Забытые рецепты - Хисаси Касивай
– Я уехала жить в Австрию, когда мне было восемь лет, и с тех пор возвращалась в Японию всего несколько раз. Я плохо представляю себе, какой еще бывает жареная лапша, поэтому сравнить не могу. Правда, я помню, как в детстве – я тогда еще ходила в детский сад – мы отправились на один фестиваль, и там в уличных палатках продавали лапшу. Так вот, то, что я ищу, было очень на нее похоже.
– Выходит, мы разыскиваем ничем не примечательную жареную лапшу с соусом. Да, искать такие блюда всегда непросто. И все-таки постарайтесь вспомнить хоть что-то. Полезной может оказаться любая деталь.
– На вид – ничего необыкновенного. Сама лапша – глубокого коричневого оттенка, но вкус не такой насыщенный, как можно было бы ожидать. Сверху на лапше – яичница-глазунья, а рядом – красный маринованный имбирь. – Блуждая взглядом по потолку, Юмико погрузилась в воспоминания.
– Да, не густо. Помните еще какие-нибудь ингредиенты?
– Свинина, ростки сои и лук.
– А капуста?
– Кажется, нет. Впрочем, я плохо помню.
– Какой она была на вкус? Может, для ее приготовления использовали популярный соус?
– Я не могу вспомнить точно, но, по-моему, по вкусу ближе всего к рыбному бульону даси.
– Наверное, потому, что лапша была посыпана стружкой тунца?
– Вроде нет.
– Тогда это, возможно, хорошая зацепка. – Коиси записала что-то в блокнот.
– А еще меня удивило вот что: тот, кто приготовил эту лапшу, посоветовал мне добавить еще соуса, хотя она и так в нем жарилась. Сказал, так будет вкуснее.
– То есть первоначальный вкус был недостаточно ярким?
– Наверное, да. Кажется, соус с самого начала стоял на столе.
– Может, я не так расслышала, но, получается, эту лапшу для вас приготовил мужчина?
– Да, – только и выдавила Юмико, покраснев и опустив взгляд.
– Не могли бы вы рассказать о нем подробнее? Простите, если лезу не в свое дело, – посмотрела на нее Коиси.
– Пятнадцать лет назад я месяц ездила с благотворительными концертами по Кансаю[74]. Мы собирали средства для пострадавших от землетрясения. Тот человек был тогда моим менеджером.
– Могу я узнать его имя?
– Тоору Сугахара.
– Сколько ему тогда было лет?
– Мне – двадцать три, а он на два года старше, выходит – двадцать пять.
– Где именно он приготовил для вас лапшу?
– В гостинице в Осаке, где я остановилась. Я жила там довольно долго, поэтому мне сняли номер с небольшой кухней. Там он и готовил.
– Подходящая атмосфера для жареной лапши, – записала Коиси.
– Я родилась в Токио и еще ребенком уехала из Японии, поэтому не знала про связь Осаки с этим блюдом. Даже когда я оказалась там, не особо интересовалась местной кухней.
– Вы обедали где-то вне гостиницы?
– На завтрак мы жарили тосты и заваривали кофе. Кроме этого кухней почти не пользовались. Муниципалитет и спонсоры постоянно нас куда-то приглашали, так что и обеды, и ужины проходили в каких-то заведениях.
– Да, так и пресытиться недолго.
– Дело не только в еде. На этих встречах ведь приходилось и вести себя соответственно. Наверное, звучит эгоистично…
– Нет-нет, я понимаю, – поддержала ее Коиси.
– Тоору позаботился обо мне и освободил наш последний вечер в Японии.
– И в этот последний вечер вы ели жареную лапшу? Не самое подходящее блюдо для такого важного дня.
– Он во что бы то ни стало захотел меня угостить. Так он по крайней мере сказал. – Юмико отвела взгляд.
– Можно задать личный вопрос?
– Какой?
– У вас с ним были только рабочие отношения?
– Не вижу смысла врать. Мы встречались, хотя и совсем недолго. Он был моим первым мужчиной, – покраснела Юмико.
– Так я и думала. Пришел бы он к вам в комнату, если бы не… – начала Коиси.
– Все детство я провела в разъездах или за пианино, учась играть, поэтому времени на мальчиков не оставалось. Родители мои тоже были музыкантами, так что мы были вместе двадцать четыре часа в сутки.
– Любимая дочка родителей. Они, наверное, волновались, когда вы уезжали в Японию?
– Звонили по три раза в день.
– Да уж. Тут если и влюбишься, все равно не выйдет ничего.
– Хоть я и понятия не имела о том, как общаться с мужчинами, время, которое мы провели с ним, оказалось просто чудесным. Будто сон. Думаю, поэтому и на ежедневных концертах я так выкладывалась. – Юмико выпрямилась.
– Почему же все-таки господин Сугахара хотел угостить вас жареной лапшой?
– Он сказал, что это его любимое блюдо. Знаете, как сейчас говорят – «пища для души».
– То есть он вкладывал в нее что-то особенное? – Коиси сделала еще одну запись в блокноте.
– Не уверена. Он даже не ожидал, что мне так понравится. Все спрашивал: «Правда вкусно?» А я отвечала: «Ну да, зачем мне врать?»
– Как вы сказали? «Пища для души»? Это господин Сугахара так ее называл?
– Думаю, тогда этого понятия еще не существовало. Он рассказывал, что ел жареную лапшу и в самые счастливые моменты своей жизни, и когда совсем выбивался из сил и опускал руки.
– Тогда вероятно, что это какое-то местное блюдо родом из детства. Вы знаете, откуда он?
– Тоору точно упоминал, что родился где-то в Тохоку[75]. Подробностей не знаю.
– Он говорил на диалекте?
– Нет, он говорил на стандартном японском[76].
– Раз уж вы обратились к нам… Получается, связаться с самим господином Сугахара возможности нет?
– Верно, – упавшим голосом подтвердила Юмико.
Повисла тишина. Коиси постучала пальцами по ручке и вновь посмотрела на Юмико.
– Почему вы решили отыскать эту лапшу именно сейчас?
Юмико застыла с напряженным выражением лица.
– Если вам сложно об этом говорить, то…
Юмико, не шевелясь, отсутствующим взглядом уставилась на поверхность стола. Вновь воцарилось молчание.
– Я хочу еще раз вернуться в то время, – наконец с трудом произнесла она.
– В каком смысле? – Коиси придвинулась ближе.
– Хочу вернуться в тот день, когда моя жизнь круто изменилась. Еще раз пережить те чувства.
– То есть вашу жизнь перевернула жареная лапша?
– Я понимаю, что слишком легко поддалась эмоциям. Но в тот момент я как будто забыла о себе и полностью растворилась в нем. Мне захотелось остаться в Японии, быть рядом с ним.
– Да вы и вправду влюбились. Я вам даже немного завидую, – повела плечами Коиси.
– Уверена, он чувствовал то же самое. Но Тоору – человек сдержанный, поэтому тогда он сдал назад. «Не может же гениальная пианистка Юмико Маэдзаки принадлежать только мне?» — Он все время это повторял. А я, наоборот, не отступалась от своего.
– Хотелось бы и мне так
