожий, мнимый.
6
Тинэшники – репортеры вымышленного новостного агентства «TINA», сотрудники которого есть во всех крупных городах округа Нью-Хейвен и славятся отсутствием моральных принципов. TINA расшифровывается как The Independent News Agency.
7
Отсылка к песне «5О2» группы Megadeth из альбома «So Far, So Good… So What!» 1988 года.
8
Закон суров, но это закон (лат.).
9
Именно столько длится контрактная служба для мужчин в США.
10
Управление по борьбе с наркотиками.
11
На самом деле между Мидлбери и Уотербери около пяти миль.
12
Лонг-Айленд – остров на восточном побережье США недалеко от
