Суббота Воскресенского - Наталья Литтера
Надин поняла, что мужчина взял индивидуальную экскурсию. А женщина говорила, что сейчас они сразу направятся в домик Петра I, увидят удивительные вещи. Мимо на розовом пластмассовом самокате проехала маленькая девочка с кудрявыми хвостиками. Потом она остановилась, оглянулась и стала ждать родителей. А Надин подумала, что если эта девочка в будущем станет экскурсоводом, то может так случиться, что однажды, лет через сорок, она вот так же начнет рассказывать туристам про «не тот» Летний сад и что в ее детстве, когда она каталась по дорожкам на самокате, он был совершенно другой. А сейчас что? Лучше пойти и посмотреть на домик Петра.
Надин к домику не пошла, она блуждала по дорожкам, смотрела на статуи, слушала гул голосов посетителей и незаметно добралась до противоположной стороны сада. А там уже – Нева. И через ажурные запертые ворота видны трубы «Авроры», крейсера, чья история неразрывно связана с историей города. Как там у Ахматовой?
Иная близится пора,
Уж ветер смерти сердце студит,
Но нам священный град Петра
Невольным памятником будет.
И тут же из памяти всплыли другие ее строки.
Как ты можешь смотреть на Неву,
Как ты люжешь всходить на мосты?..
Я недаром печальной слыву
С той поры, как привиделся ты.
Про Неву и мосты Надин не знала, но вот то, что он спокойно спит, ест, занимается своими делами, – это точно. Как прошел вчерашний вечер у Галиева? Удачно? Дина была хороша? Эти болезненные горькие мысли испортили очарование прогулки. Надин отвернулась от Невы, «Авроры» с ее трубами и пошла вглубь сада, нашла пустую скамейку и села, закрыв глаза.
Ты не можешь изменить ситуацию.
А если не люжешь – значит, должна ее принять.
Сегодня важное для тебя событие.
Ты должна хорошо выглядеть, достойно выступить и быть счастливой.
Кто-то сел рядом. Надин не открыла глаза, лишь подумала, что вокруг много пустых лавочек и не обязательно садиться рядом. Так, на чем она остановилась?
Сегодня очень важное событие…
– Мороженое хочешь?
Услышав звук знакомого голоса, она вздрогнула и открыла глаза. Рядом сидел Павел. От неожиданности и шока Надин даже не могла сделать вдох.
– Ты?! – только и получилось выговорить, когда все же задышалось.
– Я.
– Но как? – потом она закрыла ладонью лицо и выдохнула: – Как же ты меня напугал.
– Так ты будешь мороженое? Я видел, уже продают.
– О господи… Ты когда приехал?
– Ночью. Но вообще, я не Господи, а Павел.
Надин засмеялась. И смеялась она оттого, что испугалась, что он приехал, что она соскучилась и что он не остался вчера на ночь в доме Галиевых. Еще чуть-чуть, и ее смех перейдет в плач.
Наверное, Павел это почувствовал, потому что вдруг обнял и прижал к себе:
– Прости, не хотел тебя напугать.
И Надин замерла, уткнувшись носом в его шею, чувствуя знакомый запах туалетной воды, тела, слушая любимый голос.
– У меня сегодня открытие выставки.
– Знаю. Я решил стать ВИП-гостем. Ты не против?
Она замотала головой, подтверждая, что да – не против.
Он приехал. В это просто невозможно поверить, но он приехал.
В этот момент Надин забыла про то, что, решив уйти первой, разорвала их отношения, что между ними больше ничего нет. Он здесь и обнимает ее. Надин показалось, что после добровольных скитаний она снова вернулась домой.
– За Лизу не беспокойся, она на встрече с подружкой. Через пару часов вернется в отель.
– Интересно, так же испугается, увидев меня?
– Увидим.
Павел отпустил руки, лишь когда почувствовал, что Надин успокоилась. И ей пришлось сесть прямо.
– Ты правда приехал сюда из-за выставки? Или из-за Лизы?
– Из-за первого и второго, но не только, – он провел ладонью по лбу. – Я думал о твоих словах.
– Каких? – Надин смотрела на дорожку перед собой.
– О том, что я о тебе знаю. Должен признать, получилось негусто, но мне кажется, небезнадежно. Ты любишь лингвини с белыми грибами, итальянские вина, Ахматову, «Белую гвардию» Булгакова, этюды Скрябина, любишь историю, то, чем занимаешься, всегда полна новых идей. И самое главное, ты умеешь свои идеи воплощать в жизнь, что немаловажно. У тебя быстрая реакция, отличное чувство юмора, ты умеешь общаться с самыми разными людьми и всегда втягиваешь в себя воздух и задерживаешь дыхание, когда я целую тебя в пупок.
От последних слов у нее побежали мурашки, а он продолжал:
– И я хочу тебя понять, Надя. Что у нас пошло не так? Когда это произошло и как можно исправить.
Он говорил тихо и тоже смотрел перед собой.
Что же… Павел был откровенен. Наверное, пришло время стать откровенной и ей.
– Ты меня прости, – начала говорить Надин. – Я тогда в кофейне наговорила лишнего. В действительности я не думаю, что ты недостаточно хороший и внимательный отец. Ты заботливый и любящий, а Лиза взрослеет, у нее появляется своя жизнь. Это нормально… Проблема не в тебе. На самом деле проблема во мне. – Она помолчала, покрутила пуговицу на своем плаще, посмотрела на мраморную статую какой-то богини и решилась: – Проблем на самом деле две. Я тебя люблю, и я хочу ребенка. Иногда мне кажется, что, если бы я тебя не любила, все было бы гораздо проще, но постоянно быть просто любовницей и ждать, знать, что однажды придет кто-то, кто прочно займет место рядом с тобой, и это только вопрос времени, – очень трудно. К тому же у меня сейчас такой возраст… когда я готова, я безумно хочу ребенка… Так хочу, что просто уже ненавижу мамочек, катящих перед собой коляски. И я уже не юна, и времени в запасе остается все меньше и меньше… Я живая, понимаешь? Не просто удобная, но и… Ладно, не бери в голову. Я изначально все прекрасно понимала и знала, на что иду. Ты был честен, никогда ничего не обещал. У нас с тобой были прекрасные два года. И думаю, мне следует сказать за них спасибо.
Она закончила. Он долго молчал.
А чего, собственно, она ждала? Что он тут же бросится ее уверять, что тоже любит?
– Ты все еще собираешься прийти на открытие? – спросила Надин, не выдержав молчания и его непроницаемого лица.
– Да. И все еще собираюсь угостить тебя мороженым.
3
Встреча с Татой прошла весело и душевно. Она оказалась совсем такой, какой Лиза себе ее и
