До встречи в феврале - Эллисон Майклс
Я, как правительственная программа по прослушиванию населения, среагировала на одно единственное слово «Кларк» и тут же включила запись. Неужели они говорят о ком-то из тех Кларков, кого я знала? Может, какой-нибудь заместитель Люка подсиживает его и хочет отобрать бизнес? Или Роджера хотят списать со счетов в виду приличного возраста, раз уж он сам не собирается уходить с насиженного места? Или они говорили о Джейсоне?
Очередь двинулась чуть вперёд, и от волнения я чуть не налетела на Острые Брюки, чем бы выдала свой шпионаж или любовь прижиматься к незнакомцам в супермаркетах.
– Остался всего месяц, слышишь?! Если его не выкинут сейчас, то я рискую потерять всё. Макдугалл спит и видит, как бы запихнуть Кларка на моё место.
Я чуть не воскликнула на весь магазин:
– Чего?!
Макдугалл! Не тот ли это Джим Макдугалл, наставник и начальник Джейсона в филиале «Прайм-Тайм» здесь, в Берлингтоне? Человек, что поспособствовал его карьере и помог достать звезду с неба? Не помню, чтобы Джейсон говорил о возможном повышении. Пусть босс и был доволен его работой, но золотых гор и кресла своего заместителя он уж точно не обещал. А этот аферист передо мной уж явно был тем самым заместителем, имени которого я не помнила.
– Значит так, слушай меня внимательно.
Шипение уже походило на настоящий звериный рык. Мы – следующие на кассе, и времени выяснить, что происходит, у меня не оставалось. Я прильнула к Острым Брюкам, ближе – на нос сесть.
– Если на следующей неделе Кларк всё ещё будет числиться в компании, ты не получишь остаток, всё ясно?
Предельно ясно, мистер Плохой парень. Ты пытаешься убрать главного конкурента с пути, чтобы твою лживую задницу не свергли с трона.
– И сделай всё аккуратно. Подозрения не должны пасть на меня. – Он послушал, что загадочный абонент сказал на той стороне провода, и ощетинился дикобразом. – Да мне плевать, что тебя раскусят. Ты знала, на что шла. А вот моё имя должно оставаться в секрете. Если подставишь меня под удар, будь уверена, я умею махать кулаками в ответ. Всё. Жду результата.
Засовывая мобильник обратно в карман, Острые Брюки случайно врезал не менее острым локтем мне в спину. Не успела отскочить вовремя и получила по заслугам. Тем не менее, мужчина ничего не заподозрил, даже пробормотал извинения и подошёл к кассирше.
– Выдался трудный денёк? – С добродушной участливостью поинтересовалась кассирша, с писком пробивая ансамбль из пивных бутылок.
– Вы не представляете насколько.
Погоди у меня! Этот денёк может стать для тебя ещё труднее! С той информацией, что я узнала.
Улыбка Острых Брюк так и источала вежливость и приторную сахарность, хотя полминуты назад он орал на подельницу и замышлял заговоры против коллеги. От этого лицемерия, смены масок прямо у меня на глазах по спине пробежал холодок. Словно кто-то приложил к позвоночнику «Кока-Колу» прямо из морозильника.
Расплатившись за свой странный набор алкоголика-сладкоежки, мужчина ушёл себе, а меня трижды окликали, чтобы я не задерживала очередь. Закидывая продукты в пакеты, я чувствовала себя так, словно стала свидетельницей тайного сговора против страны. Но я совершенно не знала, что делать с этой сенсацией. Позвонить Джейсону и предупредить? Или и дальше притворяться, что меня не волнует ни он, ни его жизнь? Вдруг всего один звонок всколыхнёт всё заново? И во второй раз я уже так просто не смогу сказать «уходи»?
Джейсон
Бутылки предупредительно звякнули где-то в недрах пакета – даже они предостерегали меня от ещё одной роковой ошибки. Но я уже был здесь. Перед дверью очередной женщины. С полным пакетом вина и вины. Но хотя бы одно сердце останется целым, потому что она не собиралась дарить мне его. Только выдать в аренду на ночь.
Как раз то, что нужно. Все эти чувства с Эммой, с Сид… Всё так сложно… Меня не предупреждали, что любовь высасывает кровь вампиром. Что у неё длинные когти и клыки острее зубов Мейси. Что от неё не спасает ни осиновый кол, ни чеснок, ни святая вода. Я слышал, что женское тело помогает, может снять боль или хотя бы притупить её. Я как раз собирался проверить эту теорию на практике. Выйдя от Сид, ответил той, за сердце которой можно было не переживать.
Жду!
Тут же написала Мона, а чтобы доказать своё нетерпение разожгла в конце сообщения три огонька, да смайлик с поцелуйчиком, словно мы – глупые подростки, что тайно встречались в её спальне, пока родители смотрели телевизор на первом этаже. Для длительных отношений её настойчивость слишком пугающа, для отношений на одну ночь – пожалуй, самое оно.
Между квартирой Моны и винной лавкой, куда я забежал за алкогольным запасом, я сделал пит-стоп в первом попавшемся баре. В «МакНиле» мне налили стопку текилы для храбрости. Потом ещё одну. А когда бармен спросил, почему я выпиваю один в пятницу вечером, хотя в моём пакете явно звенящий и опьяняющий подарок для дамы, пропустил ещё четыре под рассказ об Эмме.
И вот я стоял на пороге женщины, которую не любил, чтобы забыть женщину, которую любил, но храбрости так и не набрался, зато просто – набрался. Палец выписал кривую траекторию – никак не фигуру высшего пилотажа – до звонка у двери. Чтобы трижды нажать, мне пришлось трижды податься вперёд, а когда Мона открыла, я чуть не навалился на неё всем своим несостоятельным телом.
– Ого, ты так рад меня видеть, что падаешь в обморок? – Отшутилась она, отпихивая меня в вертикальное положение одной рукой. Вторая рука уже вовсю готовилась к моему приходу и сжимала бокал, на краешке которого обсыхала алая помада. – Вижу, ты готовился к встрече.
Судя по нам двоим, мы оба готовились. Только я прожигал внутренности горючими жидкостями, а Мона натягивала коротенькое платье, наносила боевую раскраску и взбивала волосы в головокружительную волну, от которой укачивало, как на борту рыбацкой лодки в шторм.
– Проходи. – Мона по-хозяйски подтолкнула меня к знакомому диванчику в гостиной. Я перебрал ногами и ни разу не зацепился ни за ножку столика, ни за край ковра, так что мог бы заполучить десять баллов на каком-нибудь конкурсе для пьяниц «Держи себя в руках». – Вина? Или тебе достаточно?
– Я купил какое-то. – Я приподнял пакет и позвенел бутылками, как новогодними бубенчиками. – На целую ночь хватит.
– Боюсь, парень, на целую ночь не хватит тебя.
Мона смачивала каждую фразу в чане соблазнения, но для меня все
