Покуда я тебя не обрету - Джон Уинслоу Ирвинг
Джек всегда ждал, пока Эмма не вернется домой, на Энтрада-драйв, и не сядет писать, и только после этого отправлялся в спортзал сам (иногда ходил в «Золотой», но тщательно скрывал это от Эммы).
В такое время в зале было хорошо, всего несколько человек, из тех, что не пьют, и даже из тех, что не едят. Да, попадались и довольно пухлые экземпляры, но в основном с весами работали тощие, мускулистые девушки, при первом же взгляде на которых можно было ставить диагноз «анорексия». Одна такая рассказала Джеку, что живет на фруктовой диете; каждый день она не меньше часа проводила на тренажере «лестница».
– И что это такое? – спросил Джек.
– Ягоды, чайная ложка меда, нежирный йогурт и еще один банан каждый третий день. Поверь мне, человеческому организму больше ничего не нужно.
Однажды она упала с тренажера и не встала. Один из тренеров по йоге пошутил – у девушки, мол, разом отказал толстый кишечник, от обиды наверное. Джек помнил, как коллеги-бодибилдеры встречали на улице «скорую помощь» – приветливо махали полотенцами.
Джек сидел на своей обычной диете – в основном белки, чуть меньше углеводов, чем обычно, несмотря на то что он много работал на беговых и им подобных тренажерах. Гирями он особенно не увлекался – вес брал небольшой, главное, побольше повторений. Он не хотел качать мышцы. Работа, точнее, перспективы ее получить требовали от него быть «как Джонни Вайсмюллер» – худым и стройным.
У него всегда немного кружилась голова, когда он покидал спортзал; он возвращался к Эмме, и они ехали ужинать. Наутро желудок, как обычно, съеживался. Можно сказать, Джек тоже жег свечу с обоих концов – но иначе, чем Эмма.
Однажды вечером Эмма, пожирая очередную порцию пюре в «Кейт Мантилини», заметила, что Джек не доел салат. Он бросил есть, наблюдая, как ест она, – и на лице его отразился страх, не отвращение, а именно страх. Джек, впрочем, знал, что Эмме больше понравилось бы отвращение.
– Боишься, я обожрусь и помру молодая? – усмехнулась она.
– Да нет… – неуверенно произнес Джек.
– Ну а вот я именно такого мнения, – сказала она ему. – Если аппетит не покончит со мной первым, то его дело достойно завершит вагинизм.
– Что ты, ведь от вагинизма не умирают! – сказал Джек, не зная, правда это или нет.
Эмма с набитым ртом только пожала плечами и продолжила поглощать пюре.
Глава 22. Золотые кадры
В 1989 году лидерами по сборам оказались «Бэтмен» и «Смертельное оружие – 2», «Оскар» же за лучший фильм ушел к «Шоферу для мисс Дэйзи». В этом же году вышел «Экскурсовод», второй фильм с Джеком Уильяма Ванфлека; никаких наград он не получил.
Музей Анны Франк перенесся в Лас-Вегас и превратился в храм давно покойной звезды рок-н-ролла, без затей срисованной с Дженис Джоплин, только покрасивее (ее-то и играл Джек). В храм стекаются ненормальные фанаты дохлого секс-символа: в начале фильма она захлебнулась в собственной блевотине после бурной пьянки. Звали покойную Мелоди, ее группа «Идеальная невинность» начала выступать в битниковских местах Калифорнии, Венисе и Норт-Бич в начале шестидесятых. Сначала они играют фолк-джаз-блюз, затем переходят на психоделический рок и обретают новый дом и зрителей в Сан-Франциско среди «детей-цветов» в 1966 году.
В фильмах Уильяма Ванфлека не было ничего оригинального, все откуда-нибудь да украдено; разумеется, история Мелоди и ее группы, включая географию и эпоху, четко повторяет хронологию успеха Дженис Джоплин и ее группы «Big Brother and the Holding Company». А первый хит Мелоди, «Ты не смеешь обращаться с моим сердцем, словно это тряпка», звучит подозрительно похоже на «Ball and Chain» Большой Мамы Торнтон. Джек неплохо спел эту песню.
Джек – Мелоди, как когда-то Дженис, вскоре бросает группу и начинает сольную карьеру. К 1969 году альбомы Мелоди становятся сначала золотыми, затем платиновыми, потом трижды платиновыми. Мелоди возвращается к блюзу и записывает свой последний хит «Гадкого Билла больше нет», оду бывшему любовнику, который частенько ее бивал, лидер-гитаристу «Идеальной невинности»; таблоиды утверждали, что Мелоди однажды пыталась отравить его, подмешав крысиный яд в марихуану. Разумеется, «Гадкий Билл» звучал весьма похоже на «Me and Bobby McGee».
Далее Джек – Мелоди чинно умирает, захлебнувшись в собственной блевотине в лас-вегасском отеле после концерта, – отчего ее храм-музей и возводят в столице казино, на знаменитой Полосе, Лас-Вегас-cтрип, близ отеля «Мандалай-Бей». Витрины с нижним и совершенно не невинным бельем Мелоди выглядят грубо и неуместно посреди всех этих блестящих казино и отелей, но Голландский Псих всегда мечтал снять фильм в Лас-Вегасе, а уж если он чего решил, сделает обязательно.
Бешеный Билл, наверное, мог найти певца получше Джека, но девицу сексуальнее не нашел бы никогда.
– Конфетка моя, на тебя стоял у всех, будь он у меня – и у меня бы стоял, – сказала потом Джеку Эмма. – Пел ты не совсем идеально, но тебя хотели все до единого, уж мне можешь поверить.
– Я сторонник простых решений, – сказал Бешеный Билл Джеку. – Пусть экскурсовода зовут Джек.
Джек – Джек – верный фанат «Идеальной невинности», особенно ее первых лет. Когда Мелоди бросает группу, Джек еще учится в колледже, а когда она умирает, он только-только оканчивает университет. Он поклоняется ей совсем не так, как обычные фанаты, которые начинают любить героев только после смерти. В фильме Джек не ходит, а танцует, в его голове все время играет «Гадкий Билл» и «Ты не смеешь».
Мерзкий менеджер бесстыжего храма под названием «Музей Мелоди» нанимает Джека экскурсоводом, но тому не нравится экспозиция – он считает, что Мелоди тут эксплуатируют, хотя сама-то шлюшка эксплуатировала себя о-го-го как. Джек не против коллекции ее музыкальных инструментов и фотографий с гастролей, музыка тоже хороша, разумеется; все это вполне невинно, с его точки зрения. Но часть экспозиции «компрометирует» певицу – вот фотографии, где она обнимается с избивавшим ее лидер-гитаристом, вот она
