Травма - Мария Королева
– А… А ты разве приглашала меня обратно? – Энн не выдерживает, и слова, которые она не хотела произносить, рвутся наружу. Мать замирает, будто ее ударили, и на ее щеках появляются красные пятна.
– Энни, я знаю, что ты вправе винить меня…
Энн перебивает:
– Нет, это ты вправе винить меня, я убила Лили, я убила ее, мам. – Энн прячет лицо в ладонях и чувствует, как перехватывает горло от плача. Мать подходит и обнимает за плечи, и Энн упирается лбом ей в грудь.
– Не говори так! Ты не виновата! Я никогда по-настоящему не винила тебя, и Колин тоже.
– По-настоящему? – Энн замирает от этих слов.
– Я… Я тогда три месяца пролежала в клинике, после похорон… Отправить тебя к отцу казалось единственным выходом. А потом… Потом ты перестала отвечать нам с Колином, и я подумала, может, так лучше, может, ты хотела отделиться от нас? – Мать говорит сбивчиво, отрывисто, как будто думает, что сказать. – Не знаю, могу ли я тебя просить простить меня.
– А что ты сделала, чтобы увидеть меня? Что ты сделала, когда мне было плохо, когда ты была нужна мне? Вы с Колином не сказали мне ни слова! Вы вели себя так, будто я прокаженная! – Энн отталкивает руки матери и встает. Горячие слезы заливают лицо и затекают за ворот футболки, и Энн вытирает лицо.
– Я не жду, что ты поймешь меня.
– Ладно, ладно. Я все поняла, мам. – Энн выставляет ладони перед собой. – Давай лучше оставим этот разговор.
– Энни, прости меня. Я не справлялась тогда, правда. И… Я была слабой, потеряла сначала твою сестру, а потом и тебя. Я плохая мать и надеюсь, ты сможешь простить меня. Может, когда у тебя будут дети…
– У меня не будет детей, я давно так решила. – Энн почти наслаждается тем впечатлением, что произвели на мать эти слова.
– Ох… Если ты это из-за меня…
– Просто не хочу приводить их в наш дерьмовый мир. Не хочу, чтобы они страдали.
– Энн, я бы хотела… Я бы хотела общаться с тобой. Хотя бы иногда, если ты захочешь. – Мать смотрит на дочь пронзительными серыми глазами в сеточке мелких морщин, и Энн чувствует, как слезы снова подступают к горлу.
– Да, мам. Я бы тоже хотела. – Она обнимает мать снова.
Энн лежит в своей старой комнате с выгоревшими розовыми обоями, свернувшись в клубок, и смотрит в окно: там виднеется море, которое мучило в кошмарах много лет. Сегодня ей последний раз приснится сон о Лили – а потом она наконец будет жить дальше.
Катерина Антипина. Предродовая депрессия
Первые схватки начались рано, где-то в шесть утра. Ощущая их пока довольно слабо, я решила еще немного поспать. Всю беременность я задавалась вопросом, как определить, что начались именно предродовые схватки, а не ложные. Ведь как бы красочно ни описывали свои ощущения другие женщины, непонятно, что будешь чувствовать именно ты. Трудно представить конкретную физическую боль, если до этого у тебя самой не было подобного опыта. Но в тот момент я даже не сомневалась: точно начинались роды. Было летнее буднее утро, сонный Питер не спеша наполнялся пробками, и хотя ехать в роддом предстояло через весь город, мы с мужем совсем не торопились. Чувство предвкушения чего-то нового перевешивало все страхи.
Помню, месяце на пятом я ехала куда-то одна, повернула на перекрестке налево и случайно проехала чуть дальше, чем нужно. На меня неслась справа другая машина. По всем правилам ее стоило бы пропустить, но я уже выехала на перекресток. Нужно было быстро решать, проскочить поскорее вперед или, наоборот, сдать назад. Мой беременный мозг полностью отключился, не было ни одной мысли, ничего. Как будто в голове нажали кнопку «выкл». И только через пару секунд я снова включилась, до меня дошло, что может произойти, я резко нажала на газ и помчалась вперед. Конечно, я слышала, что у беременных такое происходит, часто забываются даже элементарные слова. Но когда это создает опасную для меня самой и для ребенка ситуацию, добавляется еще больше сомнений, а хорошей ли мамой я вообще буду? Тем более когда и так процветает депрессия. Предродовая. Мне кажется, у меня она началась с самого первого дня, когда я узнала, что беременна. Мы с мужем планировали иметь детей, но когда-нибудь в будущем, намного позже. В тот период жизни я была совсем не готова к ребенку.
Только недавно я узнала, что такая депрессия встречается даже чаще, чем послеродовая. Но о ней не слишком много говорят. Может, беременная по умолчанию должна излучать радость и парящей походкой гулять каждый день по несколько часов для здоровья будущего малыша? Что делать, если совсем нет энергии, а внутри одна пустота? Я сравнивала себя с другими беременными и задавалась вопросом: «Почему я не так счастлива, как они?» Мне советовали думать о тех женщинах, которые хотят иметь детей, но не могут забеременеть. От этих мыслей становилось только хуже, ведь я действительно должна была благодарить судьбу, но отсутствие любых эмоций по отношению к ребенку рождало чувство вины.
Все девять месяцев ожидания я часто пересекалась с другими беременными в женской консультации. Бесконечные анализы, обследования, осмотры, взвешивания сильно раздражали. А если встречала там какую-нибудь особо окрыленную от счастья девушку с животом, которой не терпелось поговорить со всеми в очереди на тему детей, то желание ходить в поликлинику отпадало совсем. В принципе все эти месяцы ходить куда-то мне не хотелось вообще. Но даже лежать на кровати было не так просто: примерно со второго триместра беременным нельзя спать на спине. И до родов остается только перекатываться с бока на бок и мечтать о том, чтобы вдоволь належаться на спине или животе. Это может показаться незначительным, но такими вот мелкими «нельзя» постепенно ограничиваются все привычные действия. И, как следствие, появляются мысли: если сейчас так плохо, неудобно и нерадостно, то как же будет после рождения ребенка?
Когда мы приехали в роддом, у меня почти сразу начались по-настоящему болезненные схватки. Каждые три минуты низ живота сжимало изнутри настолько сильно, что именно тогда я поняла буквально, что значит «лезть на стену»: именно ее я царапала ногтями, когда могла только выть. Мне было очень стыдно, что я так сильно кричу, но я не могла по-другому. Крик помогал проживать очередную волну боли.
В какой-то момент я услышала пролетающую мимоходом фразу из диалога врача и медсестры: «Как вот раньше женщины
