Сексуальная жизнь наших предков - Бьянка Питцорно
– Ну, рассказывай, какие новости? – спросила Ада осипшим спросонья голосом.
– Никаких, к сожалению. Знаешь, я, конечно, поискала, но, похоже, в университете никто не слышал о твоей подруге Эстелле. И об этом её профессоре тоже. Ты уверена, что они были из лондонского Королевского колледжа, а не из другого университета?
Уверена ли она? Ада не помнила, сверялась ли с программой конференции, тогда это просто не пришло ей в голову. Но зачем бы Эстелле врать?
– А знаешь, что я ещё сделала, тетечка? – продолжала Джиневра. – Мы с моей соседкой по комнате, Брендой, сходили на телефонный узел, просмотрели список всех абонентов Манчестера... И, к нашему безумному удивлению, не обнаружили ни единого Йодиче!
– Наверное, это фамилия матери, а они записаны под отцовской.
– Мы тоже так подумали. Работники телефонного узла нам сказали, что у них есть какая-то новая программа, и хотя по номеру имя абонента узнать нельзя, зато можно проследить адрес. Мы попросили их посмотреть, и теперь я знаю, где живёт твоя таинственная подруга – улицу и номер дома. Не спрашивай, я все равно не запомнила их наизусть, но в блокноте записала. Бренда (она из Манчестера – помнишь, я тебе говорила?) утверждает, что это какой-то район на окраине. Так что мы решили проверить все на месте.
– Ну нет, Джиневра, хватит! Неужели ты специально туда поедешь?
– Представь себе! Я все равно собиралась на следующие выходные в Манчестер: мы пишем курсовую по индустриальной революции, а там, кажется, расположен самый важный в Соединённом Королевстве музей по этой теме. Не волнуйся, остановлюсь у родителей Бренды. Ну, и узнаем наконец, почему эти люди не подходят к телефону.
Ада спросила себя, как это ей раньше не приходила в голову мысль, что звучащие в тишине телефонные трели могут попросту означать, что квартира необитаема: например, если после их июньской встречи семейство Йодиче выселили за неуплату. Она вспомнила ироничные слова Эстеллы про итальянского шарманщика с обезьянкой, готового за медный грош предсказать судьбу. Комедианты, шарлатаны, лжецы... Но зачем лгать ей?
– Ой, тётя, тётечка, прости, у меня монетки кончаются, а больше с собой нет. Я позвоню на следующей неделе. Спокойной ночи!
Вернувшись на раскладушку, Ада попыталась снова заснуть. Ей вспомнилось нежное лицо Эстеллы, её печальные глаза, неохотное подчинение «шаману», потоки слез и отказ стать для него медиумом... С тех пор прошло всего шесть месяцев, но ей казалось, что все случилось в какой-то другой жизни.
В темноте заворочалась Армеллина: наверное, разбудил телефон или звук голоса, хотя Ада и пыталась разговаривать тихо. Она взглянула на светящийся циферблат будильника на стуле и поморщилась: почти час, а Креспи просил сделать вторую инъекцию ровно в полночь. Как можно было забыть?
Она встала, накинула халат, не включая в комнате свет, прошла в ванную, где уже было приготовлено все необходимое, тщательно вымыла руки и намочила ватный тампон спиртом. Потом, мысленно благословляя изобретение стерильных одноразовых шприцев, которые не нужно перед употреблением долго кипятить, достала один из упаковки, надломила ампулу с антибиотиком, аккуратно набрала жидкость и, вернувшись в комнату, тихонько потрясла Армеллину за плечо:
– Просыпайся. Придётся на минутку включить лампу: пора делать укол. А потом снова ляжем спать. Поворачивайся на бок.
– У тебя такая лёгкая рука, – вздохнула Армеллина. – Совсем как у Танкреди.
Покончив с неприятным, Ада сразу же погасила свет, оставив только тусклый ночник на тумбочке. Коснувшись больной, она почувствовала, что та вся горит.
– Пока ты не уснула, давай-ка измерим температуру, – она достала термометр и уселась в кресло, поглядывая на часы. После вечернего спада снова начался жар: тридцать восемь и пять. – Как ты себя чувствуешь?
Головой Ада понимала, что причиной ухудшения не может быть задержка с уколом на три четверти часа, но все равно чувствовала себя виноватой. «Ужас, а не медсестра!» – думала она. Словно услышав эту мысль, Армеллина сжала её руку:
– Ты у меня такое сокровище, Адита! Так заботишься о несчастной старухе! Не переживай, я прожила уже достаточно долго.
– Не говори так!
– Но это же правда... Единственное, чего я сейчас хочу, – скорее присоединиться к моей Линде. Ты не представляешь, как я по ней скучаю.
– Мне казалось, ты уже столько лет о ней не вспоминала, – удивлённо заметила Ада.
– Нет, я только и делаю, что думаю о ней. Всегда думала, всю мою жизнь с тех пор, как сор Гаддо поручил её мне.
– А дядя Тан? О нем ты больше не думаешь? Говорят, так у всех стариков: им легче вспомнить давно прошедшее, чем то, что было совсем недавно.
– Эта девочка забрала мое сердце, – продолжала Армеллина. – Она была куда нежнее брата, куда ласковее... А какая милая улыбка!
– Да, я видела фотографии. Но ты не думай об этом сейчас, те времена давно прошли.
– Ты права. Давай спать, – с трудом проговорила экономка.
Ада погасила ночник и вернулась в постель. Из-за непривычно жёсткой раскладушки и множества роившихся в голове мыслей спала она мало и плохо, а проснулась рано и
