Вспомни меня - Стейси Стоукс
Имя мамы, произнесенное им, звучит как будто неправильно, неестественно. Мама была словно голубое небо, кружащееся над качелями, катаясь на которых, открываешь вид на океан. А мэр – это пустыня, пыль и все, что там обитает. Он даже не достоин произносить его мысленно, не говоря уже о том, чтобы произносить его вслух.
У меня возникает внезапный порыв броситься на него и стереть ухмылку прямо с его лица. Но потом рядом со мной оказывается отец, и жажда драки быстро покидает меня.
Он выглядит в точности как один из отягощенных воспоминаниями людей, которые с трудом выходят из своих машин после долгого пути, проделанного в Тамбл-Три. В шаге от того, чтобы упасть на землю от тяжести носимых воспоминаний.
– Люси. – Лицо папы – сплошь морщины.
– Папа, что происходит? Что ты здесь делаешь?
– О, Люс. Тебе не стоило приходить. – Он делает глубокий вдох и шаг вперед. Его лицо кажется слишком бледным при тусклом свете луны.
– Папа, пожалуйста, – умоляю я, хотя сама не знаю точно, о чем именно. Об ответе. Об извинении? Вот только не думаю, что он сейчас сможет сказать что-то, что бы послужило хоть каким-то оправданием происходящему здесь.
Люди, которые приходят к моему отцу, отдают ему свои воспоминания добровольно, потому что нуждаются в нем, потому что доверяют ему свою боль. Никто из стоящих возле шахты людей не пришел добровольно. Никто не просил о помощи. Может быть, поэтому они выглядели такими сломленными, когда шли к парковке, ведь он забрал у них то, что они не хотели отдавать.
Это означает, что все, что мой отец здесь делает, – воровство. Нет, хуже. Это обман. И этому нет стоящего объяснения, чтобы это оправдать.
Он протягивает ко мне руки, но я отхожу назад, не давая до себя дотронуться.
– Как ты мог так поступить с теми людьми? – киваю в сторону очереди людей. Все смотрят в нашу сторону, хотя я сомневаюсь, что им слышно, о чем мы говорим.
– Ты не понимаешь. Пожалуйста, Люси, ты должна мне верить…
– Достаточно, – прерывает его мэр Ворман. – Пора это все заканчивать.
Охранник грубо хватает меня и толкает вперед. Я упираюсь ногами, прижимаясь к нему, но он только сильнее подталкивает меня.
– Отпусти! – Я борюсь, пытаясь вырваться из его хватки, выворачиваюсь вправо и на секунду оказываюсь свободной, но тут же чувствую резкую боль под коленом от удара, и вот я уже оказываюсь на коленях, глубоко вдыхая пыльный воздух. Боль пронзает ногу.
Отец выкрикивает мое имя и бросается на помощь, но охранник хватает его за рубашку и рывком оттаскивает назад.
– Не трогай ее, – кротко говорит папа. Я поражаюсь тому, насколько он бессилен в этот момент. Как будто мой отец превратился в беспомощного старика.
– Ты только все усложняешь. – Мэр находится слишком близко, когда говорит мне это на ухо. Я отчетливо чувствую исходящий от него запах пота и пустыни.
Я заставляю себя взглянуть на отца: в его влажные карие глаза, на тени под глазами, на складку между бровей, которую он потирает, когда волнуется. В моей голове миллион вопросов, но только один всплывает на поверхность. Я вновь думаю о мистере Льюисе, когда говорю.
– Я до этого уже бывала здесь, так? – Мой голос такой же острый, как пальцы мэра, впивающиеся мне в плечи. – Это не первый раз, когда я решила пойти следом за вами.
Отец закрывает глаза и отворачивается. Этого подтверждения мне достаточно.
– Чарли, – говорит мэр, в его голосе слышатся нотки предостережения.
Затем охранник делает шаг в мою сторону. Ружье, свободно висевшее сбоку, теперь крепко сжато в его руках. Дуло направлено прямо на меня.
– У нас нет времени на эту ерунду, – говорит вооруженный человек и плюет на землю.
Мэр крепко меня держит, его пальцы словно обжигают кожу. Он поднимает мой подбородок вверх так, чтобы я посмотрела прямо в глаза отца.
Мне не нужно спрашивать, чтобы узнать, что сейчас произойдет.
– Папа, пожалуйста, – говорю я, не в силах сдержать всхлипываний. – Пожалуйста, не делай этого.
С мольбой во взгляде он смотрит на мэра.
– Что, если мы ее отпустим? Может быть, если она будет обо всем помнить, то больше не станет за нами следить. Я обещаю, что она никому ничего не расскажет. Ты ведь не расскажешь, Люс? Она послушный ребенок. Пожалуйста.
– Ты ведь знаешь, что я не могу так рисковать.
– Пожалуйста, не заставляй меня делать это снова. – Отец хватается за голову. – Пожалуйста. Я больше не могу.
– Хватит! – кричит мэр. – Я не собираюсь торчать здесь всю ночь. Или ты сделаешь это прямо сейчас, или я расскажу Люси, что на самом деле случилось с ее мамой.
Я замираю. Папино лицо резко меняется на фоне ночного неба.
– О чем он говорит? Папа?
Вот только он не смотрит на меня. Его взгляд прикован к земле.
Знает ли мэр, почему воспоминания отца, связанные с мамой, окрашены в красный и пропитаны чувством вины?
Я отталкиваю назад мэра, пытаясь освободить руки,
