Как читать книги - Моника Вуд
Подойдя с тележкой к кассе, я достаю из кармана наличные и протягиваю их кассиру левой рукой, потому что из правой ни за что не выпущу чек. Ни на одну наносекунду. Мне страшно тратить деньги. Я даже не знаю, сколько стоит аренда моей квартиры. Или возьмут ли меня на работу. В последнюю минуту добавляю бутыль средства для стирки, чтобы вручную постирать все, что купила. Прачечная самообслуживания в Эбботт-Фоллз стоила довольно дорого, и я даже представить себе не могу, во что это обойдется здесь.
В соседнем квартале мне попадается банк, где женщина с рядами тугих косичек и помадой цвета сливы помогает мне открыть два счета, текущий и сберегательный, на сумму банковского чека в моем конверте. Но сначала я должна объяснить свое положение.
– Всем нам приходится с чего-нибудь начинать, мисс Пауэлл, – говорит банковская служащая по имени Лиллиан.
Хотя я призналась, что совершила непреднамеренное убийство, она мне улыбается, и ее доброе лицо чуть ли не полностью меняет мое восприятие настоящего. У нее легкий акцент – видимо, она знает, как начинать с нуля.
– Сестра оставила меня здесь одну, – рассказываю я. – Я видела, как ее машина скрылась за поворотом.
У меня так сильно трясутся руки, что я не в состоянии открыть конверт.
– Давай помогу. – Лиллиан берет у меня конверт и вскрывает канцелярским ножом. – Вот видишь? Трудно будет не всегда.
Я говорю Лиллиан, что все, что у меня осталось от мамы, – кольцо не по размеру и этот чек, и спрашиваю, нельзя ли сделать копию чека, чтобы оригинал оставить себе.
– Ой, нет, – отвечает она, искренне расстроившись за меня. – Могу отдать тебе копию, но не оригинал. – Она разглаживает чек на чистом столе. – Вот как надо сделать, – говорит она, проводя пальцем по маминой подписи. – Теперь давай ты.
Я провожу пальцем по маминому имени, написанному замысловатым почерком, – Элеанор В. Пауэлл, – воображая, что ощущаю тепло ее руки.
– Вот так, – говорит Лиллиан. – Чувствуешь?
Я киваю, бесконечно благодарная этой доброй женщине, которая предупреждает меня, что пока не пройдет пять рабочих дней, я не смогу ни выписать чек, ни воспользоваться дебетовой картой. Они должны все перепроверить, и как их осудишь? Что касается ПИН-кода, она советует выбрать что-нибудь, что легко запомнить, и я беру последние четыре цифры своего личного номера осужденного. Но меня тут же поражает в самое сердце мысль, какой же это глупый ПИН-код.
– Все нормально, милая, – говорит Лиллиан, – его можно потом изменить.
Но я не в состоянии снова проходить через все действия, связанные с банковской картой, поэтому оставляю как есть.
Выходя из банка, я чуток плачу, и это странно, ведь Лиллиан была такой милой, а я выбрала дурацкий ПИН-код, и моя мама умерла от горя, и мой бойфренд-тире-жених-тире-будущее-тире-все не пришел на суд и ни разу не приехал ко мне, и если я умру прямо здесь, то ни один человек на целом свете об этом не узнает.
Мы с Троем тогда ехали в Портленд, город нашей мечты. Его мать была против: «Ах, нет, молодой человек, ты туда не поедешь, а поедешь обратно на север». То есть в колледж. Но он на север не поехал. Из-за меня. Вдобавок за нарушение по части алкоголя его вывели из состава футбольной команды. Это был еще один серьезный повод бить тревогу, но я была не из тех, кто эти сигналы замечал. Единственный повод, который видела я, был весь в бабочках. В синих птицах и ромашках.
Сейчас бы заметила. Увидела бы повод бить тревогу в ту же минуту.
Мы остановились во Фрипорте, чтобы зайти в спортивный магазин «Л. Л. Бин», где Трой хотел купить клетчатую рубашку из плотной фланели и ботинки с грубыми подошвами – что-то вроде предупреждения жителям Портленда: в городе появился настоящий мужик. Но потом мы заблудились и оказались на Шоссе 88 – ну ошиблись, с кем не бывает, – мы были уже почти у цели, несколько километров до «пункта назначения», как мы в шутку называли Портленд. Потому что так было нам «назначено судьбой». Мы были счастливы и ехали в назначенный судьбой город в отремонтированной «тойоте» Троя, чтобы начать совместную жизнь – Трой играл бы металл-рок в какой-нибудь группе, а я работала бы в «Данкин Донатс» (у меня и опыт был), откладывая деньги на колледж. Сразу по приезде мы собирались расписаться в муниципалитете. Мамы нас потом простят. Моя считала, что Трой на меня дурно влияет. Его мама считала, что дурно влияю на него я.
В тот день перед отъездом из Эбботт-Фоллз Трой купил бутылку «хорошего виски», чтобы отпраздновать (позднее я узнала от Рене, что «Джим Бим» – полное дерьмо) и запасся колесами, которым я не очень доверяла. Но от слов «назначено судьбой» будто искры сыпались. Жизнь представлялась нам полной любви и солнечного света, когда рыхлые облака рассеиваются лишь для нас двоих. Вот мы и отпраздновали немного, сначала выпили за это и за то, а потом потеряли счет времени и отпраздновали по полной, и Трой положил одну из таблеток мне на язык, а я облизала его соленый палец, и тогда мы свернули на лесистую дорогу и при свете дня занялись любовью, это было великолепно и красиво – такой бывает любовь в день свадьбы. Он ее так не называл, а называл по-другому. А потом он сказал: «Малышка, мне лучше не садиться за руль, давай-ка ты поведешь, девчонку они не загребут».
Я так и сделала. Повела машину.
Здесь, в Портленде, мне вдруг кажется, что все в избытке. Солнце, люди, свобода, здания. Я все еще мысленно воспроизвожу путь, которым шла, и вижу приятный с виду ресторан со столиками на тротуаре – вдруг у них есть работа. Вдруг можно будет не отвечать на вопрос о статье, и никто ничего не заметит. Вот еще ресторан и кофейня – может, у них есть работа. Потом крытая автостоянка – она автоматическая, работы нет. И тут, как раз когда я готова вернуться тем же путем, и поскорее, напуганная до смерти, в своей розовой блузке, которая мне велика, и черных джинсах, которые мне тоже велики, в потных носках и кроссовках, с сумкой из «Ренис», дыхание перехватывает, и я останавливаюсь прямо здесь, на улице, чтобы увидеть в витрине магазина себя, безнадежную неудачницу.
Но вместо себя я нахожу там дремлющую на солнце кошку черепахового окраса. Она безмятежно свернулась клубком, заснув прямо на книге о
