Сергей Залыгин - Моя демократия
Некоторые уважаемые газеты уже не платят гонораров авторам, а берут с них деньги — за публикации.
Нечего и говорить о материалах, в которых кто-нибудь или что-нибудь под сурдинку рекламируется. Отдача велика — не в денежных, так в других каких-то единицах. А присмотритесь внимательно — сколько таких публикаций в самых независимых газетах? Если газеты так много говорят о рыночной экономике, это, кроме всего прочего, значит, что они эту экономику усвоили. Вариантов-то всего два: или вписывайся в рыночную экономику любыми средствами, или — закрывайся.
Конечно, наши нынешние информационные программы ТВ — это огромный рывок, именно то заимствование из западной информационной культуры, которое мы так долго ждали. Но мы не ждали, что информация эта окажется на две трети криминальной.
Предприниматели и государственные крупные предприятия, на которые, собственно, и делалась ставка реформаторов, теперь запутаны в налоговых сетях, им не дают заработать, облагая прибыль и ничем это обложение не компенсируя. Они прекращают работу, прекращается выпуск часто первоклассного и дефицитного оборудования, и таким образом парализуются целые отрасли народного хозяйства и транспорта, возникают невиданные убытки, которые хоть как-то надо возместить, и делается это опять-таки за счет повышения налогов. Заколдованный круг.
Предприятия иной раз и рады бы показать прибыль, да боятся — обложат налогом так, что впору объявлять банкротство.
Ситуация тупиковая: денег нет, чтобы заплатить тем же шахтёрам, но чтобы заплатить, нужно кого-то разорить, то есть ещё и ещё подорвать экономику.
Ситуация явно не в пользу демократии, и это при том, что она не может обойтись без взаимодоверия, без здравого смысла.
Но демократы до сих пор в телячьем восторге от того, что получили свободу слова.
А ведь это даже не политическая свобода — это естественная потребность человека, которую коммунисты ухитрились не только игнорировать, но разрушить в сознании людей. Это — во-первых, а во-вторых — что значит свобода слова, если само-то слово потеряло значение? Говори, пиши, печатай что хочешь, режь любую правду-матку — а результат? Нет никакого результата, и Васька слушает да ест, даже и при том, что у него несварение желудка.
То, что на ТВ цинично кривляются тысячи и тысячи здоровых мужчин и женщин (как не кривляться, если — свобода?), так это тоже в пользу Васьки. Ну и ещё — в пользу некоторой части населения, которая либо уже ничему не верит, либо польщена тем, что кто-то льстит её собственному цинизму.
* * *На наших глазах происходит и противоположный, аполитичный, на первый взгляд, процесс — сращения властей. Президент и его аппарат, премьер и его аппарат, Федеральное собрание и его аппарат, Дума и её аппарат — все эти властные структуры стараются создать единое и элитарное целое. Всем лучше всего пожизненно оставаться у власти. Дума вовсе не заинтересована в том, чтобы Президент её разогнал, в Думе Селезнёва немало людей, которые были народными депутатами при Горбачеве, членами хасбулатовского Верховного Совета и Думы Рыбкина — они там уже чуть ли не десять лет «думцы», им понравилось. Только что пришедшим тоже очень нравится. Президенту невыгодно распускать Думу: с новым составом предстоит создавать новые отношения, заново ублажать его подачками.
Федеральному собранию выгодно, чтобы при выборах губернаторов и Президент, и премьер поддержали сенаторов на местах: если такой поддержки не будет, сенаторы-губернаторы могут потерять шансы быть переизбранными. Мало того — что там ни говори о самостоятельности регионов, какие бы ни заключались договоры между регионом и центром, плохо, очень плохо придётся губернатору, если центр будет смотреть на него косо, а то и вовсе отвернётся.
Это только кажется, будто Дума страсть как конфликтует с Президентом и с премьером, это для вида Зюганов выступал в Думе против переизбрания Черномырдина на пост главы правительства. Кто этому всерьёз поверит! Когда это было, чтобы в компартии лидер был «против», а рядовые её члены «за»? Партийная дисциплина этого никогда не потерпела бы. Значит, эта недисциплинированность заранее оговорена коммунистической фракцией Думы. И недаром же вся эта процедура утверждения главы правительства была окутана тайной голосования. Почему так? Я избирал депутата Думы, но этот депутат скрывает от меня свою позицию в вопросе очень и очень для меня важном?! Скрывает, называя тайну «демократическим порядком».
И вот уже Дума единогласно постановляет: каждый «думец» получает 60 тысяч долларов (неподотчётно) на улучшение своих жилищных условий — только несколько «думцев» отказались. Но ведь Дума на госбюджете, следовательно, это постановление должно было быть согласовано с правительством, тем более что через несколько дней после этого постановления Дума подавляющим большинством утверждает в должности премьера, хотя до этого здесь было вылито на него немало ушатов… И борьба идёт не за смену власти, а за решающее влияние в этой вновь образуемой властной ассоциации: по существу дела, внутрипартийная и антидемократическая борьба. Пышно расцветают коррупция и мафиозные структуры. Они-то ведь тоже заинтересованы в таком положении дел, для них это более чем благоприятная среда обитания.
После выборов я что-то не слышал от Ельцина слова «демократия», другое появилось словцо — «профессионализм»: мне (может быть, и «нам», не помню точно) нужно профессиональное правительство!
Что же этот чуть ли не вновь изобретённый термин значит? Почему — упор на него? Не говорится же, что мы будем честными, будем демократичными, будем работоспособными, будем добросовестными, — нет, мы будем профессиональными. Но профессионализм-то любого работника или правительства подразумевается сам по себе в каждом деле. Если ты не обладаешь профессионализмом, квалификацией, так ты попросту не должен браться за дело. Так положено в любом случае, не только в министерском.
Но слово, что ни говори, удобное для властей, очень удобное. Это токарю можно указать, насколько он квалифицирован, и присвоить ему разряд, но правительству — никогда. Оно может делать любую глупость и выдавать её за высочайший профессионализм. Слово это в применении к власти вообще не говорит ни о чем, но устраняет все требования к ней — и политические, и моральные, и те же профессиональные. Что и требовалось доказать в то время, когда государственное дело от начала до конца валится у нас из рук и перестает быть делом, а становится занятием.
Из этого ещё многое и многое следует. Если Президенту нужно профессиональное правительство, значит, уж он-то сам профессионал из профессионалов. Всё, что он ни делает, какие ни издает указы, какие семь вариантов окончания войны в Чечне ни придумывает (для самого себя?), всё это — высокопрофессионально, и не имеет никакого значения, как обо всём этом думают и пишут все другие: они ведь непрофессионалы! Дальше. Ну а откуда начинается профессиональная власть? Попробуйте докажите работнику районной или поселковой администрации или какого-либо жилищного управления, что он (она) — не профессионал?
А мафия? Разве она не профессиональна? Когда я прочел в «Известиях» статью Жириновского, в которой он предлагает организовать правительство по типу мафиозной братвы, с жёсткой круговой порукой, с обязательством выполнять друг перед другом каждое своё обещание, я подумал — абсурд! А спустя время подумал ещё: абсурд-то абсурд, но ведь реальный!
Для правителей-профессионалов и выборов не надо — зачем? Только для вида? Кто будет выбирать-перевыбирать — мелкие непрофессионалы, что ли? Которые ровным счётом ничего не понимают в том, что такое быть профессионалом власти? Ну прямо-таки советский вариант!
Вполне допустимо, что в результате «профессионализации» все четыре наших власти создадут нечто вроде РАОВЗТ — Российского Акционерного Общества Властей закрытого типа. Проблема внутренних отношений в этом Обществе будет недоступной тайной за семью замками (такой же, как при многих голосованиях в Думе), тайна будет сближать и сближать их друг с другом, а всех вместе — с мафиозными группами. В общем, по рецепту знающего толк в этом деле Жириновского.
Демократические выборы в соответствии с Конституцией у всех у них будут вызывать определенную неприязнь, но ничего — управятся, заранее распределят голоса избирателей между собой. Как распределят, так и будет. Потому что для избирателей все эти группировки будут одинаковы, разницы никакой, а следовательно, и апатия, и заблуждения. В этом (коммунистическом?) направлении быстро развивается наша действительность.
Коммунисты, выступая в ярком качестве националистов, вот-вот на одной из улиц или площадей, которые во многих городах по-прежнему носят имя товарища Ленина, возведут памятники Столыпину, а то и Николаю Второму.
