Проклятый любовью - Татьяна Купор
Из-за густых туч выплыла луна и залила волосы Маргариты серебром. Роман сидел и наблюдал за тем, как она спит. Почти не изменилась. Такая же красивая. Такая же желанная.
– Скажи… – прошептала она вдруг. Роман не заметил, когда Маргарита открыла глаза. Непонятно, то ли она не спала все это время, наслаждаясь безмолвием рядом с ним, то ли проснулась только сейчас. – Скажи, этот призрак… Он действительно был?
Роман вздохнул.
– Да.
– Эта девушка, которая смеялась… Я ее уже видела. Помнишь, когда в первый раз я прибежала ночью в твою комнату? Я же тогда испугалась призрака. Эта девушка стояла у комнаты деда и исчезла сразу же, как только меня увидела. Я об этом никому не рассказала, только…
– Только мне. – Уголки его губ дрогнули в улыбке.
– Да, тебе я доверяла…
– А сейчас? Сейчас ты мне доверяешь?
Маргарита смотрела на него, не отрываясь. Он сжал ее руку в своих горячих ладонях, потом поднялся и направился к двери. Но ее слова заставили его замереть на пороге:
– Не уходи.
Он промолчал. Больше всего на свете ему хотелось вернуться, снова взять ее руки в свои и почувствовать, как темнота окутывает их со всех сторон, оберегает и успокаивает. Но Роман вышел из комнаты и тихонько прикрыл за собой дверь. Их еще ждет серьезный разговор, но не сейчас. Сейчас она должна отдохнуть.
***
На следующий день они столкнулись в гостиной поздно вечером. Маргарита весь день просидела в комнате, а он был занят делами. Когда она вышла из спальни, Роман стоял у окна и смотрел во двор.
– Здравствуй, Маргарита, – сказал он, обернувшись. Она вгляделась в темноту и вздрогнула от неожиданности.
– Здравствуй, Рома.
Он улыбнулся, но она не увидела. Тщетно пыталась нащупать выключатель.
– Не ищи. Здесь больше нет света, – спокойно сказал Роман, кожей ощутив, как она напряглась. Собирался спросить, как она себя чувствует после вчерашнего, но слова застряли в горле комом.
– Нет света? Почему?
– Потому что я так хочу!
Его голос прозвучал грубо и неприветливо, ну и черт с ним! Пришла пора все прояснить: о чем она думала, когда он уехал? Скучала по нему или наоборот, радовалась его отъезду? Хоть раз воскресила в памяти его лицо, вспомнила обжигающие прикосновения рук и томный шепот, там, в часовне, в которой они так часто прятались от дождя? Почему предала его?
Маргарита подошла к камину и протянула к огню изящные ладони. Блики пламени падали на ее лицо, и Роман жадно разглядывал его. Да, ничуть не изменилась. Словно и не было этих долгих пяти лет разлуки. Голубые угольки по-прежнему обжигали взглядом, а влажные губы подрагивали в улыбке.
Он подошел, коснулся ее руки и почувствовал, что она дрожит. Когда их взгляды встретились, сказал:
– С тех пор, как мы расстались, я все время думал о тебе, каждый день, каждую ночь. Так и не смог забыть. Ты вошла в мою душу, и мучаешь меня!
Маргарита внимательно слушала, не отнимая руки.
– Мне казалось, что я тебя возненавидел в то утро, когда ты предала меня…
Она коснулась его губ кончиками пальцев, заставив замолчать.
– Не надо.
Но он продолжал:
– Я мечтал отомстить, и эта мысль давала мне силы жить дальше. Представлял, как вы с Нестором корчитесь от боли, которую я хотел вам вернуть. А теперь, когда мы снова встретились, я не чувствую ничего.
Роман опустил глаза, не в силах выносить ее пронзительного взгляда. Возможно, лицо его сейчас не выражало никаких эмоций, кроме холодного равнодушия, но сердце пылало. Сейчас он был уязвим, как никогда. Одно ее слово могло разорвать в клочья его сердце. Но он должен был высказать ей все, что лежит на душе, иначе этот груз раздавит его.
– Не чувствую ничего, кроме боли, – добавил Роман и поднял на нее глаза. – Если ты тоже страдаешь, скажи!
Огонь в камине медленно затухал. Гостиная погружалась во мрак. Луна то пряталась за облаками, то вырывалась из туманной пучины, ярко освещая комнату. Лунный свет ласкал нежную кожу Маргариты, к которой невыносимо хотелось прикоснуться. Даже боль почувствовал в кончиках пальцев, как от ожогов. Словно одна только мысль о прикосновении к ней обжигала кожу.
– Мы не можем, Рома. Это невозможно, – тихо произнесла она.
– Ты не должна бояться чужого мнения, Марго. Не страшно быть осужденной обществом, страшно из-за общества отказаться от счастья!
– С чего ты взял, что с тобой я буду счастлива? – закричала она и отошла на расстояние вытянутой руки. – Может, рядом с тобой я страдаю? Может, одно твое присутствие причиняет мне боль?
Роман сделал шаг вперед, она – назад. Сделал еще один. Маргарита продолжала отступать. Луна снова скрылась за облаками, и гостиную поглотила тьма. Он двигался скорее на ощупь, интуитивно, и, в конце концов, приблизился к ней. Обхватил ее лицо руками, нежно обвел ладонями его контур, потом спустился чуть ниже и коснулся ее плеч.
– Ты страдаешь, – глухо сказал он.
– Опомнись, прошу тебя. Мы ро…
– Родственники, я знаю, – опередил ее Роман.
– Даже если мы решимся, ничего хорошего из этого не выйдет. Наши чувства приведут нас к гибели!
– Значит, ты любишь меня… Но почему тогда так поступила? Все могло бы сложиться иначе!
– Я не смогла оставить маму. Дед ясно дал понять, что не будет помогать ей, несмотря на то, что она его родная дочь. Мне пришлось выбирать. – Роман почувствовал, что она задрожала, и прижал ее к себе.
– Ты все сделала правильно, – сказал он и провел ладонью по ее мягким волосам. Камень упал с души, принеся неимоверное облегчение. Она не предала. И это меняло дело. Это меняло все.
– Старик парализован, Марго. Он не сможет помешать.
– Это тупик. Тупик!
Она высвободилась из его объятий и отвернулась к окну. Все вдруг стало противным, мерзким. Родные стены угнетали сильнее, чем раньше, в них, казалось, въелась тоска. Полная луна раздражала его своим холодным, неприятным блеском. Роман нервно задернул штору. Пусть темнота в комнате станет еще гуще, еще непроглядней! Все в этом доме должно погрузиться во мрак, как знак того, что его душу поглотила тьма! Густая, непроглядная тьма с жадными костлявыми пальцами. Нет смысла дышать, нет
