Марк Колосов - Письма с фабрики
Я ему посылала записочки с ребятами. Через неделю Валя пришел в класс, и совсем не чувствовалось, чтобы мальчик за это время отстал.
...Было родительское собрание, посвященное гигиене школьника. Как-то пришел мальчик в класс, а у него не хватает двух пуговиц. Посылаю домой: "Поди принеси две черные пуговицы большого размера,иголку и нитки!"
Мальчик вначале заспорил: "А зачем это нужно? Мне далеко бежать".
Я сказала: "Нужно пойти и принести!"
Мальчик побежал домой и вскоре принес все, что я просила.
Я сказала: "Теперь сними пальто, одну пуговицу я тебе пришью сама, а другую ты пришей!"
Не знаю, правильно ли я сделала или нет, но мне казалось, что именно так нужно поступить. На другой день у всех детей появились вешалки на пальто, а до этого их не было. Мальчик постеснялся пришивать в классе-я разрешила ему выйти в коридор и там пришить. При этом я сказала ему, что на фронте боец сам пришивает себе пуговицы и он должен поступать таким же образом - ведь ему уже тринадцать лет. Он пришил пуговицу кое-как, неправильно. На следующий день пришел в класс с хорошо пришитыми пуговицами. Видимо, ему перешила его мама.
То, что ребята сделать не в силах, от них не Требуешь. В годы войны здесь не так уж хорошо питались, одежонка сильно подносилась. У Нади Журавлевой есть одно пальто, одно платьишко, одна фуфайка. Как-то я ей сказала наедине:
"Надя, если у тебя нет другого платья, ты попроси маму стирать его. чаще. Если мама занята, стирай сама в воскресенье. Оно за один день высохнет, и ты каждый понедельник будешь приходить в школу в чистом платье".
Я стараюсь, по возможности, не огорчать родителей. Мне кажется, если я буду приходить к ним жаловаться на ребятишек, у них может создаться впечатление, что я не способна работать.
Когда родители спрашивают .меня о том, как ведет себя их ребенок, я отвечаю: "Хорошо, но есть кое-какие недостатки, их легко устранить!"
Велика, неоценима роль учителя, особенно когда он горячо любит свой труд, своих воспитанников и старается привить им с детства высокие качества передового советского человека. Как радостно наблюдать плоды такого благородного труда, такой отеческой заботы, особенно когда это касается детей погибших воинов.
Заглянув как-то в фабричную столовую, я застал там девочекподростков. Видно было, что они недавно приехали.
Я спросил одну девочку, с правильными чертами нежного личика, с гладко причесанными волосами:
- Кто вы, девчата? Откуда?
- Из разных детских домов Великолуцкой области, - сказала девочка. Меня зовут Маруся Соусова.
Спустя месяц я снова увидел ее. Она училась в школе ФЗО, считалась там прилежной и старательной.
Вот ее рассказ, который я нисколько не изменил:
"...Мне пятнадцать лет. Я родилась в Великолуцкой области, в поселке Слезино. Папа мой работал председателем колхоза.
Во время войны он партизанил. В Красную Армию его, как инвалида, не взяли. Когда пришли немцы, он вступил в отряд, там его ранило, и он умер.
Когда немцы отступали, был холодный день, мороз, а нас выгнали из хаты. Мы ушли ,в баню. Потом из бани тоже выгнали, и мы ночевали в сарае. Потом снова вернулись в баню, и тогда мамка заболела. Первое время она еще ходила, а потом у нее отнялся язык, и после этого она все время лежала без памяти. Не знаю, как ее похоронили, сама я была в это время тоже больна тифом.
В бане народу набралось много, все лежали больные тифом; врачей и лекарств не было.
Дом наш немцы сожгли. У них рядом в роще стояли пушки, и они оттуда стали бить зажигательными снарядами по хатам. Мы видели, когда наш дом загорелся и как он сгорел. Затем немцы стали забирать скот. Утром смотрим на большак и видим, что они уходят. Ночью пришли наши. Все очень обрадовались. Нас кормили, лечили, устроили в детдом. Сначала там все было разбито, мы сами все оборудовали, обмазывали, расчищали аллен, копали землю.
Директор детдома Василий Михайлович учил нас, как вести себя, как уважать старших, как трудиться, как беречь советское добро. При детдоме была школа. Мы учились в ней.
Когда я уезжала в текстильное училище, директор детдома Василий Михайлович вызвал меня и сказал, что мне надо ехать, он будет мне помогать, будет писать мне. И верно, прислал уже письмо. Я ему ответила. Он очень старенький, и я его считаю своим отцом. Благодарила за его заботу обо мне, описала ему, как устроилась, как учусь.
Я раньше на фабрике не была. Меня очень удивило множество машин и сильный шум. Нам показали, как присучивать. Первое время мы не умели это делать, но вскоре научились. Сейчас я присучиваю очень хорошо. Нужно взять ниточку на два пальца и присучить. Если же наложить ниточку на ниточку, то получается нашлепка. Этого не должно быть.
Нас обучает Анна Ивановна Гордеева. Она очень хорошо к нам относится, очень подробно все объясняет. Эта работа мне нравится, но все же в будущем я мечтаю о другой работе. У меня есть желание учиться дальше.
В общежитии я живу в комнате с двумя девочками. Наша комната светлая, чистая, там горит электричество. Живем мы очень дружно. Кормят нас хорошо.
В свободное время люблю ходить в кино, читаю книги. Из книг мне больше всего понравилась книга Николая Островского "Как закалялась сталь". У меня большое желание продолжать учебу, стать мастером. Книгу "Молодая гвардия" мы читали вслух. Она всех нас сильно заинтересовала.
У меня есть подруга. Мы с ней ходим в школу. Если она чтолибо не понимает в арифметике, я ей помогаю. Кое в чем я помогаю и другим девочкам.
Хочу вступить в комсомол, уже заполнила анкету.
Переписываюсь с братом, который в настоящее время находится в Советской Армии..."
Я спросил Марусю Соусову, сохранила ли она письмо Василия Михайловича. Она сказала с изумлением:
- Как же! Ну как же! - повторила она шепотом.
Я искренне порадовался за совершенно неизвестного мне Василия Михайловича, особенно после того, как Соусова принесла его письмо и пояснила мне одно место этого письма.
- Он так расстраивался, что у меня нет валенок, - сказала она нежным шепотом. - На складе валенок не оказалось. Он обегал весь город. Такой был измученный, усталый, словно бы он сам был в этом виноват, что я еду без валенок.
Я прочел это письмо.
Василии Михайлович подробно описывал в нем, как все переживали отъезд Маруси, как пусто стало в их "домике" после ее отъезда. Он извинялся за то, что не достал валенок, и уверял, что валенки будут присланы, Затем следовало несколько настойчивых советов: как работать и учиться, как вести себя в новой семье.
Просьба никогда не забывать "родной детский домик". Забыть можно его, Василия Михайловича. Но детский дом, в котором Маруся получила первые понятия, "как вести себя, как уважать старших, как трудиться, как беречь советское добро, дом, где она получила твердые представления о дружбе, о товариществе, о чести, о долге перед Родиной", она не смеет забыть.
"А если тебя станут обижать, - заканчивал письмо Василий Михаилович, я напишу директору, а то и в обком и даже еще выше! Сам приеду, посмотрю, как ты устроилась!"
ПИСЬМО ШЕСТОЕ
Тоня Королева. - Добрая примета.
Пожалуй, самым примечательным явлением надо признать на Лакинке вторники по обмену опытом. Это не производственные совещания, а нечто вроде научно-технических конференций, с докладами передовых рабочих о своих методах труда, с наглядной демонстрацией этих методов.
Первый доклад сделала комсомолка Тоня Королева. На трибуну вышла молодая девушка с откинутыми назад темными волосами, в модном темно-синем платье с отложным воротничком.
Ее чистое смуглое лицо было серьезно и спокойно. Вместе с тем что-то нежное и детское проглядывало в этом милом лице.
Движения .ее рук, когда она показывала приемы своей работы, были слаженными, легкими и точными. Справа от нее стояла классная доска с прикрепленными к ней диаграммами, озаглавленными так:
"Загрузка рабочего дня ткачихи Королевой и среднего ткача".
"Маршрут ткачихи Королевой при обслуживании ею десяти ткацких станков, заправленных сатином № 121".
"Показатели производительности оборудования и скоростей ткацких станков по сравнению с довоенными на участке ткачихи Королевой".
"Длительность основных приемов в секундах ткачихи Королевой, средней ткачихи на фабрике и выдающейся ткачихи Кашаевой из бригады Волковой (Ореховский комбинат)".
Слева от докладчицы стоял макет ткацкого станка. Тоня демонстрировала на нем свои приемы. Говорила она спокойным, привычным голосом, нисколько не смущаясь, - видно было, что не первый раз делает доклад. Она приехала сюда с фабрики Володарского. На Володарке нет техникума. Она хотела работать и учиться.
Директор фабрики сказал: "Если станешь выдающейся ткачихой, пошлем тебя по окончании войны на Лакинку. Там будешь учиться и работать". Она стала хорошей ткачихой, и ее по окончании войны направили на Лакинку. Она пришла к директору просить, чтобы ей создали условия для работы и учебы. Она привыкла, что на Володарке с ней считались: привезла с собой письма и характеристики. Она не успела показать их, директор огорошил ее:
