Александр Зиновьев - Зияющие высоты
КОНГРЕСС
После реабилитации и разрешения бывшей реакционной буржуазной псевдонауки логии в Ибанске за два месяца сложилась дружная и сплоченная семья передовых логов и превзошла всех. На состоявшийся летом международный курортный конгресс Ибанск смог поставить крупнейшую в мире делегацию из тысячи человек, что неоспоримо свидетельствовало о преимуществах нашей системы. В газете Литератор напечатал по этому поводу восторженные стихи:
Из Ибанска на конгрессУходил ночной экспресс.Как Ибанская ворами,Был набит он докторами.
В качестве докладчика на конгресс был приглашен Клеветник. После многочисленных дискуссий его временно включили в делегацию. Но в последний момент выкинули, так как в связи с обострением доклад вместо Клеветника решил сделать сам Академик. Помимо Академика, Претендента, Социолога, Мыслителя, Супруги, Литератора, Художника, Сотрудника, Инструктора, а также их близких родственников, дальних знакомых и подчиненных молодых сотрудниц, в делегацию включили сотрудников, знающих языки, и сотрудников, которые должны были следить за правильным поведением остальных. По прибытии на место выяснилось, что языки знал один Мыслитель, да и то совсем не те, какие были тут нужны, а те, какие тут были не нужны. Правда, надо отдать ему должное, знал он их вполне прилично. Перед поездкой всем сделали рентген и укол. Велели купить водки для дружеской атмосферы. Потом делегацию разбили на две части и велели каждой из них присматривать за другой. Главное, говорил инструктировавший делегацию Помощник, вилку и ножик держите в левой руке, а котлету в правой. Ни с кем не общайтесь без ведома. Не заводите несогласованных разговоров. Давайте отпор и отповедь. Помните, кто вы, откуда вы, где вы, зачем вы. Успех делегации превзошел все ожидания. Было сделано пятьсот разоблачительных докладов восемьсот погромных выступлений, пять тысяч критических замечаний, двадцать тысяч обескураживающих реплик. Противник пришел в полное замешательство, расстроил свои ряды и, раздираемый внутренними непримиримыми противоречиями, бросился пересматривать свои позиции. Сэкономив на желудке, делегация закупила пятьсот псевдозамшевых пиджаков, юбок и пальто и полторы тысячи штанов в обтяжку с кожаными заплатками и непонятной надписью "Маде заграницей". Мыслитель, посетивший на правах исключительной личности предосудительные заведения, привез две колоды игральных карт с изображениями голых женщин всех национальностей, кроме наших. В дороге он показывал картинки молодым сотрудницам и спрашивал их, поглаживая доброй мягкой рукой выше коленки и глядя в упор умными грустными глазами, где тут пресловутая порнография. Впечатление было ошеломляющее, и авторитет Мыслителя как выдающегося мыслителя сильно укрепился. Одну колоду Мыслитель подарил потом супруге Претендента. Клеветнику привезли приветы коллег и сожаления по поводу того, что он, как всегда, по состоянию здоровья и по семейным обстоятельствам не смог присутствовать на конгрессе.
СОЦИАЛЬНОЕ И ОФИЦИАЛЬНОЕ
Я различаю, писал Шизофреник, официальное и социальное. Официальность есть историческая форма, в которой осуществляется признание социальности. Официальность есть антипод социальности, вырастающий на ее основе и неразрывно связанный с ней. Официальность есть двойник социальности. Они непримиримые враги и неразлучные друзья. Они суть одно и то же, но в разных проявлениях. Официальность не совпадает с государством, правом, моралью, идеологией и т. п. Выделение ее есть совсем иная ориентация взгляда на общество. Антисоциальность - то, что ограничивает социальные законы, препятствует им и стремится вообще к ликвидации их власти. Антиофициальность - то, что враждебно официальности как признанию социальности, функции антисоциальности могут выполнять государство, мораль, религия и т. п. Но они же могут выполнять и функции антиофициальности, а также быть на службе У социальности и официальности. Крайним проявлением социальности является полный аморализм, крайним проявлением антисоциальности - нравственное сознание, крайним проявлением официальности - формальный бюрократизм, крайним проявлением антиофициальности - преступность. Но это, разумеется, весьма схематично. И я пишу об этом скорее Для того, чтобы переориентировать воззрения на общество с привычного плана на тот, который я считаю более интересным.
Приведу несколько примеров, поясняющих введенные различения. Социально N есть демагог, дурак, карьерист, а официально - серьезный хороший оратор, прекрасный руководитель. Когда N выбирали в Академию, в кулуарах все плевались, разводили руками и т. п. Но с трибуны все превозносили N, потом жали руку, поздравляли с заслуженным избранием и т. п. Если N ездит в заграничные командировки, то социально это означает, что он урвал, ухитрился, устроился, и т. д., а официально это означает, что он проделал большую работу, участвовал, принес пользу. К этому я еще вернусь в несколько ином аспекте. Социально индивид не лучше (крайний случай - хуже) своих поступков, официально индивид адекватен своим поступкам, антисоциально индивид может быть (крайний случаи - всегда) лучше своих поступков, антиофициально индивид неадекватен своим поступкам. Даже в тех случаях, когда как будто бы есть совпадение, можно найти оттенки различия. Например, социально есть тенденция сделать индивидов полностью зависимыми от социальных групп, в которые они входят, а официально - тенденция сделать индивидов полностью контролируемыми не только социальными группами, в которые они входят, но и властями.
Основной закон отношения социального и официального - стремление к их соответствию и даже совпадению. Это обусловливает определенные тенденции в реальности, заметные невооруженным глазом. Например, социально начальник не может быть умнее группы подчиненных (интеллектуальный индекс начальника не превышает таковой группы подчиненных), а официально начальник не может быть глупее группы подчиненных. Поскольку имеет силу тенденция привести официальное в соответствие с социальным и наоборот, то реализацией этой тенденции применительно к данному случаю является тенденция к снижению интеллектуального потенциала группы (к оглуплению).
Взаимодействие социального и официального усиливает социальное в тех случаях, где достигается их соответствие. Например, чем больше государство вложило средств в данного индивида (степени, звания, премии, квартира, дача, заграничные поездки за счет государства и т. п.), тем выше его социальная позиция. А чем выше его социальная позиция, тем больше он способен урвать, т. е. заставить государство вкладывать в себя средства.
ЭВОЛЮЦИЯ СОЦИОЛОГА
Прочитав этот отрывок рукописи Шизофреника, Социолог добавил к своей статье, принятой к печати в Журнале, большой кусок, в котором показал, что помимо установленных в нашем изме членений общества возможны и другие, более второстепенные. Он, например, может предложить такое. Клеветник сказал Мазиле, что он напрасно дает Социологу читать трактат Шизофреника, ибо этот шакал непременно украдет, изуродует и при этом напишет донос. Мазила принял совет к сведению. Но было уже поздно. Социолог начал знакомиться с рукописью Шизофреника, минуя посредничество Мазилы.
НАПРАВЛЕНИЯ В ИСКУССТВЕ
Художник и Мазила вместе учились и были большими друзьями. Как-то раз в шутку Мазила сказал, что в искусстве действовал всегда один закон: чем выше зад, который удается вылизать художнику, тем крупнее художник. Нельзя быть крупным художником, не будучи художником короля. Художник принял шутку всерьез, и скоро их пути в искусстве и жизни разошлись, но дружеские отношения сохранились. За выдающиеся успехи Художник был удостоен и избран, а затем назначен. За портрет Советника получил квартиру. За портрет Помощника - дачу. За портрет жены Заместителя - машину. За портрет Заместителя - заграничную командировку. За первый портрет Заведующего он стал лауреатом и получил всеибанскую известность. В Институте ему выдали постоянный пропуск и сказали, что будут рады его видеть в любое время дня и ночи. За второй портрет Заведующего ему отдали под мастерскую весь трехгодичный фонд мастерских. За портрет Помощника ему устроили круглосуточную бесплатную для посетителей выставку. И все же Художник чувствовал бы себя менее несчастным человеком, если бы на свете не было Мазилы.
Мазила с трудом раздобыл комнатушку под мастерскую за свой счет, которого у него не было. И до поры до времени что-то мудрил в полной безвестности, но со скандалами. До Художника доходили всякие вздорные слухи, но он им не хотел верить. Он хорошо знал, что такое наше искусство и что такое наш брат художник. Наконец, какие-то сомнительные интеллигенты стали добиваться выставки Мазилы. Создали комиссию под председательством Художника. Комиссия персональную выставку запретила. Но так как новые веяния стали проникать даже в сферу управления искусством, решили создать новую комиссию для выяснения возможности допущения одной наиболее подходящей работы Мазилы на общую выставку работ любителей-пенсионеров и кружков народного творчества. Глава новой комиссии Художник лично посетил мастерскую Мазилы и был ошарашен. Но виду не подал. Неужели ты в самом деле считаешь себя гением, сказал он. Это же смешно. У нас гениев нет и быть не может. Ты же это сам знаешь прекрасно. Признайся, старик, ты все это вытворяешь, чтобы голову всем заморочить? Потом Художник предложил Мазиле устроить совместную выставку. Я тебе подскажу тему и покажу, как сделать, чтобы прошло наверняка, сказал он. Мазила был тронут такой дружеской заботой, но от совместной выставки отказался. На комиссии Художник сказал, что Мазила работает слишком много, что есть верный признак халтуры. Работы его по технике исполнения не соответствуют нашей идеологии, а по содержанию находятся на низком Уровне. Тем более Мазила - пьяница, бабник, гомосексуалист, спекулянт, хапуга, внутренний эмигрант, не помогает семье, бросил родителей, и потому они давно умерли, не платит взносы, не считается с мнением коллег и систематически игнорирует юбилейные выставки. И на выставку работу Мазилы не допустили. Приятель Художника принес стенограмму заседания Мазиле. Мазила был сначала взбешен, потом долго смеялся и, позвонив Клеветнику, отправился на пустырь.
