Врачу: исцелись сам! - Владимир Сергеевич Митрофанов
История это закончилась так же внезапно, как и началась. Во вторник Джама выехал на своем "Мерседесе" с охраной из своих нукеров, находившихся в машине сопровождения. Недалеко от дома его встретила засада – лобовой огонь из двух автоматов. Джама был убит на месте. У него насчитали восемнадцать пулевых ранений, хотя в газете почему-то написали про шесть. Убиты были также оба его телохранителя. Автоматы нашли тут же на месте преступления. Схема была очень простая, даже примитивная, но по сути идеальная. Два неприметных человека, стреляли в упор, среди бела дня, потом зашли за угол и уехали на обычной машине, которую нашли неподалеку, видимо там они пересели на другую. На этом история с наездом и кончилась. Никто ничего не слышал о дочери Джамы, видимо ее отправили после лечения к родственникам на родину. Самое поразительное, что "Мерседес" оставался на ходу, хотя внутренность его представляла ужасающее зрелище. Его загнали в гараж и теперь думали, что с ним делать. Можно было продать за какие-то тоже немалые деньги в ремонтную фирму, где бы из другого Мерседеса, может быть даже угнанного или битого, переставили бы обшивку салона и кресла.
Никогда Гамов не радовался чужой смерти, а тут было как праздник. Пошел в храм, поставил самую толстую свечку. Однако, ситуация в целом еще была непонятная, и Игоря решили подержать в больнице еще пару дней.
Борисков самого Джамалова никогда вживую не видел. Из известных криминальных авторитетов у него лечился разве что один бандит с типично большевистской фамилией Кремнев (не исключено, что с тех времен (двадцатых годов) и осталась – многие тогда фамилии меняли, а родная вполне могла быть, например, Пупков), и соответственной ей кличкой Кремень. Это был настоящий вор в законе, но уже новой формации. Человек этот был даже с виду страшный, но очень богатый. Жил в роскоши в огромном особняке под Сестрорецком, на пальце носил перстень с тремя изумрудами. Жена у него была молодая и очень красивая, про нее говорили, что она из бывших элитных проституток. Она тоже как-то лечилась от последствий многочисленных половых инфекций и от бесплодия. На прием всегда приезжала на разных машинах. Однажды Борисков спросил ее:
– Лариса, скажи, пожалуйста, сколько у вас всего машин-то?
– Да я и сама, доктор, не знаю! – ответила она совершенно искренне.
Потом Кремнева застрелили. Причем, чуть не тем же вечером по телевизору в криминальных новостях показали запись камеры слежения в ночном клубе "Луксор". Запись была плохого качества, как бы рывками и черно-белая. Оказалось, что двое киллеров в длинных черных плащах расстреляли Кремнева в упор из автоматов. Ларису, его жену, Борисков тоже больше не видел. Она уже больше не приезжала.
В пятницу Игоря Гамова выписали из больницы. Оказалось, эта история имела скорое продолжение, хотя Борисков об этом так и не узнал, а, впрочем, если бы даже и узнал, то совсем не удивился бы. Вечером в субботу, то есть буквально на следующий день, Гамов-старший обнаружил, что нет ключей от джипа. В гараже машины тоже не было. Стало ясно, что "лэндкрузер" взял Игорь. Мобильный телефон его не отвечал. Все прояснилось ближе к полуночи. Позвонили из милиции. Оказалось, что Игорь откуда-то ехал совершенно пьяный с девчонкой на «лэнд крузере». Какая-то женщина-водитель на своей крошечной "Дэу-матиз" затормозила перед ним на светофоре, а он, думая успеть проскочить, сходу въехал этой машинке в зад, сплющив ее почти наполовину. От страха он резко сдал назад и насмерть раздавил переходившую дорогу в неположенном месте пожилую женщину. Тогда он решил объехать разбитую "Дэу" и резко рванул вперед, переехав еще одну женщину уже прямо на пешеходном переходе. Потом он попытался сбежать, его поймали прохожие и нчали бить. Он вырвался от них и заперся в машине, откуда его уже извлек прибывший наряд милиции. Теперь он сидел снова в КПЗ и молчал. Номер телефона старшего Гамова легко вычислили, выяснив на кого зарегистрировала машина. Гамов выслушал информацию, отключил трубку и подумал: "Вот и все". Все было зря. Изменить судьбу было невозможно. Надо было сдать сына в армию. Все могло быть по-другому. Это все жена: "Никаких армий! Ребенка там замучают!" Кстати, самому Игорю было по этому поводу все равно: как скажете. Что тут можно еще сказать: действительно "насмешливый и беззаботный".
Навстречу в коридоре Борискову попался заведующий радиоизотопной лабораторией Иван Сергеевич Мороз, с которым Борисков обычно встречался даже не работе, а в бане на улице Достоевского по субботам. Кроме этой работы, у Мороза еще была своя небольшая фирмочка по производству биологически активных добавок, или БАДов, под названием что-то типа Долголетиум-плюс и еще каких-то таблеток для вечной молодости. Они покупали якобы в Сибири какую-то лекарственную траву: трава была настоящая, прессовали ее в таблетки (одна таблетка обходилась в 5 копеек), заказали красивые баночки и этикетку, на которой написали, что средство якобы одобрено каким-то НИИ физиологии (вероятно, такого и не существовало вовсе), фасовали по 100 штук и продавали по 50 долларов за упаковку, а на курс надо было купить не менее семи банок (иначе не поможет). Пять рублей за упаковку (сто таблеток) превращались в 50 долларов, ну там, конечно, основные расходы шли на рекламу: заплатили одному известному артисту из бывших советских звезд, который как раз голодал и был готов на все, лишь бы ему хоть что-то дали. Прокрутили ролик по местному каналу, и дело пошло! Рентабельность бизнеса выходила сумасшедшая, хотя, по сути, это был чистый лохотрон, но легальный и по большому счету безвредный. Та же трава в коробочке россыпью стоила в обычной аптеке от силы рублей десять. Мороз сам этому смеялся: "Дураков надо учить. Они для этого и сделаны. Народ в основной своей массе – это скопище дебилов, посмотри, что они смотрят, что читают и кого они выбирают!" Считал, что в России всегда можно заработать, надо только хоть что-то делать. И еще говорил: "Пенсионеров ты особо-то не жалей – они сами создали этот сегодняшний мир, он вылез из того самого говна, которое было ими наворочано. Не надо было революцию делать, сейчас бы, будучи на пенсии, ездили бы по всему свету и отдыхали зимой на Канарах, как немцы да французы. Чем мы были хуже тех стран – только лишь
