Челлендж, или Мишка_на _Севере - Елена Сергеевна Бурак
– Знаешь, Уль, – сказала мама мягко, – я где-то читала, что душевная боль похожа на физическую. Поцарапался – больно. Плачешь, дуешь на ранку, лейкопластырем её залепляешь и от каждого прикосновения к этому месту ойкаешь. Так, что невольно начинаешь беречься. Но в какой-то из дней случайно замечаешь: не больно. Только след остался. И знаешь, что главное?
– Что? – я пристально посмотрела в мамины глаза чайного цвета.
– Главное – корочку не корябать.
Глава семнадцатая
Контрольная
После вчерашнего разговора с мамой мне стало немного легче. Я представляла, как лечу себя, прикладывая к дыре в груди воображаемый подорожник. Но вот навалилась учебная неделя. Понедельник с его бесконечными шестью уроками выдался ничем не лучше воскресенья. Я чуть не ушла в школу в тапочках. Они у меня в виде зайцев. Хорошо, папа обратил внимание.
– Ты чего такая тухлая, Быстрова? – спросил Макаров, бухнувшись на соседний стул так, что тот хрустнул.
Мы так и сидели вместе.
– Не твоё дело, – процедила я, но тут же опомнилась: – Не выспалась просто.
– К контрольной, что ли, готовилась?
– Если бы. Скорее наоборот. Совсем учебник не открывала. Папа за двойку меня всех гаджетов лишит на неделю.
– Знакомо. Ну, не убьёт же? – возразил Макаров.
– Не понимаешь, это равносильно смерти.
Макаров пожал плечами. Конечно, как ему понять, если до пятого класса он единственный из нас ходил с кнопочным телефоном и играл максимум что в «Змейку».
– Закрываем учебники, достаём двойные листочки, – прервала нас Людмила Васильевна. – Пишем число, «контрольная работа»… – продиктовала она.
– Скорее, контрольный в голову, – сглотнула я.
– Не дрейфь! Подсказывать бу-ду, – прошептал Мишка.
– Ты же в математике ни бум-бум, – прошептала я в ответ.
– Я эту тему как раз понял. Отчим вчера весь вечер объяснял. А он у меня кандидат технических наук, между прочим.
– Быстрова, Макаров, разговорчики!
Мы уткнулись в тетради.
Я, понятное дело, не очень-то надеялась на помощь Макарова, но согласилась её принять. Что оставалось делать? Голова отказывалась варить, а добавить ещё и «двойку» к нынешним неприятностям было бы уже чересчур.
Макаров весь урок калякал на крае черновика решения задач и уравнений. Моих – карандашом, чтоб случайно с его не спутала. Кажется, он не столько свой вариант решал, сколько мой. В конце урока аж неудобно стало, и я решила обязательно его отблагодарить. Например, мешок конфет шоколадных купить. Он в тот раз вон их как наворачивал! А пока карманные деньги буду собирать и постараюсь меньше реагировать на его провокации, сводя к шутке, как это зачастую делает папа с разгневанной мамой.
Было в новинку чувствовать помощь Макарова и не обороняться. Я, конечно, от его помощи в обморок от восторга не падала, но внутри появилось какое-то незнакомое чувство. Мне стало то ли интересно, то ли любопытно, что он за человек? С началки Макаров вёл себя, как клоун. Мог запеть на уроке (и я не про музыку), постоянно ёрзал, а однажды даже залез под парту. Что в его голове тогда творилось? Я, в общем-то, ничего конкретного о Мишке не знала. Разве что у него дома живёт ящерица по имени Гелион. Он как-то доклад о домашних питомцах по окружающему миру делал. Меня настолько это поразило, что я запомнила всё до малейших подробностей. Всё-таки ящерица – это вам не собака или кот, пусть даже и мейн-кун. Мои мысли плавно вернулись к тому злосчастному посту с фотографией Царя. Я невольно вспомнила беседу под ним. И тут же придумала, как могла отреагировать на недавнюю шутку Макарова. Он тогда написал про разъярённую тигрицу. Нужно было на самом деле аудио с рыком отправить или гифку подходящую прикрепить – и конфликту конец! Ответ пришёл так легко. Как я раньше о нём не додумалась? Но раз эта ситуация была ещё в начале челленджа «действуй», я прекратила себя гнобить.
«Надо запомнить про тигрицу и конфеты», – сказала себе я и поставила ручкой два крестика, большой и маленький, на тыльной стороне ладони.
Когда адовая математика закончилась, Макаров спросил:
– Снимешь бан?
– Ещё чего! – брякнула я и спешно добавила: – Подумаю. Если за контрольную выйдет хотя бы «тройка».
Однако внутри я знала, что сниму бан сразу после уроков.
Глава восемнадцатая
Правда или действие?
Вечером после школы мы собрались на день рождения Ланы. Я надеялась развеяться в той же компании девочек, что и на девичнике. Вручив подарки имениннице, мы уселись за праздничный стол.
– Всё, больше ни крошечки торта в меня не влезет, – констатировала я и незаметно расстегнула пуговицу на джинсах под свитером.
– Все наелись? – спросила Лана и, получив утвердительный ответ, предложила поиграть в «Крокодила».
– Да ну! Мы на девичнике недавно играли. Надо что-то новенькое.
– Новенькое? – уточнила Лана. – Тогда вылезайте из-за стола.
Мы слезли со стульев на ковёр и уселись в кружок. Я, естественно, рядом с Таей.
– Предлагаю игру «Правда или действие».
– Я пас, – покачала головой Нина.
– Нин, ты чего? Боишься?
Мы хором стали убеждать её попробовать и не отбиваться от коллектива.
– Будет интересно! – упрашивала Лана. – Ради именинницы!
И Нина под нашим общим напором сдалась.
Я видела эту игру в фильме про подростков, но в реальности никогда не участвовала. Для себя я решила, что не буду придумывать какие-то совершенно безумные задания. Всё-таки у нас не фильм.
Мы сразу договорились, что играем по правилам и ни на шаг от них не отступаем.
– Никаких «не буду» или «не хочу». Все готовы? – Лана обвела нас взглядом, чтобы удостовериться в согласии.
Мы кивнули. Начать решили с Ланы и дальше по кругу, по часовой стрелке. Итак, игра началась.
– Рита, так с ходу даже не знаю, что спросить у тебя… – смутилась Лана.
– Для начала спроси: «Правда или действие?» – улыбнувшись, подсказала Рита.
– А! Правда или действие?
– Правда! – смело выбрала Рита.
– Рита что ты последний раз искала в соцсетях?
– Сейчас посмотрю. Самой интересно, – она полезла в телефон. – Так… Твардовский, Василий Тёркин, краткий пересказ.
– Ну, это скучно, – проныли все, ожидая чего-то более провокационного.
– Сами же хотели правду, – пожала плечами Рита. – Уф, отстрелялась, – она вытерла вспотевший под чёлкой лоб и повернулась к Юле.
– Я выбираю правду, – опередила вопрос Риты Юля.
– Хм… Хорошо. Юль, что
